— Какое это имеет отношение к Чондаксу? — спросила Илья, все больше тревожась.

— Кое-кто может управлять варп-штормами.

— Вздор!

— Для этого необходима гигантская сила или древние устройства, но это возможно.

— Зачем вы мне это говорите?

— Вам нужно знать, о чем думает Хан, — спокойно ответил Цинь Са. — Понимать, какая дилемма стоит перед ним.

— Так в чем она заключается? Скажите прямо, без загадок.

Цинь Са совершенно серьезно посмотрел на нее.

— Когда нам говорят, что Русс напал на Магнуса, мы можем поверить в это. Когда нам сказали, что Гор стал чудовищем, мы можем в это поверить. Это варп, Илья. Он развращает лучших — чем больше сила, тем больше порча. Возможно, ее жертвой стал сам Император, а может быть, магистр войны. В любом случае это означает гибель.

Илья посмотрел в глаза Цинь Са и увидела в них твердую уверенность. Какой бы ни была истина, он в нее верил.

— Тогда что вы собираетесь делать? — спросила она. — С вами весь флот, мчащийся через пустоту, и никто не сказал мне, куда он направляется.

— Я пытаюсь сказать вам. Мы направляемся к источнику, к творцу. Только одна душа видит варп по-настоящему.

— Терра, — с облегчением произнесла Илья. — Значит, мы летим к Терре.

Цинь Са разочарованно посмотрел на нее.

— Нет, — ответил он. — Вы что, не слушали? Мы не можем отправиться на Терру.

Он взял ее за руку.

— Хан всегда доверял только одному брату. Если Магнус жив, тогда все это можно спасти, если мертв — тогда Империума для нас не существует. Мы направляемся на Просперо, сы. Ответы там.

Кал пришел в себя.

— Ледак? — обратился он по воксу. Язык распух, голова гудела. — Ровель?

Он с трудом моргнул, избавившись от тумана в глазах. Сжал кулак — сработало. Это уже было кое-что.

— Кто-нибудь?

Сержант с трудом встал. Видимо, он упал. И был дезориентирован. Казалось, все вокруг происходило в замедленной съемке.

Мигнув, он переключился на корабельный канал.

— Статус, — прохрипел в вокс.

В голосе ответившего оператора связи «Воркаудара» слышалось облегчение.

— Мы были обеспокоены, повелитель. Ваш сигнал пропал. Все в порядке?

Кал не знал. Его тошнило. Вокруг было пусто и темно. У него было такое ощущение, что он забыл что-то важное.

— Отсутствуют сигналы Ледака и Ровеля, — сказал он.

— Они были с вами во время перехода. У нас больше нет данных их местонахождения.

Кал пошел. Металлические стены вокруг него были обожжены и усеяны вмятинами. Он запустил процесс сканирования и ничего не обнаружил. На матрице локатора не было даже «Воркаудара». Кожу покалывало от беспокойства.

— Вы нашли там что-нибудь? — спросил оператор.

— Что?

— Аванпост, повелитель. Вам что-нибудь нужно?

Кал остановился. Его голова пульсировала болью, от чего мысли путались и его тошнило. Он, несомненно, что-то забыл. Почему он не мог сосредоточиться?

— Здесь ничего нет. Здесь. Ничего.

Пауза.

— Мы ждем приказаний, повелитель, — сбивчиво отозвался оператор.

У Кала было такое ощущение, словно бился головой о стену, он был согласен на все, лишь бы вспомнить.

— Я возвращаюсь.

— Очень хорошо. У меня сейчас сильный сигнал для вас. Отключаю щиты. Вы можете переместиться, когда…

— Подожди.

Как только оператор произнес слова «отключаю щиты», Кал вспомнил: «Белый Шрам. Железнорукий».

— Подожди!

Слишком поздно. Его снова окружил эфир, на этот раз неистовый и пылающий багрянцем, растворив легионера в себе. За долю секунды, пока его тело неслось между реальностями, он все вспомнил.

Когда Кал снова материализовался в телепортационном зале, то был уже не один.

Руки сержанта метнулись к болтеру, но слишком медленно. Белый Шрам поднял палец, обездвижив его.

В бессильной муке Кал мог только смотреть, как колдун потянулся за изогнутым кинжалом, как клинок давит на его горло, прижавшись к сочленению шлема и горжета.

— Сколько времени ты испорчен? — спросил колдун.

Кал обнаружил, что снова может пошевелить губами. Он дерзко взглянул на легионера Белых Шрамов.

— С тех пор, как мы узнали истину, — ответил сержант.

Колдун недоуменно посмотрел на него.

— Истину? Что за истина довела вас до этого?

— Одна единственная.

— Единственная истина, — Белый Шрам покачал головой. — Какая глупость.

Затем губы Кала снова перестали работать. Он услышал ревуны телепортационных залов и тяжелый топот о металл сапог силовых доспехов. Сержант почувствовал, как сила колдуна отступает из его разума, подобно воде, вытекающей из стакана.

Он снова попытался заговорить, ударить, добраться до болтера.

Но колдун не был глупцом. Он сильно надавил кинжалом, рассекая замки брони. Кал почувствовал укус клинка, разрезающего кожу и сухожилия с шипением слабого расщепляющего разряда, после чего потемнело в глазах.

Есугэй отшвырнул тело и вышел из зала. С противоположной стороны появился Хенрикос, за которым последовали Кса’вен и трое Саламандр.

— Омерзительно, — выпалил Хенрикос.

Есугэй насмешливо взглянул на него.

— Колдовство, — пояснил легионер Железных Рук, встряхнув руки, словно пытаясь избавиться от какой-то заразы. — Источником всего этого было колдовство.

— Нет, — возразил Есугэй, направившись дальше. — Вовсе нет.

К нему присоединился Кса’вен. В одной руке он держал молот, который потрескивал мягко сияющей энергией, а в другой — украшенный золотом болт-пистолет. Оружие привлекло внимание Есугэя. Сыновья Вулкана знали, как сделать свои орудия красивыми.

— Он прав, — сказал Кса’вен.

Двери в конце коридора открылись, за ними оказались двое матросов, спешащие к телепортационным залам. Увидев космодесантников, люди вытаращили глаза и попытались сбежать.

— Технология Железных Рук скрыла наше присутствие на станции, — невозмутимо сказал Есугэй, одним жестом разорвав сердца врагов. — Мое искусство бури доставило нас сюда. Счет равный.

— Не совсем, — сказал Хенрикос, не обращая внимания на смертных, которые с остекленевшими глазами повалились на пол. — Технология Железных Рук не запрещена.

Космодесантники вошли в более широкий коридор, который освещали напольные красные лампы. Воняло кровью, а стальные панели были измазаны блестящими знаками. Появились новые члены экипажа, некоторые случайно, других привлек шум. Кса’вен убил двоих выстрелами из болт-пистолета. Есугэй утихомирил еще четверых.

— Только потому, что не очень известна, — ответил провидец бури. — Что на самом деле происходит на Медузе?

Они миновали пересечение, и Хенрикос остановился, чтобы выпустить очередь из болтера в боковой коридор, залив его кровью и усыпав клочьями униформы.

— Это не одно и то же, — прорычал он, развернувшись, чтобы прикончить пару отставших от остальных солдат. К этому моменту заревели аварийные сигналы. — Я скрыл наши сигналы при помощи машин. Всего лишь механизмов. Ты используешь запрещенные силы.

— Не для меня.

По мере продвижения к мостику они стали встречать все больше смертных солдат в тяжелой броне, которые занимали оборонительные позиции на перекрестках коридоров и заливали пространство перед собой потоками огня.

Кса’вен продвигался вперед, выпущенные по нему пули в вихре искр рикошетили от доспеха.

— Братья, сейчас в самом деле не время, — сказал он, тяжелым шагом выходя на дистанцию ближнего боя.

Хенрикос присоединился к нему, принимая скользящие удары на нагрудник.

— Возможно, ты прав, — проворчал он, методично стреляя из болтера.

Есугэй шел следом, прикрываемый со всех сторон Саламандрами. В коридорах разносилось эхо болтерной стрельбы. Смертные солдаты Несущих Слово были непоколебимы и преданы своим хозяевам, но не могли устоять против облаченных в силовые доспехи врагов. Они гибли десятками, заполняя коридоры своими телами.