— Лоргар, — произнесла фигура Магнуса, нарушив покой и безмолвие библиотеки. Исходивший от него бурлящими волнами колдовской свет заливал выстроенные вдоль стен свитки и книги.

Несущий Слово медленно вошел, урчащие сочленения его доспеха присоединились к нарушению тишины. От пребывания слишком близко к Магнусу по ту сторону глазниц началось болезненное покалывание, словно белый шум перешел в психическое ощущение.

Лоргар отвел приветливый взгляд в сторону, рассматривая собранную братом коллекцию текстов. Взгляд немедленно упал на одну из его собственных книг — "Эпилог мучения" — которую он написал в тот самый год, когда одержал победу в крестовом походе против старых путей Завета Колхиды.

Лоргар провел кончиком пальца перчатки по кожаному корешку книги.

— Кажется, ты не удивлен увидеть меня, брат.

— Так и есть, — Магнус позволил себе улыбнуться. От этого испортившие его лицо линии стали только глубже. — Этот мир таит в себе бесконечные сюрпризы. Что это за игра, хотел бы я знать. К какой воплотившейся галлюцинации я сейчас обращаюсь? Ты плохое подобие Лоргара, дух. В твоих глазах не пылает огонь веры, которую понимают только он и его сыновья. И таких же шрамов у тебя нет.

Магнус продолжал стоять у письменного стола, однако не возвращался к чтению. Лоргар повернулся к нему, прищурив глаза от резкого свечения.

— Я не призрак, Магнус. Я Лоргар, твой брат, в последние ночи моего Паломничества. Как видишь, время здесь переменчиво, — он запнулся. — Годы тебя не пощадили.

Другой примарх рассмеялся, хотя в этом звуке не было веселья.

— Последние годы никого не пощадили. Прочь, создание, оставь меня наедине с моими вычислениями.

— Брат. Это я.

Уцелевший глаз Магнуса сузился.

— Меня это утомляет. Как ты поднялся на мою башню?

— Пришел в сопровождении твоих воинов. Магнус, я…

— Хватит! Оставь меня с моими расчетами.

Лоргар шагнул вперед, подняв руки в братском примирительном жесте.

— Магнус…

+Довольно.+

Во взрыве белизны исчезли все чувства, кроме ощущения падения.

Он открыл глаза и увидел знакомый горизонт, который бурлил, бунтуя против законов природы. На планете, явно бывшей Шанриатой, наступал закат. Но теперь можно было дышать. И температура была хоть и низкой, однако далеко не смертельной.

Лоргар медленно поднялся с песка. С его доспеха пропали пергаментные свитки, которые сгорели, когда Магнус выгнал его при помощи колдовства. Стесненность в легких не предвещала ничего хорошего. Он ощущал, как мышцы гортани и груди сжимаются в непонятном спазме.

Недостаточно кислорода в воздухе. Вот и все. Он потянулся к пристегнутому к поясу магнитными зажимами шлему и восстановил герметичность доспеха. Первый глоток из внутренней системы подачи воздуха принес неожиданное облегчение. Он вдохнул благовония священных масел доспеха.

И только тогда увидел Ингефеля. Демон лежал на земле, свернувшись, словно кошмарный эмбрион, лоснящийся от внутриутробной слизи. На влажной коже слипся красный песок.

Он легонько пихнул существо носком сапога. Ингефель перекатился, открыв вечернему небу звероподобное лицо. Ни один из его глаз не мог закрыться, но оба попытались. Они раскрылись со щелчком, челюсть хрустнула, и существо поднялось из песка. Как только демон выпрямился, из его пасти хлынул шипящий поток крови. В луже вонючей жидкости корчились какие-то существа, которые уползали в песок, как только оказывались на воздухе. У Лоргара не было ни малейшего желания разглядывать их вблизи.

— Демон, — произнес он.

Уже недолго. Скоро. Эта плоть сгниет. Мне понадобится воплощаться заново. Кости существа щелкали и хрустели, пока оно разгибалось в полную сгорбленную высоту. Я дорого заплатил за то, чтобы вытащить тебя из башни Магнуса.

— Мой брат не пожелал со мной разговаривать.

Твой брат — инструмент Изменяющего Пути. Неужели ты все еще настолько слеп, Лоргар? Магнус пребывает в неведении относительно собственного невежества. Им управляют на каждом шагу, но он полагает, что сам является манипулятором. Боги действуют многими способами. Некоторых лидеров человечества необходимо завлекать предложением их целей и господства, а другими нужно манипулировать до тех пор, пока они не будут готовы узреть истину.

— А я? — спросил примарх сквозь стиснутые зубы.

Ты избран пантеоном. Лишь ты один пришел к Хаосу из-за идеализма, ради блага своего рода. В этом, как и во всем, ты самоотвержен.

Лоргар развернулся и пошел. Направление не имело значения, поскольку во все стороны, насколько хватало зрения, тянулась безликая пустыня.

Самоотвержен. Как-то Магнус обвинял его в этом же самом, и у него оно звучало как значительный изъян. Теперь же демон говорил об этом своим медоточивым языком, как о величайшей добродетели.

Это не имело значения. Тщеславие ему чуждо, и он не поддастся на соблазн вкрадчивых слов. Достаточно одной лишь истины, сколь бы ужасна она ни была.

— Я переживу этот крестовый поход? — спросил он вслух.

Ингефель тащился по его следам, двигаясь медленнее. Дыхание со скрежетом входило и выходило из вздувавшихся легких.

Имперский крестовый поход для тебя уже закончился. Осталось только играть предложенную судьбой роль.

— Нет. Не крестовый поход моего отца. А настоящий, который только предстоит.

Аа. Ты опасаешься за свою жизнь, если выступишь против Императора Терры?

Лоргар продолжал двигаться, без устали шагая по песчаным дюнам.

— Видение Магнуса сказало, что к его времени я пострадал. Когда-то на протяжении грядущих пяти десятилетий я должен буду бороться за свою жизнь. Само собой разумеется, что я могу и умереть. Если ты видел пути возможных вариантов будущего, то должен знать, что, скорее всего, произойдет.

Когда по галактике разлетится предательство, будет бессчетное количество моментов, в которых ты можешь встретить свою смерть. Некоторые более вероятны.

Лоргар поднялся на вершину очередной дюны и остановился, чтобы взглянуть на ставшую еще более бескрайней пустыню.

— Скажи мне, как я умру, — он посмотрел на демона, остановив того своим спокойным пристальным взглядом. — Ты знаешь. Я это слышу в твоем голосе. Так что говори.

Ни одно существо не может абсолютно точно знать уготованное ему будущее. Некоторые решения почти наверняка приведут тебя к смерти. Если на планете под названием Сорокопут ты вмешаешься в ссору между Магнусом Красным и братом, которого ты зовешь Руссом, то с определенной вероятностью будешь убит в ходе их поединка.

— И?

Если ты когда-либо обнажишь оружие против твоего брата Коракса, то почти наверняка погибнешь в схватке, которую никогда не сможешь выиграть.

Лоргар рассмеялся от сводящей с ума неправдоподобности всего этого.

— Ты не можешь предлагать выборы, которые мне не придется делать еще много лет.

Демон зарычал, брызгая слюной. В таком случае не задавай вопросов о будущем, глупец.

Лоргару было нечего ответить на это, хотя интонация демона казалась ему забавной.

— Где мы? — спросил он, наконец. — Снова Шанриата?

Да. Шанриата. Прошлое, настоящее, или, быть может, возможное будущее. Не могу сказать.

— Но воздух здесь не холоден, как пустота.

Со временем варп меняет все вещи. Ингефель сделал паузу, казалось, оседая. Лоргар. Ты должен знать о предстоящей тебе задаче. Я недолго смогу оставаться во плоти, поэтому слушай меня сейчас. В ходе Великого крестового похода Императора ты попадешь на много миров. Те, что населены расами чужих, для тебя бесполезны. Предоставь очищать их своим братьям-примархам. Твой долг более свят.

Найди миры, богатые людьми. Те, где можно собирать урожай населения для твоих армий, с наименьшими возможными отклонениями от чистокровного человечества. Сейчас численность твоего Легиона сто тысяч. За следующие пять десятилетий ты должен ежегодно прибавлять по тысяче воинов. Вместо каждого павшего легионера ты будешь пополнять ряды Несущих Слово двумя новыми.