* * *

Участь, постигшая войска Юго-Западного фронта в сентябре 1941 года, объяснялась принципами их дислокации в последний предвоенный период. Советское Верховное командование исходило из того, что агрессор нанесет главный удар южнее Припятских болот в направлении Киева и Донбасса. Предположение вполне обоснованное — удар в юго-восточном направлении обещал ему больше всего выгод в кратчайшие сроки.

Прикрытие киевского направления обеспечивали войска Киевского Особого военного округа. Силы его состояли из четырех армий, пяти механизированных корпусов и частей усиления.

Другим, но менее вероятным, считалось московское стратегическое направление. Его прикрывали войска Западного Особого военного округа. По своей численности они уступали своему южному соседу.

В предвидении войны из внутренних округов страны выдвигались в полосу Киевского Особого военного округа две армии — 16-я и 19-я[37] и одна — 13-я — в полосу Западного Особого военного округа.

Однако агрессор предпочел проторенную дорожку и сосредоточил главные силы на западном направлении, нацелив их для захвата Москвы. Этот театр в географическом отношении представлял ряд неудобств для наступления, но, надеясь на слабость внутреннего строя нашей страны, агрессор рассчитывал уничтожить Советские Вооруженные Силы серией мощных ударов и таким образом решить исход войны.

Захват Москвы возлагался на группу армий «Центр». В отличие от двух других групп — «Север» и «Юг», — развернутых соответственно на севере и юге, группа армий «Центр» имела в два раза больше подвижных соединений и более мощную поддержку с воздуха.

Наши разведывательные учреждения не сумели вскрыть замыслы агрессора и не располагали сведениями о концентрации готовых к нападению немецких армий. Поэтому в планировании оборонительных мероприятий Верховного командования отсутствовали важные исходные данные для принятия решений по развертыванию войск на основных стратегических направлениях.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков говорит о трудностях, с которыми столкнулось Советское Верховное командование в первые дни войны. Сведения о группировке сил и направлении главного удара агрессора были определены с опозданием в ходе боевых действий[38].

Войска Западного Особого военного округа, переименованного в Западный фронт, подверглись массированным ударам, и с первого дня войны были поставлены в исключительно тяжелое положение. Помимо неблагоприятного соотношения сил, это объяснялось и другими причинами, среди которых не последнее место занимали условия их предвоенной дислокации, а также тем, что на открытых флангах фронта действовали две мощные немецкие танковые группировки. Оперируя ими, противник сумел быстро преодолеть оборону в приграничной полосе и, оставив позади Белостокский выступ, устремился в глубь белорусской территории.

Армии Западного фронта под давлением превосходящих сил начали отходить. Задержаться на оборонительных рубежах в тылу не удалось из-за больших потерь и упреждающих ударов танковых групп. На седьмой день войны противник занял Минск.

Танковые соединения, действовавшие на обоих крыльях группы армий «Центр», в результате новых ударов соединились восточнее Минска и окружили войска, вырвавшиеся из Белостокского выступа, а отчасти и те, что сражались в Минском укрепленном районе. После тяжелых боев окруженные организовали оборону в лесном массиве Налибокской Пущи и примыкавших к ней районах. Но путь противнику на восток остался открытым. Силы Западного Особого военного округа по существу были израсходованы. Незамедлительно требовались новые армии, которые заняли бы полосу прежних и приняли их задачи.

К тому времени сплошная оборона перестала существовать. Немецкие танки рвались к Березине. Преодолев ее, они выйдут к Днепру, в районы сосредоточения резервных армий, перебрасываемых из полосы Юго-Западного фронта.

На рубеже Березины создавались временные формирования из разных частей, подходили свежие соединения из тыла. Наши войска не считались с потерями. С особой самоотверженностью сражались курсантские подразделения Борисовского танкового училища и прибывшие позже к ним на помощь части 1-й Московской мотострелковой дивизии. Противник был задержан на двое суток.

На московском направлении впервые после начала войны появилась возможность создать сплошную оборонительную линию. Ни глубины, ни плотности. Не прочная, но все же линия, без разрывов и пустующих участков, куда обычно устремлялись танки противника.

Однако обстановка становилась все более угрожающей. Танковые группы наступали на флангах, а на центральных участках непрерывно усиливалось давление армейских корпусов.

Наши войска отходили. Фронт расширялся, плотность боевых порядков понижалась. Многие соединения 19-й и 16-й армий находились еще далеко от районов, назначенных им для развертывания.

Противник нанес удар по смежным флангам 22-й и 20-й армий и захватил Витебск. Для прикрытия тылов фронта были использованы соединения 19-й армии, не закончившие сосредоточения. Разрыв между 22-й и 20-й армиями увеличивался. Противник вышел в тыл 20-й армии, в районы, где начали развертывание соединения 16-й армии.

Продолжало ухудшаться положение на южном участке. 2-я танковая группа прорвала оборону 20-й и 13-й армий. Фланги обнажились. Соединения 47-го ТК противника вошли в прорыв и двинулись в северо-восточном направлении. Контратаки проводились без должной координации и желаемых результатов не дали.

Оборона на Западном фронте была дезорганизована. Войска отходили с тяжелыми боями, преследуемые крупными силами пехоты, поддержанной ударами авиации. А на открытых, растянутых к востоку флангах фронта танковые корпуса немцев двигались к Смоленску, не встречая реального сопротивления.

Смоленск — бастион, с древних времен прикрывавший западные ворота Москвы, оказался под угрозой захвата. За свою долгую, богатую драматизмом и подвигами историю Смоленск выдержал немало осад и всегда оставался верным стражем земли русской.

Развалины крепостных стен, веками хранившие безмолвие, снова оглашал медный голос труб, напоминая о жарких битвах и славных деяниях предков, объединивших великий русский народ в могучее и непобедимое государство. Смоленск взывал к своим сынам! И они, как некогда княжеские дружины, вняли зову. Город не имел гарнизона. Два отряда, созданные наспех из воинских подразделений и военизированных учреждений, смело двинулись навстречу передовым подразделениям 29-й МД. Защитники Смоленска сдерживали атаки. Но силы были слишком неравными. Немцы начали теснить остатки обоих отрядов и вслед за ними ворвались в город.

Измотанные и обескровленные подразделения подполковника Буняпюна и полковника Малышева — фамилии этих отважных командиров останутся навсегда в нашей памяти — под покровом темноты отошли на северную окраину города.

Тем временем командующий войсками 16-й армии генерал-лейтенант Лукин, человек исключительного мужества и энергии, совершивший много выдающихся дел еще в дни, когда армия действовала в районе Шепетовки, собрал подразделения отходивших частей, объединил их и организовал оборону по северному берегу Днепра. В нее включились и части 129-й СД, которая отходила из района Витебска. На следующий день немцы пытались форсировать реку.

Противник подбрасывал другие части 47-го ТК. Разгорались упорные бои. Мотопехота и танки, поддержанные ударами с воздуха, огнем артиллерии и минометов стремились во что бы то ни стало овладеть городом.

Бои за Смоленск отличались массированным применением артиллерии, авиации, танков. 16-я армия не имела ни того, ни другого. Господство в воздухе принадлежало противнику, он срывал оборонительные мероприятия в районе города.

Атаки не прекращались ни днем, ни ночью. Между тем обстановка в районах западнее Смоленска продолжала ухудшаться. Боевые порядки армий на флангах Западного фронта оказались расчлененными. Соединения 13-й армии еще удерживали район Могилева, 21-й — район Кричева, 19-й и 22-й — район Полоцка.