1917. Апрель Гатчина Баллада XIII Непоняты моей страной «Стихи в ненастный день», три года Назад написанные мной Для просвещения народа. В них — радость, счастье и свобода, И жизнь, и грезы, и сирень! Они свободны, как природа, Мои «Стихи в ненастный день»! Не тронута моей струной Осталась рабская порода, Зерно, посеянное в зной, Не принесло тогда приплода. Что для морального урода Призыв к любви? Урод — как пень… Затмила дней ненастных мода Мои «Стихи в ненастный день». И только этою весной Народ почуяв ледохода Возможность раннего, волной Потек, волною вешневода Разлился, не оставив брода Для малодушных, свергнув лень, И осознался. Прочь, невзгода! Вперед, «Стихи в ненастный день»! И я, издревле воевода, Кричу в просторы деревень: Что как не человеку ода — Мои «Стихи в ненастный день»?! 1917. Апрель Гатчина Баллада XIV Должна быть кончена война, Притом — во что бы то ни стало: Измучилась моя страна, Нечеловечески устала. Есть примененье для металла Гораздо лучше, чем твой брат. Да свергнут ужас с пьедестала Министр, рабочий и солдат! Должна быть всем троим видна (Иль вам трех лет кровавых мало?) Смерть, что распутна и жадна, Зев гаубицы, сталь кинжала. Из пасти смерти вырвав жало, Живи, живой, живому рад! Не я — вам это жизнь сказала, Министр, рабочий и солдат! Все, все вкрови: вода, луна, Трава, лампасы генерала. В крови зеленая весна, Сменила кровь вино бокала. Кровь все покрыла, захлестала. Для крови нет уже преград. У вас глаза сверкают ало, Министр, рабочий и солдат! Взгляните на себя сначала: Не вами ль создан этот ад? Долой войну! Долой Ваала, Министр, рабочий и солдат! Апрель 1917 Гатчина Баллада XV Блюдите фронт, но вместе с тем Немедленно в переговоры Вступите с немцами, затем Надеждой озарите взоры. Ни вам — немецкие позоры, Ни немцам — русские, — нужны Тем и другим полей просторы И ласка любящей жены! Зачем же ужас вам? Зачем Боль ран, и смерть, и все раздоры? Чем оправдаете вы, чем Пролитье крови? Мертвых хоры Вас не тревожат? Их дозоры В час полуночной тишины Не вызывают вас на споры О слезах любящей жены? Нет во вселенной лучше тем, Чем тема: лес, поля и горы. Кто с этим несогласен — нем. Кроту милее солнца — норы. А как пленительны озера, Бубенчик-ландыш, плеск луны, Улыбка в небесах Авроры И взоры любящей жены. Иль мы поэты, фантазеры, И вам в окопах не слышны Ни наши нежные укоры, Ни голос любящей жены?… Апрель 1917 Гатчина Баллада XVI Жизнь человека одного — Дороже и прекрасней мира. Биеньем сердца моего Дрожит воскреснувшая лира. Во имя заключенья мира Во имя жизни торжества, Пускай из злата и сапфира Пребудут вещие слова! Да вспыхнет жизни торжество, И да преломится рапира От Бергена и до Каира, От древнеперсидского Кира И вплоть до человека Льва, — Светлей счастливого Маира, — Пребудут вещие слова. Все для него, все для него — От мелкой мошки до тапира, — Для человека, для того, Кто мыслит: наподобье пира Устроить жизнь, и вечно сиро Живет, как птица, как трава… Для светозарного эфира Пребудут вещие слова. Отныне в синеве эфира, Волны святого волшебства… И струй благоуханья миро Пребудут вещие слова. Апрель 1917 Гатчина Баллада XVII Вселенец — антипатриот, Но к человеку человечен: Над братом он не занесет Меча, в своем вселенстве вечен. Он завистью не искалечен, Не свойственно вселенцу зло, Он мягок, кроток и сердечен, И смотрит мудрый взгляд светло. Я верю: мой родной народ Вселенством душ давно отмечен. Я говорю: старинный гнет Моей страны навек отлечен. Вознагражден, увековечен Народ, забыв свое тягло. Достойно день свободы встречен, — И так надежно, так светло! Я чувствую: уже грядет Желанный мир (он обеспечен!) Вновь немец русскому пожмет, Как брату, руку, дружно встречен; В музей поставит под стекло Промозглых патриотов печень — (Зародыш войн). Смиря светло, Пошлет привет грядущей встрече И озарит свое чело: Вселенцы сходятся на вече, Чтоб жить и мудро, и светло. |
