1907 «Ты вошла в кабинет неожиданно…» Ты вошла в кабинет неожиданно, Упоительно снова обрадовав… Твое сердце давно мне разгадано, Но тобой его тайна не выдана. Рассказать ли про все, что мной видано? Рассказать ли?… Но лучше — не следует. Часто море кипенья не ведает, А глядишь — вспыхнет шторм неожиданно. 1909 Декабрь, 6 Летом Студеной синью блещет озеро, Знобя полдневные лучи. Рой бархатистых пчелок, к розе рой Стремясь, гуторит, как ключи. Над малахитовою лужею Жужжит комар, заворожен. Мой жаркий взгляд щемящей стужею Твоих очей расхоложен. 1909 Не будет опять… Ты всегда с голубыми очами Приходила ко мне ночевать… Это было так сладостно-больно, Но не будет, не будет опять. И порхали мгновенья-стрекозы, Приседая к заре на цветок. Мы любили, хотели друг друга… Ты близка, но теперь я далек. Да, не ты далека: ты все та же, Как желанье, покорная мне… Это было так сладостно-больно, Это было всегда при луне… 1909 Отчего? Отчего снег бесследно пропал, И ручьи отчего потекли? Отчего соловей засвистал, И цветы отчего зацвели? Отчего лес оделся в листву, И влечет меня зелень в него? Отчего я дышу и живу Так привольно?… зачем! отчего? Отчего так внезапно весь мир Пробудился от долгого сна? — «Отчего? — прошептал мне зефир, — Оттого, что настала весна». 1904 Заря воскреса Воскрес любви зарей Воскреса! Я, умиленный без мольбы, С зарею жду Господня взвеса Моей трагической судьбы. Оркестр любви — в груди, как прежде, И вера — снова лейт-мотив. Я верю будущей надежде, Что ты вернешься, все простив. Я спать не лягу в ночь святую И до зари колоколов Я буду ждать тебя, простую, Мне все сказавшую без слов. Едва блеснет на небе марта Воскресный луч, воскресный диск, Предскажет сердце, точно карта, Что наступил последний риск. И грянут гимн во храмах хоры, И запоют колокола, Зовя на солнечные горы, Где высь близка и весела. Я буду знать, внимая пушке, Что Он незримо снова тут, И лица в праздничной опушке Природы раньше расцветут. Я подойду тогда к воротам И распахну их широко, И ты войдешь к моим заботам, Желая твердо и легко. О, долгожданное мгновенье, В святую ночь — твоя пора… Прощен, кто верит в воскресенье Любви, прощенья и добра! 1909 Март, 28 Ведь в двенадцать часов… Я хотел бы тебе рассказать, Как мне страшно в старинном дворце, Рассказать тебе все, но молчать Я обязан с мученьем в лице… Но когда бы тебе рассказать!.. Ты мне можешь не верить, мой друг, Что червями исползан покой, Что в углу притаился паук, Весь кровавый паук — вот какой! Но попробуй поверить, мой друг… А в двенадцать часов… не могу… Не могу продолжать, извини… Для бессмертья я смерть берегу… Ах, зачем прекращаются дни: Ведь в двенадцать часов… не могу!.. 1909. Июль Мыза Ивановка Дворец Красный жасмин — Ты! меня целовала в жасмине… — …Одуванчик мечтал об измене… — …На цветах стрекозовые тени… — …Дай припомнить: все озеро — в тине… — …Подожди… Шаловливые рыбки… — …А еще?… змеи дерева крепки… — …И… ты, помню, бледнела от счастья… — …Как краснею теперь от бесчестья. 1909. Декабрь Поздней oceнью Болела роща от порубок, Душа — от раненой мечты. Мы шли по лесу: я да ты, И твой дубленый полушубок Трепали дружески кусты — От поздней осени седые, От вешних почек далеки, Весною — принцы молодые, Порой осенней — голяки. Уже зазвездились ночные Полей небесных светляки. Уже порядком было снега, Хрустели валенки в снегу, Мы шли, а нам хотелось бега Под бесшабашную дугу. Люблю дугою говорливой Пугать лесов сонливых глушь! На тройке шустрой и сварливой Ломать кору дорожных луж! Эх-ма… В душе моей гульливой Живет веселый бес — Разрушь. Эй, бес души, гуляй, найди-ка, Найди-ка выход для проказ! Давай посулы напоказ! Но бес рыдал в бессилье дико, И жалок был его приказ. А мы все шли, все дальше, дальше, Среди кустов и дряблых пней, Стремясь уйти от шумной фальши, Дыша свободней, но больней. …Присел ты, мрачный, на обрубок Червями съеденного пня… Стонала роща от порубок, Душа — от судного огня… |
