Она уже почти отстраняется, когда я прижимаюсь щекой к ее уху.

— Я...

Почему-то эти слова не проходят через горло. Я, черт возьми, люблю ее. Но я не могу ей это сказать. Это было бы нечестно, ни по отношению к ней, ни ко мне. Поэтому я снижаю голос до хриплого шепота:

— Я никогда этого не забуду.

Прямо перед тем как отвернуться, она встречается со мной взглядом.

— Я тоже.

Я чувствую взгляд Саверо на себе, пока возвращаюсь к столу. Трилби уже на месте, весело болтает с сестрой. Я нарочно выждал добрых десять минут, прежде чем появиться, но Саверо все равно с подозрением смотрит на меня.

Когда я подхожу ближе, он отворачивается от стола.

— Мне что-то нужно знать? — Голос у него тихий, но тон резкий.

— Просто рабочий звонок. Все накаляется, похоже, придется уехать раньше, чем планировал.

Он поднимает на меня взгляд, и он становится тяжелым, почти обвиняющим.

— Тогда что тебя задерживает?

Я моргаю.

— Ничего.

Его взгляд даже не дрогнул. Будто я смотрю в лицо пластиковой фигурке. Что-то в его манере изменилось, потемнело с тех пор, как умер отец, и в этом есть отголоски того ребенка, которым он когда-то был. Он чувствует, что я что-то недоговариваю.

— Вещи уже собраны. Если выеду завтра после обеда, то в понедельник с утра буду за столом.

Он приподнимает бровь.

Я кладу руку ему на плечо, и он смотрит на нее, будто на нечто чужое, незнакомое.

— Если что, ты знаешь, где меня найти, — говорю я, хотя теперь уверен, что я буду последним, к кому он обратится, если ему вдруг что-то понадобится.

Он снова смотрит на меня, и в его глазах читается расчетливость.

— Зайди ко мне перед отъездом. Хочу попрощаться без всей этой суеты. — Он небрежно машет рукой в сторону стола.

— Конечно, — киваю я. — Загляну, как только соберусь уезжать из города.

Он внимательно следит за мной, пока я прощаюсь с двумя капо, сидящими по обе стороны от него. Как бы мне ни хотелось, я не позволяю себе даже мельком взглянуть на девушек напротив. Я покидаю террасу, ни разу не оглянувшись.

Обхожу дом по внешней стороне, не желая даже мимолетно напоминать себе, где я был всего полчаса назад с Трилби Кастеллано, скачущей на мне, как будто все в этом мире было только ради нас. Мне приходится собирать всю волю в кулак, чтобы просто оставить ее здесь. Это кажется неправильным. Все это. Я знаю все причины, но есть и кое-что еще. Чувство, которое я просто не могу объяснить.

Я с силой врезаюсь в чью-то невысокую фигуру, отшвыривая ее прямо к стене дома.

— Какого хре… — начинаю я, но тут узнаю мужчину. Это Джей В. Ранч, главный садовник отца. Удивительно, что он вообще еще жив, ему, должно быть, под девяносто.

— Мистер Ди Санто, прошу прощения. Я не хотел вам мешать. Я...

— Глупости, Ранч. Это я виноват. Не смотрел, куда иду. — Я тянусь к нему, помогая вернуться на дорожку. — Вы в порядке? Не ушиблись?

— Нет-нет, сэр. Все хорошо.

Его кожа словно высохшая кора, а тело сплошные кости, почти без плоти, но в движениях по-прежнему чувствуется бодрость, и я готов поспорить, ум у него все еще острый, как лезвие копья.

— Ранч, я все хотел вас спросить...

Он вскидывает на меня взгляд с живым интересом:

— Да, сэр?

— У дома, спереди, растет какое-то растение. Никогда раньше такого не видел. Мама всегда любила желтые цветы, а у этого — темно-красные стебли. Я все думаю, что же это такое.

Тень ложится на его лицо.

— Я прекрасно понимаю, о чем вы, — говорит он и поворачивает к фасаду, а я иду следом.

Он останавливается у терракотового горшка, из которого тянутся зловещие ягоды на кроваво-красных стеблях.

— Они похожи на глаза, — говорю я.

— Да, это растение называют «глазки куклы». — Я замечаю, что он не наклоняется к ним, не гладит и не трогает, как обычно делает с другими растениями и цветами.

— Понимаю, почему так назвали. А кто его сюда поставил?

— Если честно, сэр... — Он пожимает плечами с извиняющейся миной. — Не знаю. Оно появилось тут как-то утром, месяцев шесть назад. Покойный мистер Ди Санто ничего о нем не знал, но, боюсь, тогда его слишком занимали дела, чтобы обращать внимание на такие вещи.

— Надо избавиться от него, — говорю я, зная, что мама бы в гробу перевернулась, увидев такую мерзость возле дома.

— Я пытался, сэр, — тихо говорит Ранч и опускает взгляд в землю, заставляя мои брови сдвинуться. — Мистер Саверо Ди Санто сказал, чтобы я не тратил время на такие мелочи. Он хотел, чтобы я выкопал новый пруд, понимаете? Вон там.

Я прослеживаю за направлением его пальца, и правда, на середине одного из газонов теперь красуется пруд.

— Уверен, мистер Ди Санто захочет избавиться от него, когда у него появятся дети, — добавляет Ранч, как ни в чем не бывало, будто моя грудь только что не превратилась в бетонную плиту.

— Почему?

— Это одно из самых опасных растений в Северной Америке, сэр. Говорят, ягоды у него на вкус сладкие, но смертельно ядовитые.

Я с усилием подавляю дрожь и повторяю приказ:

— Убери его, Ранч. И сделай это в первую очередь.

Он кивает и пятится назад:

— Как скажете, сэр.

Вместо того чтобы направиться прямиком к себе домой, я объезжаю побережье и направляюсь на север. Есть один человек, с кем я хочу увидеться, прежде чем оставить все это позади.

Я подъезжаю к воротам и смотрю в камеру. Через несколько секунд створки разъезжаются, и я проезжаю мимо охраны, пока не останавливаюсь у дома из красного кирпича.

Входная дверь распахивается, и на пороге появляется крепкий мужчина с седеющими волосами и бровями, живущими своей жизнью. Он раскрывает объятия.

— Кристиано, мальчик мой! Я уж думал, ты так и не приедешь.

Я улыбаюсь, подходя ближе, и позволяю ему обхватить мое лицо, трижды чмокнув меня в щеки.

— Zio²⁰, — говорю я с улыбкой. — Рад тебя видеть.

Аугусто Дзанотти мне не настоящий дядя, но он для меня как семья.

— И я тебя, мальчик. Надолго домой?

Я вхожу следом за ним в дом.

— Я уезжаю сегодня. Просто хотел выразить уважение, прежде чем покину это место.

Он оборачивается ко мне с нахмуренным лбом:

— Ты не останешься?

— Нет. Это и не входило в планы, Zio. У Саверо все под контролем, а мне пора возвращаться к делам.

Он останавливается на полпути и смотрит на меня серьезно:

— Ты правда думаешь, что у Саверо все под контролем?

Я пожимаю плечами:

— Да. А что?

Глаза Ауги сужаются.

— Кто у него теперь андербосс²¹?

— Николо. Он отличный капо.

— Недостаточно отличный.

Меня удивляет резкость в его голосе.

— А ты? — спрашиваю я. — Мы почти тебя не видели, с тех пор, как умер отец.

— Нет... — Он отворачивается и идет дальше, я следую за ним в гостиную. Он машет пальцем в сторону слуги, и мы оба садимся.

— Мы с твоим отцом договорились, что я продолжу быть андербоссом, но только если...

Его пауза заставляет меня поднять взгляд.

— Только если что?

— Только если бы ты стал его преемником. Доном.

Я моргаю, не понимая.

— Этого бы никогда не случилось. Я второй сын — это никогда не было моей судьбой.

Ауги закрывает глаза и сжимает переносицу пальцами.

— Это было бы твоей судьбой, если бы Джанни действовал быстрее.

— Я не понимаю.

Ауги тяжело вздыхает и поднимает на меня взгляд. Он внезапно кажется уставшим.

— Твой отец хотел, чтобы ты стал его преемником, Кристиано, а не твой брат.

В голове тут же начинает стучать, будто ее зажали в тисках.

— Что? Почему?

— Он не считал, что Саверо готов к лидерству.

Я медленно качаю головой.

— Он куда больше готов к этому, чем я. Я больше не часть семьи. И отец сам дал мне на это добро.