— Максим, у тебя остаются обязанности главы дружины. До вечера. А вечером обсудим ритуал.

Он кивнул, но всё же уточнил:

— Господин, вы же пойдёте к "этому"? — он скривился.

— Пойду, — подтвердил я.

— Тогда прошу: предупредите меня. Я должен сопровождать вас. Вдруг это была спланированная ловушка, чтобы подобраться ближе и убить вас.

Я усмехнулся:

— Отличный план — сначала перебить шесть сотен наёмников, а потом надеяться, что я останусь жив и удобен для удара. Если бы хотел меня убрать, проще было бы оставить всё так, как было.

Максим нахмурился, но промолчал.

А я поймал себя на мысли: может быть, это действительно тот самый человек, про которого говорил Император. Тот, кто должен встать на мою службу. Но пока что Максиму я об этом не сказал. Надо убедиться окончательно.

Зайдя в кабинет, я сразу прошёл к своему столу. На столешнице, как и ожидал, лежала стопка писем.

Первым я взял в руки конверт с императорской печатью. Всё — дорого, богато, сдержанно-величественно. Распечатал и удивился: внутри оказался вексель — если говорить проще, чек на два с половиной миллиона рублей. Подарок от Его Величества.

К векселю прилагалось короткое письмо, написанное, судя по почерку, самим Императором. Я видел в нём руку импульсивного человека, который, тем не менее, умеет держать себя в рамках. Письмо было защищено печатью уровня десятого ранга — явно рассчитано только на мои глаза.

В нём стояло всего несколько слов: «За доставленные неудобства».

И вот угадай теперь, про какие «неудобства» шла речь. Про Злату? Или про то, что за монстра девятого ранга не будет никакой официальной награды? Может, эти два с половиной миллиона и есть та самая награда. Забавно, что сумма оказалась ровно такой, чтобы выкупить мой завод, если я решу разорвать контракт.

Решение за мной: вложить всё в завод, начать новое производство или растянуть на нужды рода. При уровне жизни, который уже наладил Яков, этих денег хватит лет на сто. Но жить так, как жил род до меня, я не собирался. Я хочу его поднимать. Решать буду позже.

Следующее письмо — от Петрова. Тут всё было предсказуемо: приглашение на бал. Хоть теперь он и не первый человек в Красноярске, но всё равно остаётся «первым среди первых».

Открыл. Точно: завуалированные, напыщенные фразы, всё как положено. «Приходите на бал, мы будем рады. Сообщите любую дату — и мы подготовимся».

Иногда мне кажется, что у аристократов слишком много свободного времени. Бал — в любой день, по первому желанию. Когда они работают? Ведь у них тоже должны быть свои дела. А я вот мечтаю хотя бы о трёх копиях себя — одного меня явно не хватает.

Вижу, конечно, что часть документов по экономике рода уже разобрана — этим, скорее всего, занимались Злата с Ольгой. Но всё равно. Дел слишком много.

И что делать с этим приглашением? Понятное дело, Петров звал не только меня, но и всех моих невест. Теперь их три. И одна из них — дочь Императора. После такого нападения едва ли кто-то рискнёт повторить атаку, особенно с учётом четырёх магов высокого ранга, что крутятся сейчас вокруг поместья.

Кстати, интересно… Может, велеть Максиму вынести им еды? Жалко же, бедолаг. Вряд ли им в лес прямо приносят провизию. А может, и приносят. Но тогда Максим наверняка заметил бы сопровождающих. Я уверен, он чувствует и более мелких магов. Наверное, стоит распорядиться, чтобы их подкармливали. Всё-таки защищают они не нас напрямую, а Злату.

Вернемся к Петровым.

Отказать Петрову я уже не мог — его сыну обещал появиться на вечере. Понимал, что проблем это создаст немало, но деваться некуда. Прятаться больше не получится: я стал заметной фигурой. А вместе со мной — и мои невесты.

Кстати, о невестах. Нужно будет обязательно поговорить с девушками, когда Милена придёт в себя, — а я верю, что это случится скоро. Я ведь до сих пор толком не знаю, к каким родам они принадлежат. Наверное, лучше сначала обсудить всё со Златой и Ольгой, пока Милена без сознания, и дождаться её полного выздоровления. А в то, что она поправится, я не сомневался. И приложу все силы, чтобы это произошло как можно скорее.

Следующие письма оказались куда прозаичнее. Платёж за свет, за отопление. Я даже усмехнулся: центральное отопление, да ещё и сюда проведено? Мир продвинутый… хотя нет, всё проще — к дому и деревням подведены источники Эха, которые и обогревают. Получается, плачу я не только за себя, но и за ближайшие деревни.

Эти бумаги я сразу отложил в папку со счетами и платежами. Надо, пожалуй, поручить всё Ольге. Не то чтобы у меня совсем не было времени, но я хотел сразу выстроить систему: чтобы у каждого было своё дело. Если оставить девушек без обязанностей — начнут заниматься глупостями. По Злате это особенно заметно: видно, её никогда не подпускали к настоящим делам, поэтому характер у неё такой стервозный. А так — будет привязана к делам вместе с Ольгой, займутся финансами рода.

Вот эту стопку я отложил для неё. А что касается крупных вложений… тут придётся советоваться. Хоть я и изучил этот мир, но до конца ещё не понимаю, какое производство мы можем открыть. Или, может быть, проще отжать завод, чисто из принципа, разорвать контракт и наступить конкурентам на мозоль. Но решать это буду позже.

Сейчас же меня занимало совсем другое. Первый убийца. Я должен узнать, что с ним.

Максим, конечно, никуда не ушёл. Он думал, я не замечаю, что он топчется всего в десяти шагах от двери. Словно я ребёнок и не пойму этой игры.

Я открыл дверь:

— Ладно, Максим, пошли. Ты ведь сам знал, что я управлюсь раньше, чем через полчаса.

Он улыбнулся, хотя в глазах мелькнуло лёгкое удивление, что я его раскусил.

И мы пошли к Первому убийце.

Идти далеко не пришлось — пару коридоров, и мы уже были на месте. Максим распахнул дверь, и я застыл.

— Да боже, Максим… — выдохнул я. — Это что, шибари?

Убийца был связан так, будто не пленника обезвредили, а коллекцию морских узлов демонстрировали. Да, я понимал: человек опасный. Но он всё-таки пять дней провалялся без сознания. В таком виде это выглядело… избыточно.

Я подошёл ближе. Первым делом — к его Эхо. Теперь, когда он лежал беспомощно, я мог рассмотреть его структуру детальнее. И только сейчас понял, что именно произошло.

Какая-то часть его мутации была буквально вырвана, отрезана, и теперь пыталась выжить отдельно. Эхо боролось само с собой.

Варианта у меня было два.

Первый: восстановить этот осколок, вернуть его в источник. Но я знал, чем это закончится — потеря сознания, падение в тот тёмный колодец, где сталкиваются воспоминания трёх существ внутри меня. Каждый раз, когда я туда проваливался, моё Эхо менялось, переплеталось с чужим. Я боялся снова туда попасть, но… иногда этот страх был сродни искушению.

Второй вариант: отрезать этот фрагмент окончательно. Очищение сделало бы сосуд проще, чище. Но можно было пойти дальше — не просто отсечь, а заставить его поглотить собственный излом, встроить его в источник так, чтобы он стал частью его силы. Это было рискованно, но при удаче дало бы усиление.

Я вздохнул. Если Император говорил именно о нём — о том, кто должен встать ко мне на службу, — то усиливать его стоило. Пусть даже ценой ещё одного риска.

Я сосредоточился. Перед глазами струны Эхо постепенно складывались в символы, привычные для моего восприятия. Нити тянулись друг к другу, связывались в узлы. Я отметил ту самую линию, что тянулась к символу мутации.

— Ага, вот она… — пробормотал я.

Перенёс пару связок, подвинул одну «строчку». Символы будто откликнулись, переложились на место. Чуть больше концентрации — и структура сменилась.

Я даже не потратил много сил. Путь Силы поддавался куда проще, чем путь Магии. Но всё равно голова закружилась, и пришлось сдерживаться, чтобы не рухнуть прямо здесь.

И тут убийца вздохнул. Глубоко, тяжело — так дышит человек, возвращающийся издалека. До этого его дыхание было тихим, почти незаметным, как и пульс. Теперь грудь вздрогнула, воздух рванулся внутрь.