Поначалу я разозлился, а потом мог думать только о ней.

Свои конспекты Алёна никому, кроме Дениса, не давала - Комиссаров уже тогда умел произвести впечатление на женщин. Он как будто излучал особые феромоны, и я никак не мог уловить, почему девчонки по нему с ума сходят, и до сих пор не понимаю. Единственная разница - теперь мне плевать.

А раньше - бесило. Единственная возможность вызывать у Алёны улыбку - подойти к ней в его компании. Любые другие попытки продолжить общение встречали глухую стену, я видел в ее глазах страх, хотя не собирался делать ничего плохого.

Ни по-хорошему. Ни хитростью. Ни нахрапом эту крепость было не взять. Да и поначалу я не особо убивался - был уверен, что влечение временное, в конце концов, кто заводит серьезные отношения в восемнадцать? Параллельно искал на кого бы переключиться. Периодически находил, после этого наше с Алёной общение лишь ухудшалось, к конце первого курса она буквально от меня шарахалась. Просила не подходить, не прикасаться.

Если я был один в аудитории или в коридоре корпуса - тут же разворачивалась и уносилась прочь. А после нашего нелепого поцелуя (просто не удержался), в ее глазах появился ужас.

Наверное, я многое делал неправильно. Но инструкции к Алёне Евсеевой никто мне в руки не выдал. И если у других женщин вызвать ревность было легче легкого - после чего они буквально кидались на шею, эта леди - брезгливо отворачивалась.

Вскоре мой интерес стал очевидным для всех (кроме угадайте кого), и Денис тоже обратил на нее внимание. Мы поговорили всего один раз, я попросил отвалить от нее, на что он заметил - это не мне решать, потому что она ему явно симпатизирует. Но ради нашей дружбы он будет держать дистанцию.

Его слово для меня тогда много значило, при этом я прекрасно знал, что происходит на вписках, особенно под утро, особенно под алкоголем, поэтому контролировал ситуацию, если эти двое оказывались в одной компании.

Тогда у меня не было причин не доверять Денису, и я ощущал вину из-за поступка отца.

Что он сделал? Пообещал сгноить Комиссарова за решеткой, если тот не отстанет от Зары, и для убедительности устроил девятнадцатилетнему студенту-отличнику двухнедельные каникулы в обезьяннике за драку, в которой тот не участвовал. Денис Заре не пара, да и она была слишком юна для отношений, но для первого раза хватило бы и усного предупреждения. Его там побили, напугали. Я понятия не имел, куда он запропастился, и почему не ходит на учебу.

Добро пожаловать в семью Эккертов.

И все же Алёна была слишком ценной, чтобы рисковать. В какой-то момент не дать им трахнуться - стало идеей фикс. На втором курсе дружба дала трещину, но Денис вдруг неожиданно женился на девочке из своего окружения, и все наладилось. Он снова стал бывать у меня дома, по-братски общаться с сестрами, понял и принял поступок моего отца.

Алёна перестала на него смотреть влюбленными глазами, да и вообще смотреть. Вот только и на меня - тоже.

Когда чувства долгое время не получают подпитки, их концентрация в кровеносной системе - снижается.

Интересный факт - регулярные встречи на работе запускают процесс заново.

Побочный эффект даже самого легкого флирта с объектом столь сильных и мучительных чувств - появление надежды.

Надежда занимает мысли, что еще сильнее ухудшает ситуацию.

Накопительный побочный эффект - особенно непредсказуемая штука. Концентрация гормонов в крови растет, как и скорость их выработки. Фокус группе может не поздороваться.

А кому-то и вовсе - придет конец....

Что ж.

Как правило, побочные эффекты считаются вредными, но иногда, в особенно редких случаях, их влияние может быть и положительным.

Когда мы начали встречаться, я подумал: что если ее гормональная система тоже дала сбой, и в кровь попало все то же, что кипит в моей ежедневно? Может ли у ежедневного общения возникнуть такой побочный эффект - как взаимность?

Звучит как бред. Но я увидел в происходящем логику. Алёна никогда ни перед кем не пресмыкалась, не заискивала, она училась изо всех сил, и потом точно также вкалывала за три копейки. Я это не понимал, но уважал.

Да и подраздувшееся эго шептало: она в меня влюбляется.

Осознание, что ей пришлось со мной спать из-за безвыходности - ошеломило. На миг мне и правда пришел конец. Я был буквально оглушен новой реальностью, при этом четко увидел логику, теперь правильную.

Мои возможности - словно видимая аура, без которой меня давно невозможно воспринимать.

Я проходил тот курс по этике, который оскорбил Комиссарова, и знаю, как действовать в такой ситуации. Служебны романы - это всегда опасность. Если же зло случилось, нужно его облегчить. Я также знаю, что для Алёны значит медицина, и самое лучшее, что мог сделать, - не мешать.

При этом ее частые улыбки, смех, робкая, но стабильная инициатива, нежность в глазах, забота, смешная ложь, совсем не смешные поцелуи и взрывающие либидо стоны и дрожь обнаженного тела, - все то, что дезориентировало меня изначально, - лишают воли и сейчас.

Я не могу остановиться. Еще один побочный эффект нашего общения - надежда. Виток за витком. Когда мы с ней - я ощущаю что-то вроде счастья, при этом я каждую минуту помню, что с этой женщиной не прокатят методы, которые пролазят со всеми. Ревность, деньги, понты - все это лишь отталкивает.

Каждая встреча - как по минному полю. С побочкой - счастье. Невозможно остановиться.

Я уже начал утреннюю планерку, когда почувствовал, что мобильник в кармане вибрирует.

- Извините, я на минуту.

Выхожу из ординаторской.

- Алёна, я слушаю. Что случилось?

Она не станет звонить по пустякам, потому что знает мое расписание.

- Тимур, участковый вызывает меня для дачи объяснений, это связано с Журавлевой. Если я откажусь, об этом сообщат на суде, и это не очень хорошо. Я даже думаю, что они этого и добиваются. Я поеду, но ты бы не мог позвонить адвокату? Потому что я, честно говоря, растеряна. Александра Дмитриевна обещала написать тактику поведения, но мы еще не дошли до этого.

- Оставайся на месте, я сейчас приеду.

- Он торопит. Не может ждать.

- Подождет.

- Давай увидимся в участке? Я напишу адрес. Я в порядке, честное слово. Просто... я всегда теряюсь, когда дело касается суда.

Зато я не в порядке.

Тимур

- Это было как в кино!

Поначалу кажется, что Алёна хорохорится, словно воробей, прочищающий намокшие перья. Но вообще-то нет. Ее глаза и правда светятся энтузиазмом.

- Ты смотрел «Форс-мажоры»? «Лучше звоните Солу»? «Юристы Бостона?» Любой юридический сериал на свете? - Взгляд становится умоляющим: - Фильм «Адвокат Дьявола?»

- С Аль Пачино, Киану Ривз и Шарлиз Терон? Да, смотрел, конечно.

- Слава богу! Я уже подумала, что тебя подменили инопланетяне, а настоящий Тимур Эккерт, юность которого прошла на этой планете, сейчас на космическом корабле в какой-нибудь далекой-далекой галактике.

- Люк Скайвокер, - стреляю я, и она улыбается.

- Ты смотрел «Звездные войны»?

- Запомнил плакат, который висел в комнате Романа.

- У нас с тобой впереди долгая ночь. Очень интересная. Не закатывай глаза, эти фильмы должен увидеть каждый. Это же классика.

Ее глубокий вздох объясняет поток глупостей - все же хорохорится. Александра Исхакова смогла приехать только через два часа, разрулила ситуацию за пять минут, и также быстро унеслась прочь.

Мы неспешно идем к моей машине, припаркованной черт знает где, потому что ближе не нашлось свободного места.

- Я думала, в жизни все прозаичнее. Например, я обожаю медсериалы именно за то, что там любая сложная операция укладывается в две минуты экранного времени. Будто никто никогда не стоял по локоть в крови пять часов подряд. Полагала, у юристов тоже все переврано. Но нет. Они и в жизни решают проблемы строгим взглядом и парой хлестких фраз.

Нас снова фотографируют. Уже третий раз за десять минут.