Дни шли, хороших новостей не было, и желание хоть что-то делать начало таять. Оно в полной мере не вернулось и сейчас, но...

Но на меня вот-вот повесят огромный долг! Поэтому глупо отказываться от чего-то бесплатного. Пусть даже это не еда, а тренажеры.

Одежду я притащила еще во вторник, с тех пор она так и лежит в моем шкафчике.

Глава 14.2

На улице ужасно холодно, но, к счастью, идти недалеко.

В отделе кадров не обманули - магнитный ключ моментально открывает заднюю дверь фитнес-центра. Хотя, пока я бежала навстречу метели, в голове звенела мысль: если они пошутили, как же глупо и смешно я буду выглядеть перед охранником, ломясь в служебную дверь и требуя бесплатное посещение.

Получив полотенце и ключи от шкафчика, нахожу раздевалку.

Посетителей в это время мало, что, несомненно, плюс - не люблю толпу. Да и немного стесняюсь. Переодевшись, я захожу в зал и начинаю разминаться.

Кроме меня здесь еще три человека - двое мужчин в другом конце зала и девушка. К тому времени, как я заканчиваю с первым упражнением, нас остается двое.

Некоторое время приседаю без веса. Нагрузка небольшая, но с непривычки усталость наступает быстро, и я решаю прогуляться до кулера и выпить немного воды. Чтобы не смущать второго спортсмена, нарочно отвожу взгляд.

Поэтому «Добрый вечер, Алёна», брошенное в спину знакомым голосом, застает врасплох и на секунду лишает воздуха!

Эккерт почему-то всегда так на меня действует: будто резко блокирует все привычные реакции. Наверное, дело в ответах на стресс - замри, бей, беги. Он пугает меня так, что замираю.

- Добрый вечер, Тимур Михайлович, - выдавливаю я с довольно нервной улыбкой и оборачиваюсь. - Вы поздно что-то.

Он сидит на лавке у турника с телефоном в руке. Волосы слегка взъерошены, черная майка темными пятнами прилипла к плечам, мускулы рук после нагрузки налились розоватым цветом. В спортзале все это выглядит естественно, но для моих глаз - как-то уж слишком.

Очевидно одно: тренируется ТээМ много и усердно.

И еще одно: мы снова наедине.

- Вы тоже поздно, - спокойно отвечает он.

Приходится признать - есть что-то умиротворяющее в том, что мужчина его роста тихо разговаривает и неспешно двигается. Без суеты.

- Мне сказали, что можно посещать зал в любое время. Я решила проверить.

- А спать когда будете?

- Я уже поспала в дежурке. - Смешно поправляюсь: - Ну и ночью тоже собираюсь, конечно. Просто усталости пока нет.

- Ясно.

- Ваши кушетки удобнее, чем кровать у меня дома. Уж не знаю, как так вышло.

В ушах Тимура беспроводные наушники, но очевидно, что он слышит каждое мое слово. Потому что смотрит с налетом легкого смятения. И вероятно - понятия не имеет, что ответить.

В этом его сложно упрекнуть.

Да Господи!

- В смысле спасибо, что думаете о врачах. Я просто хотела сказать, что мне есть с чем сравнить. И пусть это не принципиально важно, но всегда приятно иметь возможность посетить зал или отдохнуть пару часов в тишине и прохладе.

Закройте мне рот.

- Никаких проблем, - кивает Эккерт, явно давая понять, что разговор окончен. А когда я намереваюсь уйти, добавляет: - Нужно же как-то удерживать топовый персонал.

Топовый.

- Мы медики, а не менеджеры.

- Медики тоже люди. Я стараюсь не забывать, что у нас есть потребности. По крайней мере во сне и физической активности, - морщится он.

Я улыбаюсь, догадавшись, что это ирония. Уголки его губ тоже приподнимаются.

Эккерт встает, и теперь этот большой, мокрый от тренировки человек возвышается надо мной. Я ощущаю странную смесь эмоций - покой и напряжение.

- Время, - бросает он, как бы извинившись, после чего хватается за турник и начинает подтягиваться.

Движения четкие, выверенные. Я сбиваюсь со счета на двадцатом подъеме… Хотя зачем вообще считаю?! Что за нелепость?

Надо заниматься своим делом, вот только взгляд снова и снова возвращается к плечам Тимура, сухим линиям мышц, напряженным предплечьям.

Я заставляю себя отвести глаза, потому что вообще не должна на него пялиться.

Моя вина столь очевидна, что, когда он заканчивает и поворачивается ко мне с немым укором на лице, я говорю:

- Хотела спросить, как прошла встреча с инвестором. Фанатом.

Правдоподобно, нет? Какая я жалкая.

- А. Нормально. - Эккерт пьет воду. Запыхался.

- Понятно.

- Ему понравилось сравнение болезни с нашествием орков, и я выслал ему сметы. Которые он тоже одобрил. Еще пара таких встреч, и думаю, контракт у нас в кармане.

- Поздравляю! Отличные новости!

- Спасибо.

Повисает неловкая пауза. Теперь на Тимуре еще больше пота.

- Надо же. Никогда не знаешь, что пригодится.

- Точно.

- И я рада была оказаться полезной, хотя планировала проявить себя немного в другом.

Его взгляд становится цепче.

- Например?

Я вовремя вспоминаю, что все еще стою в лосинах.

- В хирургии? - Скрещиваю руки. - Я, кстати, заходила к Петру, он чувствует себя лучше.

- Это хорошо. Я болею за этого парня.

- Я тоже. И последнее...

Тимур приподнимает брови. Я весь день собиралась это сказать, и сейчас отступать поздно.

- Я бы хотела извиниться за сегодняшнее опоздание. - Все в порядке, - отмахивается он, - воскресенье же.

- Мы с Лизой и Мироном случайно встретили Дениса, долго вспоминали студенчество. Вот и все. Больше ничего такого не было.

Он ведь не обидится, что его не позвали?

Вдруг попросится в следующий раз с нами?! Эккерт точно не впишется, причем в любую вечеринку, какую я только могу себе вообразить.

- Я понимаю, что у моих сотрудников есть право на личную жизнь.

На последних словах сердце ухает куда-то вниз, настолько это колко.

- Вообще-то у меня нет никакой личной жизни! - выпаливаю я.

Он недоверчиво прищуривается.

- Я хирург. У меня есть работа. И никакой личной жизни мне даром не нужно. Я извинилась за опоздание, но и вы меня больше так не оскорбляйте, пожалуйста.

- Я всегда думал, что нормально - иметь личную жизнь, пусть даже молодому хирургу.

Мы переглядываемся и оба выдаем смешки, до того абсурдно это звучит. Все-таки иногда шутки Эккерта понятны.

- Боже упаси, - отмахиваюсь я.

- Согласен.

К своему тренажеру я иду с улыбкой и, может быть, чуть более легким сердцем, чем в начале тренировки.

Когда, закончив очередной подход, вытираю ладони полотенцем, краем глаза вижу, как Эккерт приближается.

- Я буду здесь еще минут тридцать, - говорит он. - Если нужно, могу подстраховать на весах или подсказать по технике.

Он произносит это довольно буднично, как медицинскую рекомендацию. Но я по-прежнему в облегающих тряпках, а воображение уже рисует его руки на моих плечах, пояснице... Его прямой взгляд, пока я напрягаюсь...

Пульс ускоряется.

- Вы всем своим сотрудникам предлагаете такую помощь?

- Я просто сюда давно хожу. Извините, - отступает Тимур.

Он возвращается к турнику, оставляя меня с пылающими щеками и странным комом в груди. Я отворачиваюсь к своему тренажеру.

Вот черт.

Почему у меня такие странные ощущения? Мы не флиртуем. Ни за что на свете!

Он весь потный, на него и смотреть неприятно.

Но когда ТээМ снова на турнике, я зачем-то считаю каждое движение. Просто физически не могу перестать это делать. А едва он заканчивает, покидаю зал. Слишком много раз он подтянулся.

Слишком много Эккерта для одного вечера.

Тем более что до следующей встречи на летучке осталось меньше десяти часов.

Несколькими часами ранее

Тимур

Едва моя мать открывает дверь нашего семейного гнезда, Денис рассыпается в комплиментах:

- Людмила, у меня слов нет! Тимур, твоей маме никак не может быть больше тридцати!

- Мне тогда, выходит, десять?

- Не слушайте его, вы с каждым днем выглядите все свежее.