Секретарь оборачивается и улыбается Денису, однако, поймав мой взгляд, быстро уходит. Дэн успевает ей помахать.

- Женщины тебя утопят.

- Если тонуть, то лучше с ними, чем в одиночестве. Нет, ты слепой, что ли? Антонина такая бомба.

- Во-первых, ее зовут Марина. Во-вторых, я высыпаюсь и поэтому могу себя контролировать.

- Я хочу влюбиться снова, Тимур. Нужно только подобрать подходящую кандидатуру на должность.

- Жертвы?

- Избранницы.

- За пределами клиники - сколько угодно. Мне не нужны иски.

- Я помню правила, на которых, надеюсь, однажды погоришь ты сам...

- Надейся.

- ... И работать всем сразу станет веселее. Кстати об исках. На Евсееву реально повесили двадцать семь лямов?

Я цокаю языком:

- Пытаются. Насколько знаю, она работает с каким-то мелким адвокатом.

- Не боишься, что тебя разорвут на этом совещании?

- Инвесторы обычно не вмешиваются в подбор кадров. Пока есть прибыль, всех все устраивает. Пациентов Алёна не трогает. За что меня разрывать?

- Мне так ее жаль, - качает головой Денис. - Сегодня в ординаторской сидела в самом углу, молчала. Потерянная. С одной стороны, хочется закрыть глаза, делая вид, что меня такое точно не коснется.

- Страшно?

Помешкав, он шепчет:

- Да. Очень.

В Денисе меня всегда подкупала честность. Когда строишь что-то с нуля, рядом должны быть люди, на которых можно положиться. Иначе рост невозможен.

- С другой стороны, все ошибаются, - продолжает он. - А Алёнка... она же ничего, кроме учебы, не видела. Помнишь, она всегда как-то интересно собирала волосы и закалывала карандашом? Чертовски женственная и сексуальная, но при этом словно не от мира сего. Ну ты же понимаешь, о чем я?

Удивительно, но я понимаю. Денис заканчивает мысль:

- Я вообще про нее забыл, и тут такой скандал. Ты решил ей помочь??

- Пока не уверен. Думаю. Она до абсурда принципиальна.

- В универе мне всегда казалось, что она тебе немного нравится. Это правда?

Я морщусь.

- Тебе казалось, Денис. Мы друг друга на дух не переносили. Но ты видел отзывы на «ПроДокторов»? Не те, что в последние месяцы появились, а до этого?

В конференц-зал заходит мой отец, следом тянутся инвесторы, Роман и несколько коллег.

Когда все занимают места и заканчивают обмениваться любезностями - да сколько можно! - мы наконец приступаем к обсуждению следующего этапа работ.

На ремонт клиники было заложено пятьдесят миллионов, практически все они успешно израсходованы. Есть некоторые проволочки с закупкой техники, кроме того, у пары инвесторов возникло острое, плохо контролируемое искушение закупить вместо проверенного европейского оборудования - незнакомое, китайское.

Услышав предложение, Денис сразу поднимает голову от чашки и перебивает:

- Я категорически против. Лучше позже откроемся, но техника должна быть безупречной. - Он смотрит на меня, и я киваю.

Два года назад его лабораторию подвел инкубатор: сбой в системе подачи газа. За ночь эмбрионы четырех пар погибли. Вины Дениса не было, но тогда я в первый и последний раз видел, как он плакал после того, как сообщил женщинам, что переносы отменяются. Он больше не работает с той лабораторией, а в «Эккерт-про» мы подобного не допустим.

Времени на болтовню уходит больше, чем я планировал. Когда мы заканчиваем с графиками и цифрами, желаем друг другу удачи и собираемся расходиться, Роман поднимает руку.

- Роман Михайлович, что-то добавите? - Я усаживаюсь в кресло, уступая ему «микрофон».

- Да, есть вопрос. Мне сообщили, что сегодня в ординаторской присутствовала новый хирург, Алёна Евсеева. Кем одобрено ее трудоустройство?

Я поднимаю глаза и выразительно смотрю на брата: - Обсудим это прямо сейчас?

- Тимур, зачем нам токсичный актив на старте?

Врачи никогда не ждут побочных эффектов, но всегда к ним готовятся. Перед любой, даже самой простой процедурой пациента обязательно спросят об аллергиях, ведь даже привычный лидокаин способен обернуться угрозой.

В том случае, когда ничего не делать, еще опаснее - мы сознательно идем на этот риск. Выбираем действовать.

Если провести аналогию с жизнью, то я, получается, тоже выбираю действие. Правда, пока и представить не могу, как расскажу об этом Лизе, Мирону и родителям.

Чем дольше молчать, тем хуже будет. Знаю! Что, если они как-то сами выяснят? Я рискую оказаться в крайне неприятной ситуации.

А может, к следующим выходным меня вышвырнут из «Эккерт-про» и не придется мучиться?

Такой исход вполне вероятен, и в следующую субботу, когда мы встретимся на дне рождения мамы, я расскажу про забавные пару дней в частной мужской клинике.

Припарковав рено на ближайшем свободном месте, выхожу на улицу. Мороз острыми иглами врезается в кожу рук и шеи - февраль не щадит никого. Спасибо папе, что одолжил машину, пока он сам в отпуске. Ежась, я спешу к крыльцу.

Вчерашний день был наполнен решением разных административных вопросов. Эккерт представил меня на утренней планерке, и судя по лицам коллег, не я одна не понимала, чем будет заниматься консультант.

Потом я подписывала договор, кипу бумаг с правилами.

Одно известно наверняка: если вчера меня здесь знали лишь несколько человек, то к сегодняшнему дню коллеги, скорее всего, успели навести справки. Это нормально - поинтересоваться, с кем будешь работать бок о бок.

Поэтому, когда захожу в вестибюль, я ожидаю чего угодно, но не приветливых улыбок девочек с ресепшена.

- Алёна Андреевна, доброе утро! Вы какой кофе любите?

- Давайте я вам помогу с верхней одеждой! Помните, где гардеробная?

- Вы снова раньше всех!

- А, да, - теряюсь я. - Спасибо большое. Я... пью любой. Можно три в одном. У меня есть с собой пакетик, кстати. Вообще-то я планировала воспользоваться кулером с горячей водой.

- Алёночка Андреевна, да что вы такое говорите! Сейчас все сделаем! У нас новые зерна бразильские, все с ума сходят! Это Тимур Михайлович привез из командировки....

Дальше чудес становится еще больше, но обо всем по порядку.

Весь второй этаж представляет собой хирургический блок, и я испытываю невообразимый трепет, выходя из лифта.

Как же давно я не была в хирургии! Одолевает любопытство изучить, как здесь все устроено, сравнить с распорядками, к которым привыкла.

Выходящая из стерилизационной ни в чем не повинная медсестра вызывает сильное желание немедленно схватить ее за плечо и заставить тайком провести меня в операционную (в это время они все свободны), но я щипаю себя за руку и лишь здороваюсь.

Робко толкаю дверь ординаторской и попадаю... в уютную гостиную с огромными окнами и все тем же прекрасным видом на парк.

Два врача - мужчина и женщина, примерно мои ровесники - прерывают беседу и поднимаются с дивана.

- Здравствуйте! Надеюсь, никого не разбудила? - стараюсь я быть приветливой. Очень стараюсь. Но во мне столько тревоги, что голос звучит неестественно визгливо.

- Алёна Андреевна, верно? - говорит мужчина.

Я протягиваю руку, он пожимает ее и представляется Русланом.

- Я здешний уролог. А это Елена, терапевт. Добро пожаловать в коллектив.

- Спасибо за теплый прием. Я страшно переживаю.

- О чем же?

Они ведут себя мило, но я все же замечаю оценивающие взгляды.

- Не знаю, вдруг не впишусь.

- Работы у нас столько, что вписываются все, - отмахивается Елена. - Если вас взяли, значит, сработаемся. У Тимура Михайловича чутье на хорошие кадры. Самое главное - пережить первое собеседование.

Они многозначительно переглядываются. Интересно, что Эккерт с ними делал? Явно не морсы обсуждал.

На всякий делаю вид, будто понимаю, о чем речь.

- Можно на «ты»? - спрашивает Елена. После моего кивка она продолжает: - Здесь всем известно про иск, из-за которого ты переживаешь. Вчера этот вопрос даже поднял Роман Михайлович на собрании инвесторов.