Наверное, из-за новой статьи про мРНК (матричная рибонуклеиновая кислота. - Прим. автора), которую как раз читаю. Каталин Карико, или по-простому прекрасная Кэти, получила Нобелевскую премию, потому что нашла способ обманывать иммунитет, безопасно применяя мРНК в вакцинах.

Этот метод не только спас миллионы людей от коронавируса, но и привел к революции в терапии онкологических заболеваний. Невероятные результаты, дух захватывает!

Вот из-за чего стоит улыбаться! А не из-за глупых ночных шуточек с заносчивым боссом.

*****

«Итак, я готова».

Эккерт Т.М.: «Я тоже».

Я проверяю, заперла ли дверь изнутри. Неловко находиться в его кабинете - вдруг что-то потом исчезнет? Но что уж поделаешь.

Записываю кружочек:

- Добрый день! Вот, смотрите, я закрылась в вашем кабинете… - показываю Тимуру дверь, - и занялась распаковкой подарка почтенного И.И. Бессонова. Имейте в виду, стоить мне это будет дорого, потому что сестра Арина специально (могу поспорить, что специально) поднялась со мной в лифте и теперь сидит под дверью, карауля. Уж не знаю, что у вас с ней за отношения, но меня в них не втягивайте. - Я навожу камеру на черную коробку, тяну за бант. - Так. Тут еще одна коробка внутри... А в ней... сейчас, секунду... где-то здесь нужно зацепить... ногтей совсем, блин, нет. Готово! Здесь розовая бумага. А еще... Господи боже! Если у меня останется травма, вы должны будете оплатить мне психолога...»

Я отправляю кружочек. Достаю подарок и зависаю.

Эккерт Т.М.: «Ну?»

Эккерт Т.М.: «Я в самолете, у меня взлет через пять минут. Быстрее».

Я снова направляю на себя камеру. Закатываю глаза.

- В общем, вы напрасно заманили меня шоколадными вульвами. Увы. - Играю бровями: - У вас тут свечка в виде фаллоса. - Навожу камеру. - Черного почему-то. Сантиметров сорок в длину. Надеюсь, это не чей-то слепок... Хотя, если чей-то, очень хотелось бы выяснить владельца. Впечатляюще. Да, натурально. Выгравировано: «”Эккерт-про” - стойкость и сила!» А знаете, откуда торчит фитилек?..

Кружочек уходит.

Я верчу свечу в руках. Тяжеленькая.

Записываю еще одно видео:

- И раз вы просили подойти творчески.... Посмотрите только, какая реалистичная мошонка. Здесь даже волоски есть... Как будто побрили, но не слишком усердно. А вот эти вены. Выглядят опасно, чересчур. Если лепили с натуры, я бы пригласила натурщика на прием. - Пальпирую, пробую разгладить бугорки, будто это возможно с воском.

Эккерт Т.М.: «Надо было слушать отца и идти в бизнес-школу».

Я прыскаю.

Пишу: «Поставить на ваш комод с наградами?»

Босс молчит. Вряд ли смеется, не умеет же. А мои щеки сейчас треснут.

Эккерт Т.М.: «Спрячьте куда-нибудь, бога ради».

«Но куда?»

Эккерт Т.М.: «Заберите домой, пусть украсит вашу одинокую прикроватную тумбочку».

Был акцент на слове «одинокую» или мне показалось?

Пишу: «Вообще-то там уже лежат восковые молочные железы».

Эккерт Т.М.: «Удачный выйдет ансамбль».

Я качаю головой.

Эккерт Т.М.: «П.С.Вены, кстати, в порядке. Это вариант нормы)»

На экране как раз проигрывается момент, как я наглаживаю восковой ствол. Округляю глаза и поспешно возвращаю свечу в коробку.

Пишу: «Буду знать, спасибо за информацию».

Черт возьми. Свечку подарили Эккерту, а неловко опять мне.

И сообщение не прочитано.

Видимо, босс уже в небе. И с бешеной скоростью, километров восемьсот в час, несется домой.

Перед сном я ненадолго зажигаю свечу. Жаль, конечно, столь безупречное произведение искусства, но она настолько хорошо пахнет табаком и ванилью, что попробуй устоять.

А еще я не удерживаюсь и отправляю фото Лизе. С припиской:

«Теперь никто не посмеет сказать, что в моей спальне давным-давно не дымился крепкий член!»

Елизаветан: «Ха-ха-ха-ха! Где ты взяла этого монстра? Мне тоже надо!»

Подмывает ответить: «Эккерт подарил».

Я повернула свечу так, чтобы не было видно гравировки.

Пишу: «Бонус от пациента».

Елизаветан: «Реально? В госке такого не дождешься».

Я: «Зато благодаря госке у меня есть двадцатилетний запас коньяков и вин».

Елизаветан: «Точно. И темного шоколада. Слушай, Алён. Как думаешь, в твоей клинике есть окошко для молодого талантливого офтальмолога?»

Я: «Серьезно?!».

Аж подпрыгиваю на месте.

Мы с Лизой познакомились на первом курсе и не очень друг другу понравились. У нее требовательные родители и, как следствие, сильный комплекс отличницы, но об этом я догадалась позже. Лиза всегда занимала первую парту и была помешана на учебе еще больше, чем я. Ей обязательно нужно было быть первой, лучшей. Если в группе после контрольной оказывалось две пятерки - у нее и у меня, - она не радовалась, а расстраивалась.

Никому никогда не помогала, эдакая Гермиона на максималках. Выскочка.

Во время второй сессии мы провели столько часов в коридоре перед кабинетом Омышевой, что подружились. Лиза никак не могла разобраться, чем митоз отличается от мейоза, и боялась в этом признаться. Заметив, что она путается, я подошла и нарисовала в ее тетрадке пару смешных схем: «митоз - копия один к одному, мейоз - перетасовка колоды для потомков». С тех пор мы не расставались.

Наши специальности слишком разные, и мне пришлось смириться, что после универа мы больше не сможем проводить много времени вместе.

Но что, если бы Лиза устроилась в «Эккерт-про»? Пусть даже вела приемы раз в неделю. Я бы пошла на все, лишь бы работать в этот же день. Мы могли бы вместе пить кофе, например, и обедать. Это так здорово, что похоже на исполнение заветной мечты!

Только бы Мирон не обвинил нас в заговоре.

Елизаветан: «Да. Почему нет? Я давно подумывала о подработке. Правда, не в Эккерт».

Вновь скидываю ей фото свечки.

Елизаветан: «Боже, как я хохочу! Ладно. Но дело не в подарках!»

Я: «Само собой».

Елизаветан: «Ты работаешь у Эккерта уже третью неделю и вроде бы... вполне жива. И даже способна шутить».

Елизаветан: «Кстати, о дымящихся пенисах. Что там Денис? Он весь вечер не отводил от тебя глаз».

*****

Денис работает в «Эккерт-про» каждый первый четверг и каждые вторые выходные месяца. Также он приезжает, если нужно обсудить административные вопросы по новой клинике, в которой у него будет целый собственный этаж. В общем, торчит тут почти ежедневно. Обычно мы приветливо здороваемся и перекидываемся парой фраз.

В этот понедельник я старалась избегать его, чтобы не обсуждать выдуманное свидание. Не люблю врать, потому что часто забываю вымышленный сюжет.

А во вторник на смену выходит Эккерт.

Я буквально просыпаюсь с этой мыслью. Морально готовлюсь увидеть его. Напоминаю: в прошлом разговоре он обещал обсудить мои перспективы. Потом мы обсуждали всякую ерунду.

Его место на парковке занято знакомым мерседесом. И это, безусловно, знак. Куда уж яснее - босс в здании.

Но наша встреча все-таки застает врасплох.

Зайдя в пока пустой вестибюль, я натыкаюсь глазами на высокую фигуру у стойки регистрации. Слышу голос и обмираю.

Эккерт медленно поворачивает голову. Темные волосы, обжигающе голубые глаза - контраст такой резкий, что воздух вот-вот заискрится.

Он смотрит так, что на секунду, кажется, исчезает весь мир.

Улыбки, с которой босс общался с Ритой, больше нет. Он поворачивается всем корпусом.

Я и рада видеть его, и страшусь неизвестности.

- Доброе утро! - произношу приветливо. - Тимур Михайлович, с возвращением.

- Доброе утро, Алёна. Спасибо. - Он слегка склоняет голову набок, и все в его лице и позе выражает подозрительное предвкушение.

Пульс начинает частить. Больше ни с кем на свете я не ощущаю неловкости, обсуждая органы размножения.

- Алёночка Андреевна, я сварю кофе Тимуру Михайловичу и вам сразу же! До первого пациента еще уйма времени!

- Спасибо, Рита.

- Всех моих сразу отправляй к Ани, пусть переодеваются в палатах и ждут, - командует Эккерт. - Мне сообщение на телефон.