Мне нужно поговорить с лекарем. С родителями. Я уже поняла, что, отправив дочь в Хрустальные Скалы, они общались мало, но ведь общались?

Я должна узнать всю правду о болезни Аланты.

— Алена… — девушка явно не хочет уходить, но мне нечего ей сказать.

— Послушай, мы не будем с тобой подругами. — Мой голос тих, но тверд. — Мне жаль, что ваши отношения с Алантой закончились так, как закончились, а со мной начались с неприятных сцен. Но, уж как вышло. Будь счастлива, я для этого тебе не нужна.

Я разворачиваюсь и иду в сторону кухни, оставляя ее одну в пространстве гостиной. Думаю, этот дом она знает достаточно хорошо, чтобы найти из него выход.

Позже, после долгих разговоров с лекарем и родителями, я узнаю горькие детали замужества сестры. Этот брак был мучением для них обоих, и я не знаю, что теперь с этим знанием делать.

А вечером к нам прибывает гость.

Слуга провожает меня в кабинет к отцу. Я вхожу и чувствую на себе тяжесть трех пар глаз. Взгляд отца — спокойный и одобряющий. Взгляд матери — тревожный и полный надежды. И его взгляд… пронзительный, невыносимо знакомый, от которого перехватывает дыхание.

— У господина Драгона Марриэнера есть предложение, — говорит отец.

А я стою, разрываясь на части. Смотрю на дракона.

Кто он для меня теперь? Деспотичный муж, от которого я сбежала? Или верный напарник, с которым мы прошли через огонь и воду? Строгий наставник, открывший мне мир магии? Или мужчина, чьи поцелуи заставляли забыть о существовании всего мира?

Медленно прохожу и сажусь в отдельно стоящее кресло.

— Очень рад, что вы поправились, Алена, — его голос низок и спокоен, знакомые бархатные нотки ласкают кожу. — Я приглашаю все семейство Гринвуд к себе в Хрустальные Скалы.

Прежде чем я успеваю открыть рот для резкого отказа, Олаф Гринвуд вежливо и твердо соглашается. Я бросаю на него убийственный взгляд, но отец лишь улыбается в ответ и возвращается к обсуждению политики с драконом.

Они разговаривают, а я смотрю на гостя не таясь, пытаясь найти в фигуре Драгона Марриэнера совсем другого мужчину.

Хочу вернуть Дерека Джара! Пусть он не так красив, как этот глава драконьего рода, но я к нему привыкла, поверила в него.

А этого дракона, этого мужчину я не знаю.

Хотя нет, взгляды, что он бросает, выходя из кабинета, мне знакомы.

Когда дракон, наконец, покидает нас, я набрасываюсь на отца:

— Зачем ты это сделал?

— Не закрывай себе возможности, дочь, — мягко говорит он. — Драгон каждый день справлялся о твоем здоровье. У нас состоялся… откровенный разговор. И я четко дал ему понять, что у тебя иное мировоззрение. Что даже король Талвина даровал тебе право самой решать свою судьбу. — Он с нежностью сжимает руку матери. — Похоже, ты стала самой свободолюбивая магиней королевства. И даже Ленард Пятый не поможет дракону принудить тебя к чему-либо.

— В чем принудить? — упрямо спрашиваю я, хотя все прекрасно понимаю. — Я не собираюсь за него замуж!

Родители молча переглядываются. А через три дня мы отправляемся в Хрустальные Скалы.

Я соглашаюсь на эти гости лишь при условии, что встреча будет короткой, а вечером мы вернемся в родительский дом. Олаф с Селеной кивают, и мне этого достаточно — значит, никто не станет меня уговаривать «остаться еще на день».

Солнечные пятна сыплются сквозь листву, белая беседка пахнет легким озоном и пряными травами из сада. На столе дымится мясо, стекла бокалов звякают от легкого ветерка.

Я почти не ем: мой взгляд раз за разом находит лицо Драгона Марриэнера.

Смотрю, и прежний образ — безжалостного и коварного тирана — рушится. Новый Драгон слишком сложен, как узор на старом стекле: чем ближе — тем больше переливов.

Алена, скажи себе честно, что мужчина тебя интригует не на шутку.

— Есть ли новости из Южной страны? — голос Драгона звучит напряженно. — Пустынник не проявился?

Отец прожевывает сочный кусок, вытирает пальцы о салфетку и отвечает, словно продолжает давно начатый разговор:

— Талвин отправил миссию помощи в Хорвей, ее приняли. Из-под завалов старого храма выбрались трое родственников Джехана Лу и они объявили, что до возвращения повелителя, будут управлять страной советом троих.

— Он точно вернется? — спрашиваю, неосознанно сжимая вилку.

Желваки на лице дракона подрагивают, он отвечает.

— Если бы его убили в человеческой ипостаси, это была бы верная смерть. Но он ушел змеем. На то, чтобы явиться вновь, ему потребуется время: день или год.

Отец тихо, но твердо вступает:

— Это не затянется. Мир странно оживает: магические растения светятся, даже на ваших деревьях это видно, Драган. В королевстве при проверке подростков выявили сразу нескольких очень сильных магов — такого не бывало давно. Ленард Пятый считает: когда вы не дали провести пустыннику обряд, вы что-то сдвинули. Мир магически «оздоравливается». Возможно, вы исправили то, что сломал отец Джехана Лу.

Я едва заметно улыбаюсь. Вряд ли это мы одни… или мы с Мелией. Она же уничтожила ту корону.

— Таэрен Нойс? — спрашиваю, отгоняя память о холодной улыбке перебежчика. — Он выжил?

— Нет, — отец качает головой. — Эльф погиб.

— Летиция Нойс?

— Родственница правителя эльфов очень кстати оказалась в руках Ленарда Пятого. Он выторговал новый договор о границах и поставках ингредиентов. И да — за ней в Вальдорру прибыл целый отряд. Видимо, ценность велика.

Я вспоминаю ее тревожный взгляд и шепот просьбы «исчезнуть» — сменить лицо, судьбу, имя. Видимо, план не удался.

Почему я не подумала расспросить у отца все это раньше? Я же уже поняла, должность королевского лесничего, далеко не самая последняя в дворцовой иерархии.

Обед течет чинно, как в историческом фильме: чайники, бисквиты, сдержанные ремарки, взгляды поверх чашек. Незаметно расслабляюсь и позволяю себе просто любоваться мужчиной напротив, не разбирая его по косточкам.

Мы выходим к портальной площадке. Родители идут впереди, я — рядом с драконом. У дорожки пахнет горячим камнем, медовым чабрецом и еще чем-то. Сад дракона сегодня необычайно ароматен.

— Алена? — его голос глухой, можно подумать, что он волнуется.

Скашиваю взгляд на профиль дракона. Нет, никакого там волнения и не в помине. Он вообще не на меня, куда-то вдаль смотрит.

— Да, господин Марриэнер.

— Буду рад, если ты станешь называть меня по имени. Драганом. Или… Дереком, если тебе так легче. Я и сам к нему неожиданно быстро привык.

Нет уж. Маски сняты, а вместе с ними — неактуальные имена.

— Я подумаю, господин Марриэнер.

— У тебя наверняка есть вопросы ко мне, я готов на них ответить, Алена.

Спросить про Аланту? Мысль на подсознании дергается. Нет. Я больше не хочу ничего знать о них. Спрашиваю о другом:

— Ты же знаешь, что Нинель к тебе неравнодушна? Ничего не стоило затащить ее в постель.

Дракон останавливается, я тоже. Смотрим друг на друга, взгляд дракона темнеет.

— Нинель очень многое сделала на Аланты. И меня очень устраивало, что она порой служила буфером между нами. Если ты думаешь, что я мог себе позволить… ты ошибаешься, Алена. Между мной и Нинель никогда ничего не было и быть не могло. Как такое пришло тебе в голову?

— Ну… тебе же пришло в голову после развода отдать меня в гарем своему другу?

— Что, прости? — он даже моргает чаще.

— Блондин-дракон, с которым я столкнулась в твой день в замке. Не делай вид, будто у тебя не было такого намерения. Я сама слышала, как вы обсуждали планы с другом в той самой беседке, где мы сейчас обедали. Он предложил отдать меня в его гарем после развода и ты… Ты, господин Марриэнер, согласился!

Брови Драгана сходятся, потом расправляются.

— У Гарольда нет гарема. У него пять тетушек по матери. Они часто приезжают и душат его в своей любви. Он шутит — называет их «гаремом». Хочешь, организую визит и знакомство с этим… гаремом? — он вдруг смеется, совсем иначе, чем обычно: живо, мальчишески.