Не просить же Драгона Марриэнера снова стать моим учителем? Воспоминания о нем отзываются острой, колющей болью где-то под сердцем.

Черт возьми, всего за две недели он успел стать для меня всем — и тираном, и спасителем, и наставником, и… тем, чьих прикосновений я жажду. Мой личный Джейс Бонд был безупречен в своей роли. Он спас меня, спас всех.

Но эту страницу нужно перевернуть. Навсегда.

Я иду по коридору второго этажа, и меня охватывает странное чувство. Когда я успела научиться этой плавной, царственной походке? Длинное платье не путается в ногах, а словно стелется за мной. Я спускаюсь по лестнице, даже не касаясь перил, ощущая себя настоящей дворянкой, — и замираю на последней ступеньке, будто наткнувшись на невидимую стену.

В кресле у окна сидит она. Та, кого я меньше всего ожидала здесь увидеть.

Холодная волна прокатывается по мне, но я не подаю вида.

Собираю всю свою волю в кулак, расправляю плечи, делаю спину идеально прямой и иду вперед, чувствуя, как каждая мышца напряжена до предела.

Ее испуганный взгляд скользит по мне, сверху вниз и обратно, будто она видит призрак.

— Что ты здесь делаешь, Нинель? — выстреливаю вопросом.

Она вздрагивает, ее тонкие пальчики вцепляются в подол платья. Она вскакивает и делает порывистое движение ко мне, пытаясь ухватиться за рукав.

Я отступаю на шаг, и мои глаза сами говорят ей: не смей прикасаться!

— Аланта… Прости, Алена! Светлый бог, вы просто невероятно похожи, — она произносит это тихо, смотря на меня широко раскрытыми глазами, полными суеверного страха.

— Чего ты хочешь? — повторяю я, и мой тон становится совсем ледяным.

Услышав его, Нинель морщится, и ее лицо искажается обидой.

— Мы были подругами с Алантой. И несмотря на то что ее нет, я хочу, чтобы ты знала: ты можешь рассчитывать на меня. В память о нашей дружбе с твоей сестрой.

Истеричный, горький смех поднимается из самой глубины моей души, и я не в силах его сдержать. Он разрывает тишину дома, звуча дико и неуместно.

— Какая же ты подруга, Нинель? — выдыхаю я, и мне внезапно становится душно. — Ты встала экономкой в доме, где жила Аланта! Ты стала любовницей ее мужа! Ты без зазрения совести перетянула одеяло на себя, а теперь говоришь мне о дружбе? Уходи! Уходи, Нинель. И не смей больше появляться рядом со мной.

Да что б тебя! Мне так плохо становится в этот момент. Магия внутри вскипает ослепительной, мстительной бурей. Она рвется наружу, жаждет наказать, причинить боль. Но я сжимаю зубы и с силой, которой сама от себя не ожидала, заставляю ее отступить. Она покорно затихает.

Я вслушиваюсь, осознавая, что теперь с магической стихией у меня новые отношения, другой уровень.

Нинель белеет, ее длинные ресницы трепещут, как крылья пойманной бабочки.

— Нет, все не так! — в ее распахнутых карих глазах — настоящий ужас. — Я никогда не была близка с драконом, ты ошибаешься, Алена! Я всего лишь… — ее голос срывается и кажется, вот-вот хлынут слезы.

Горькая усмешка появляется на моих губах, слова вылетают сами, мне хочется сказать то, что я не сказала раньше там, в замке.

— Не надо мне лгать, потому что я сама видела вас в кабинете! В ту ночь, когда дракон вернулся, прервав охоту, ты пробралась в его в кабинет и нежничала с ним. Я видела вас: он сидел в кресле, а ты гладила его плечи, ласкала.

О, великая актриса! С горечью думаю я, глядя на ее лицо, искаженное страхом.

— Пожалуйста, Алена, дай мне сказать! Это не то, о чем ты подумала!

Я снова смеюсь, и звук этот отдает горечью.

— Ну да, конечно! Эта фраза известна в двух мирах: «Это не то, что ты думаешь!» — говорю я. — Но я видела своими глазами.

— Нет! — она решительно взмахивает рукой, и в ее движениях появляется отчаянность. — Магии во мне немного, но у меня есть дар врачевания. Я никогда не посмела бы… Он никогда не смотрел на меня как на женщину! Только как на подругу и компаньонку своей жены.

Я слушаю, и в ее голосе слышу такую боль и отчаяние, что мое железная уверенность вдруг дает трещину. Теряюсь, и это неприятное, смущающее чувство заставляет меня замолчать.

— После ссор с Алантой у него ужасно болела голова. Мои руки и магия снимали боль быстрее любых настоек. Простой массаж, немного силы — и все проходило. Я просто хотела помочь. И только!

Я молча смотрю на нее, пытаясь разгадать эту загадку: это правда, или искусная игра?

— В тот день он проделал огромный путь на крыльях и потянул плечо. Я предложила помочь. Все.

Верить ее словам или нет?

Мое молчание она воспринимает как разрешение продолжать.

— Я не так давно вернулась к родителям и хожу сюда несколько дней, надеясь поговорить… с Алантой. Но вчера ваша мать взяла с меня клятву и рассказала… эту невероятную историю. Теперь я понимаю, что тогда, в замке Марриэнера за завтраком и когда я принесла подарки, я говорила уже с тобой. И мне так жаль, что я не поняла этого сразу.

— А я видела, что ты чувствовала себя виноватой, Нинель. И удивлялась твоей наглости и игре в кротость.

— Светлый бог, Алена! Я просто пыталась сгладить нашу последнюю ссору с Алантой.

— Значит, ссора все-таки была?

Она сжимает в руках складки юбки и качает головой, ее глаза наполняются слезами.

— Мне так жаль… Мы были соседями, дружили с детства. Но чем старше мы становились, тем сложнее было общаться. Других подруг у Аланты не осталось. А я… я научилась снимать ее приступы. Мои руки приносили ей облегчение, и она была благодарна. Мы были привязаны друг к другу.

Она сглатывает комок в горле, и ее взгляд становится по-настоящему страдальческим.

— Когда в дом Гринвудов посватался дракон, я радовалась за нее. Аланта упросила его взять меня в замок, чтобы ей было не так одиноко. Он разрешил. Но в его доме болезнь обострилась. Приступы учащались. Господин Марриэнер нашел лучшего лекаря, но и он мог лишь облегчать боль, а не излечить ее.

По бледным щекам беззвучно текут слезы. Она стирает их пальцами и продолжает говорить.

— Когда я уехала домой в первый раз, ей стало хуже. Она кричала, била посуду, требовала моего возвращения. И он… Господин Драгон попросил меня вернуться. Это было на втором году их брака. Потом стало немного легче. Господин Марриэнер много занимался с Аланнтой, она увлеклась книгами, надеялась справиться с болезнью. Сутки проводила в библиотеке.

— Значит, она училась, а ты…

— А я предложила взять на себя роль домоправительницы. Мне тоже нужно было чем-то себя занять. Господин… он был только рад, потому что Аланта не хотела брать эту роль на себя. Драгон Марриэнер платил мне очень щедрое жалование, так что мои родители были довольны несколько лет, и я жила в замке. А потом… — она вздыхает вздрагивая.

— А потом?

— Потом мои родители забеспокоились, что мне пора замуж, а я все живу в тени чужой семьи. — Ее дыхание сбивается, она кусает губу. — Мы поссорились с Алантой, когда я сказала, что ухожу. Она кричала, что я предательница, что желаю ей смерти! А я всего лишь уехала на несколько дней. А когда вернулась…

— Встретила меня, — заканчиваю я за нее.

Она молча кивает.

— Я думала, твоя неприязнь… это продолжение ее обиды. Но я дала слово родителям уладить дела в замке Хрустальных Скалах и вернуться домой через месяц. Я не хотела, чтобы наша дружба так оборвалась…

— Так ты выходишь замуж? — спрашиваю я, и в моем голосе уже нет прежней злобы.

— Мы едем на королевский бал через неделю. Родители надеются устроить несколько знакомств…

— Что же… удачи тебе, Нинель.

Я не могу поверить ей сразу, но камень недоверия в моей душе дал трещину. Что-то перевернулось внутри, заставив по-новому взглянуть на дракона, на сестру, на всю эту историю.

А еще я прекрасно помню то, что мне говоил о своей жене Дерек Джар.

Почему я тогда решила, что он вдовец? Он ни разу не сказал, что его жена умерла. "Ее не стало" — так вроде звучало из его уст.