— Да, Олеся.

— Вот и чудно! — весело сказал парень, но затем нахмурился и, злобно посмотрев в сторону барной стойки, громко крикнул: — Блядь, чего так долго? Вы там уснули, что ли?

Официант тут же подбежал, и, извиняясь, попросил подождать еще десять минут. Марк вскочил, и начал с ним ругаться. В это время кто-то из посетителей попросил увеличить громкость телевизора. Шел очередной выпуск новостей. Ведущая говорила что-то о достигнутых договоренностях между нашей страной и враждебно настроенными западными соседями и создании новой ядерной программы. Это, как она выразилась, поможет стабилизировать ситуацию в мире и наконец-то снизить накал страстей.

— Слава Богу! А то я думал — конец! — послышался возглас пожилого мужчины за соседним столиком. Он улыбнулся и подмигнул мне: — Значит, еще поживем! И твой малыш, родившись, увидит мирное небо над головой!

Я улыбнулась в ответ, но тут же изменилась в лице. Марк, все это время продолжавший кричать на несчастного официанта, взбесившись окончательно, схватил стул и запустил им в телевизор. Послышался оглушительный треск и искры полетели во все стороны. Я испуганно ойкнула, а Марк схватил меня за руку и потащил на выход.

— А как же обед? — спросила я, чувствуя себя последней дурой.

— Потом! — рявкнул парень.

А дальше все было как во сне. Больница, еще один ресторан и квартира Марка. Парень запретил мне возвращаться в общагу, называя место, где я прожила последние несколько месяцев, рассадником неудачников и придурков. Потом я встретилась с отцом Марка. Им оказался приятный пожилой мужчина чуть за пятьдесят. Он внимательно изучил результаты экспертизы, после чего крепко обнял меня и дальше мы уже свободно общались.

Мне сразу показалось подозрительным такое отношение, но я так любила Марка, что решила не заморачиваться. К тому же мне очень хотелось, чтобы у ребенка был отец.

Свадьба была роскошной. Гостей пришло человек триста. Но среди всех приглашенных я знала только четверых человек. Марка, его отца, подругу Олесю и уборщицу бабу Зою из магазина. Мой будущий муж был категорически против ее присутствия, но я настояла. Баба Зоя очень помогла мне, и я хотела хоть как-то ее отблагодарить. Женщина вначале отнекивалась, но услышав, что на свадьбе будет выступать ее любимый певец, сразу согласилась. И даже несмотря на давление, в последнее время часто мучавшее пожилую женщину, смогла прийти. Она смогла, а вот мама — нет.

После того, как Марк сделал мне предложение, я сразу позвонила ей. Мама довольно сухо со мной общалась, но была рада, что ее дочка все-таки выйдет замуж. Однако у нее намечался какой-то важный международный симпозиум, поэтому она лишь поздравила меня по телефону, но сама так и не появилась.

Узнав, что мамы не будет, я проплакала все утро перед свадьбой. Олеся, которую назначили свидетельницей, обзывала маму последними словами, говоря, что как можно променять такое событие на какие-то посиделки с иностранными зубрилами! Хотя размах мероприятия удивил даже мою лучшую подругу.

Для свадьбы Марк арендовал целый замок! Мне заказали шикарное пышное бальное платье от какого-то жутко модного дизайнера. Церемония проходила в парке под открытым небом. Были фотографы, журналисты и разные знаменитости. Я, конечно, знала, что семья Марка имеет влияние в городе, а может даже в стране, но чтобы так! Оказалось, отец Марка владел несколькими крупными заводами, а еще был депутатом в госдуме и, как поговаривали, метил в премьер-министры.

Вот так моя жизнь сделала очередной кульбит, перевернув все с ног на голову. Я надеялась, что в последний раз, вот только ошиблась.

Девять лет пролетели как один день. У меня родилась замечательная дочурка, которую назвали Анечкой. К сожалению, мама так и не увидела внучку. Самолет, на котором она летела на симпозиум, разбился. Отец Марка тоже не дожил до появления Ани на свет. У него была последняя стадия рака, возможно именно из-за этого была такая спешка.

После рождения дочки мне пришлось уйти на заочную форму обучения. Я не хотела, но Марк настоял. Работать он мне тоже не разрешил. Муж считал, что мое место дома, рядом с дочкой. Сам он постоянно пропадал в командировках. Но когда возвращался домой, привозил кучу подарков и обнимал так, что, казалось, еще немного и задушит.

Он не был идеальным мужем и отцом, но я искренне любила его. А Марк любил демонстрировать меня на всяких официальных мероприятиях, которых с каждым годом мы посещали все больше и больше. Марк, как и отец, баллотировался в думу и искал поддержки у более опытных людей, наращивал связи.

С Олесей мы продолжали тесно общаться. Она часто бывала у нас дома. Анюта любила играть с ней. К сожалению, других близких друзей у меня не было. Хотя я часто общалась с прислугой в доме. Особенно сдружилась с Олегом, который впоследствии стал моим личным водителем. Олег был веселым парнем, часто шутил и даже пару раз пытался подкатывать ко мне, но я сразу дала ему понять, что еще одна попытка — и я расскажу все Марку.

Олег понял с первого раза. Моего мужа боялись все. Его неконтролируемые вспышки агрессии случались все чаще. И если нас с дочкой он никогда не трогал, то работникам постоянно прилетало. Нескольких даже увозили на скорой.

Я много раз пыталась поговорить с мужем, но он лишь отмахивался, а если я пыталась настоять — набрасывался, заглушая все возражения жесткими поцелуями, раз за разом показывая, кто в этом доме хозяин. Спорить с ним было бесполезно, а угрожать — опасно. Он мог сделать очень больно, не причинив при этом никакого вреда. Давил морально. Марк знал все мои слабые места и умело пользовался этим.

Он прекрасно понимал, что ради дочки я соглашусь на все. Много раз муж заставлял меня идти против себя самой, ломал, контролировал каждый шаг. За непослушание жестоко наказывал, а потом задаривал подарками и клялся в вечной любви. Я так привыкла к такому обращению, что вскоре стала считать его нормальным. Смирилась. Во всем подчинялась мужу. Пока однажды не застала его с Олесей.

В тот злополучный день я отвела Анечку на танцы, а сама собиралась заскочить в тренажерный зал, но хореограф срочно попросил привезти копии документов дочери. Нескольких девочек из группы, в том числе и мою дочку, собирались отправить на конкурс. Анечка, когда узнала, что ее тоже отобрали, слезно просила меня поторопиться, чтобы ее место никто не занял. И я пулей помчалась домой.

А дальше все происходило как в злом анекдоте. Я заскочила в дом, и, не обращая внимания на притихшую прислугу и пытающуюся остановить меня управляющую, мигом залетела на второй этаж и распахнула дверь в спальню. Олеся прыгала на Марке и призывно стонала, а тот с вожделением смотрел на мою лучшую подругу, крепко сжимая ее талию.

И все это происходило в нашей спальне, на нашей кровати. Я замерла на пороге, не веря своим глазам. Парочка не сразу заметила меня. Первой очнулась Олеся. С громким криком она слетела с Марка и спряталась за кровать. Мужчина же лениво посмотрел в мою сторону и сказал:

— Женя, выйди!

— Что? — растерянно переспросила я.

— Выйди я сказал! Или тебя силой спустить с лестницы?

Вся в слезах я бросилась из дома. Подбежав к машине, я оттолкнула Олега и села за руль. Дав по газам, я рванула вперед. Слезы застилали глаза. Я никак не могла поверить в случившееся! Олеся и Марк. Давно? Неужели я была настолько влюблена, что не замечала, что творили за моей спиной самые близкие люди?

Я ехала, не разбирая дороги, пока не остановилась у полуразрушенного барака. Здесь когда-то жили мы с мамой. За девять лет дом практически полностью пришел в упадок. Все жители съехали, за исключением нескольких несчастных, переезжать которым было некуда. На трясущихся ногах я поднялась на второй этаж, не обращая внимания на плесень и осыпающуюся штукатурку. Сейчас мне хотелось лишь одного — умереть. Лишь мысли о дочери не давали окончательно пасть духом.