Марта изумилась. В самом деле, она на несколько минут забыла о смерти сына. Это было впервые за последние дни — она благодарно улыбнулась Мейсону.

— Но я не могу себя заставить сделать это.

— А ты просто спустись с крыльца, подойди и сядь в автомобиль.

— Я боюсь, — наконец‑то призналась Марта.

Она сама только сейчас сформулировала для себя, почему она не хотела жить. Она боится.

— Ты что, не читала газет? — широко улыбаясь, спросил Мейсон.

— А что там?

— Там же пишут, что все, кто находится рядом со мной — находятся в безопасности. С тобой ничего не случится.

Марта посмотрела на окно своей квартиры. Как раз сюда возле крыльца выходил эркер гостиной. Через стекло на нее с удивлением смотрел муж. Его взгляд словно бы звал ее в квартиру — и это повлияло на ее решение.

— Я не могу вот так, — сказала женщина скорее машинально, уже решившись поехать с Мейсоном.

Тот почувствовал ее решимость и добавил.

— Со мной ты будешь в полной безопасности. Давай спускайся.

Марта еще раз взглянула на окно и резко повернувшись, сбежала по ступенькам к машине. Она вскочила в нее и села рядом с Мейсоном. А он тут же завел двигатель, и машина рванула с места.

Мистер Синклер выбежал на крыльцо, вслед за ним выбежал Питер Равински.

— Куда он ее увозит? — вскричал мистер Синклер. — Почему он так летит? Они же разобьются.

Психиатр пожал плечами.

— Иногда после катастрофы у человека притупляется чувство опасности. Но все равно, мистер Синклер, это лучше, чем лежать в постели и ждать смерти. Может быть, ваша жена придет в себя. Я думаю, что этот стресс поможет ей преодолеть предыдущий.

— Я боюсь его, — проговорил мистер Синклер.

— Не знаю, что вам посоветовать, мистер Синклер.

А Мейсон и Марта мчались на автомобиле по улицам города.

— Не надо так пугаться, — уговаривал женщину Мейсон, — если хочешь, пристегни ремни.

— Я совсем забыла о них, — призналась Марта. Мейсон помог ей застегнуть пряжку.

— Не бойся — я классный водитель. С нами ничего не случится. Моя машина оснащена всеми системами безопасности.

Марта опасливо ежилась в кресле, она явно была чем‑то обеспокоена.

Мейсон уверенно вел машину, то и дело указывая попутчице на какие‑либо достопримечательности, хотя их в этом небольшом городке было, конечно же, негусто.

Марта согласно кивала головой, но испуг не покидал ее.

— Извините, мистер Кэпвелл, нельзя немного помедленнее ехать?

Мейсон улыбнулся, но скорость убавлять не стал. Ни один автомобиль еще не обогнал их за все время поездки.

— Мистер Кэпвелл, я понимаю, ваша машина оснащена всеми системами безопасности, вы — отличный водитель. Но все равно, согласитесь, ничто не может гарантировать нам полную безопасность.

— Полной безопасности не может гарантировать никто, даже сам Бог, — улыбнулся Мейсон.

Марту Синклер эти слова немного покоробили, но возражать она не стала. А Мейсон продолжал.

— Нигде и ни при каких обстоятельствах нельзя чувствовать себя в полной безопасности. Это я понял, пережив авиакатастрофу. Я понимаю, что опасность грозит мне даже в собственной постели. Может развалиться дом, может на голову упасть картина. И я ничем не могу обезопасить себя, предотвратить собственную гибель.

Марта с изумлением смотрела на мужчину. Ее и без того большие глаза расширились от страха. Вместо того, чтобы успокоить ее, подбодрить, он говорит о каких‑то страшных вещах, нагнетает и без того напряженную обстановку.

— Простите, я хотела бы выйти, — растерянно пробормотала она.

Но Мейсон пропустил ее слова мимо ушей.

— Но картину можно убрать со стены, если вы ее боитесь, мистер Кэпвелл.

— Можно подпилить у всех стульев ножки, можно, если вы боитесь захлебнуться в ванне, принимать только душ.

— Э нет, — усмехнулся Мейсон. — Вы меня не убедите. Ведь можно лежать в собственной постели и у вас остановится сердце, даже во сне и без всякой видимой на то причины. Все люди смертны и поэтому глупо бояться смерти. Она рано или поздно найдет вас.

— Мистер Кэпвелл, вы говорите ужасные вещи. Я бы, честно сказать, не хотела слышать их, тем более от вас. Вы же, как я понимаю, решили встретиться со мной, чтобы помочь мне, утешить, подбодрить…

— А это и есть утешение, — Мейсон отпустил одну руку от руля и посмотрел на Марту.

Марта поняла, что он сейчас абсолютно не следит за дорогой. Автомобиль стремительно приближался к медленно плетущемуся рефрижератору.

— Мистер Кэпвелл! — воскликнула Марта, хватаясь руками за руль и пытаясь вывернуть машину, чтобы обогнуть рефрижератор.

— Думаете, я его не вижу. Но я знаю абсолютно точно, что ничего с нами не случится. Если мы и погибнем, то не от этого, — Мейсон тихо рассмеялся.

Смех был странный, но Марта вдруг почувствовала успокоение, хотя минуту назад по ее спине пробежали мурашки и волосы на голове зашевелились. Она начинала поддаваться силе и уверенности этого человека.

— Я кажусь вам странным? — спросил Мейсон. Марта кивнула.

— Да, но совсем немного.

— Я сам себе временами кажусь странным. Но ведь мы с вами пережили такое, что мало кому доводится переживать. Большинство людей умирает довольно спокойно. Мы уже, миссис Синклер, побывали за той гранью, которая отделяет жизнь от смерти. Мы уже побывали с вами на другом берегу реки, мы прошли по холодному песку, увязая в нем по щиколотку.

— По какому песку? — с недоумением спросила Марта.

— По песку забвения.

— Теперь я понемногу начинаю понимать вас, — согласилась с предположением Мейсона Марта.

— Ну вот, а если понимаете, то скоро и согласитесь. Мы пережили такое, что нас с вами ничем нельзя удивить, ничем невозможно напугать.

— Но я же боюсь, — возразила Марта.

— У вас страх, наверное, другого рода, — ответил ей Мейсон, — вы боитесь не за свою жизнь.

— Как это не за свою? — удивилась женщина.

— Свою жизнь вы уже прожили до авиакатастрофы, а теперь живете чужой жизнью. Вы слишком много думали о смерти…

— Я не думала о смерти, — почему‑то сразу возмутилась Марта Синклер, — я вообще думала не об этом, я думала о…

Женщина запнулась.

— Я знаю, о чем вы думали. Вы не думали о своей смерти, — Мейсон сделал ударение на слове «своей».

Марта повернулась и пристально смотрела на собеседника, но Мейсон и не собирался пояснять свои слова. Он был уверен, женщина и так знает, о чем идет речь.

«Ну, конечно же, знает», — уговаривал он сам себя, — иначе бы она как‑то отреагировала».

— Вы считаете меня мертвой, уже ни на что не способной?! — выкрикнула женщина. — Мистер Кепвелл, сейчас же остановите машину. Я хочу выйти!

Мейсон пожал плечами.

— Как желаете, миссис Синклер, — он резко вывернул руль, и машина, вильнув перед носом у автобуса, уткнулась в тротуар.

Марта, не удержавшись, схватилась руками за переднюю панель.

Она повернулась к двери, но Мейсон опустил защелку.

— Выпустите меня! — кричала женщина.

— Я не думаю, что вы этого хотите, — мягко произнес Мейсон.

По лицу Марты Синклер текли слезы.

— Выпустите, прошу вас, выпустите, — твердила она.

Она дергала ручку, а Мейсон пытался ее уговорить.

— Вы должны остаться. Со мной вы действительно находитесь в безопасности. Я понимаю, чего вы боитесь. Вы боитесь моих разговоров о смерти. Конечно, не хочется считать себя мертвецом. Но посмотрите за окно.

Марта, повинуясь его словам, посмотрела на снующих по тротуару пешеходов.

— Видите, — говорил Мейсон, — они все ходят, улыбаются, делают покупки, но каждый из них думает о смерти, потому что у каждого из них над головой занесено острие ее меча. А мы с вами уже прошли через это и поэтому находимся в полной безопасности. Что может случиться с мертвецом? Страшнее того, что с нами произошло, уже никогда не случится.

Мейсон коснулся своей рукой ее ладони. Марта почувствовала, какие холодные у него руки и тут же выдернула свои пальцы.