— Вы позволите, Дэвид, я поухаживаю за вашей женой.

— Я хотела поблагодарить вас за это платье.

— Да что вы, по–моему, я ничего не могу сделать такого, чтобы отплатить вам за услугу. А платье — это маленький подарок, можете считать его своим. Тем более, он вам очень к лицу, не так ли, Дэвид?

Самуэль Лагранж отошел на несколько шагов от Шейлы и пристально осмотрел ее со стороны. Шейла даже покраснела и смутилась.

— Дэвид, как вы считаете, это платье идет вашей супруге?

— Она выглядит в нем изумительно.

— Вот и я так считаю, — сказал Самуэль Лагранж, подходя к Шейле и целуя ей руку. — Может, выпьем шампанского? — предложил Самуэль Лагранж и подвел Шейлу и Дэвида к барной стойке, за которой уже стоял навытяжку молодой официант.

Шейла пробежалась глазами по ряду бутылок с шампанским.

— Я смотрю, Самуэль, у вас на корабле нет ни одной бутылки шампанского дешевле двухсот долларов.

Самуэль Лагранж улыбнулся.

— Вы ошибаетесь, Шейла, они все дешевле.

— Но ведь я сама же видела в магазине вот это шампанское, — Шейла указала на бутылку с золотистой этикеткой, — оно же стоит двести пятьдесят долларов.

— Это обычное заблуждение, — рассмеялся Самуэль Лагранж, — богатые люди никогда не платят розничных цен, они все покупают оптом. Оно мне обошлось по сто пятьдесят долларов за бутылку.

— Я удивляюсь вам, мистер Лагранж, — произнес Дэвид, — неужели вы, в самом деле, интересуетесь ценами на шампанское?

— Да, мне докладывают мои служащие, что и сколько стоит. В принципе, это единственное, что волнует меня в жизни, ведь это очень интересно знать сколько и что стоит. Я и себе знаю цену, поэтому и никогда не попадаю впросак.

Дэвиду сделалось неприятно, он не любил, когда ему напоминают о том, что он беден, пусть и в такой ненавязчивой форме. Но ему показалось, что Самуэль Лагранж ни о чем другом, кроме денег, говорить не может.

Тут Самуэль Лагранж приблизился к Шейле и деликатно заметил:

— По–моему, Шейла, будет лучше, если эта пуговица будет застегнута.

Шейла смутилась и застегнула блестящую пуговицу на плече.

— Вот так вы выглядите совсем как леди, такая же неприступная, — Самуэль Лагранж отступил на пару шагов и придирчиво осмотрел свою гостью, — такая же неприступная и…

— Вы хотели сказать, холодная, — улыбнулась Шейла.

— Нет, ни в коем разе, этого о вас не скажешь, вы совсем не капризная. Или ваш муж придерживается на этот счет другого мнения?

Дэвиду вновь сделалось неприятно, что о нем говорят в третьем лице.

Хозяин и гости выпили по бокалу шампанского.

— А теперь, я думаю, самое время, — сказал Самуэль Лагранж, — познакомиться с моими гостями. Если вы не против, я провожу вас к бассейну, они сейчас там отдыхают.

На самом краю небольшого бассейна в шезлонгах сидели мужчина и женщина. Они не заметили появления мистера Лагранжа и его гостей. Женщина полулежала, прикрыв лицо соломенной шляпой. На ее теле темнели две узкие полоски купальника. Мужчина спрятал свои глаза за зеркальными стеклами очков.

— Я хочу представить вам моих друзей, — сказал Самуэль Лагранж. — Это Сильвия Фицджеральд, а ее сосед — Вальтер Гинденбург, автогонщик. Вы, Шейла, не интересуетесь автомобильными гонками?

Женщина пожала плечами.

— Я многим не интересуюсь в этой жизни.

— А зря, довольно увлекательное занятие.

Вальтер приподнялся и поцеловал Шейле руку.

Сильвия взглянула на женщину и приветливо улыбнулась. А потом подала руку Дэвиду.

— Ну, вот и все мои гости, — Самуэль Лагранж развел руками. — Здесь еще человек десять команды, но я думаю, их присутствия вы не заметите. Сильвия, Вальтер, я хочу, чтобы через четверть часа мы собрались в кают–компании, — предложил Самуэль Лагранж.

Блондинка не очень‑то довольно поднялась со своего места, и только сейчас стало видно, насколько она высокая и стройная. Она прошлась, манерно покачивая бедрами по краю бассейна, сняла с поручней свой халат, накинула его на плечи и исчезла в проходе. Вальтер исчез уж совсем как‑то незаметно.

— Если нам интересно, я могу провести вас по яхте.

— Нет, я бы предпочел посидеть здесь, — сказал Дэвид.

А Шейла неожиданно для мужа сказала:

— А я бы охотно ознакомилась с судном.

— Ну, что ж, так и сделаем, — Самуэль Лагранж взял под руку Шейлу, а Дэвид опустился в шезлонг и устало прикрыл глаза.

Он слышал отдаляющиеся шаги Самуэля и Шейлы, слышал их приглушенные голоса, слышал смех Шейлы.

Но долго оставаться в одиночестве Дэвиду Лорану не пришлось.

Послышались шаги, и на его лицо упала тень. Дэвид приоткрыл глаза. Перед ним возвышался Боб Саймак. На нем был темный строгий костюм и галстук, седые волосы слегка развевал ветер.

— Вы, наверное, скучаете, мистер Лоран, — бесцветным голосом осведомился телохранитель.

— Да нет, я просто отдыхаю.

— Вы не будете против, если я посижу рядом с вами?

— Пожалуйста, — Дэвид кивнул и вновь прикрыл глаза.

— Может, вы хотите закурить? — спросил Боб Саймак, доставая пачку сигарет.

— Можно, — Дэвид потянулся за сигаретой, щелкнула зажигалка, дым потянулся над палубой.

Этот нехитрый ритуал сблизил мужчин. Боб Саймак, прищурившись, смотрел на гостя своего хозяина.

— Я хотел бы вам немного объяснить, — начал телохранитель, — ведь вы удивляетесь происходящему, как я вижу. Мой хозяин, мистер Лагранж — чудак, как многие богатые люди. Часто совершает опрометчивые шаги, и мне потом приходится их исправлять.

Дэвид ничего не ответил.

— В последнее время от моего хозяина отвернулась удача.

— Я бы этого не сказал, — заметил Дэвид Лоран.

— Нет–нет, каждый человек видит удачу по–своему, и мистер Лагранж сейчас находится в ее поисках. Они начинают искать амулеты, придумывают заклинания, изучают приметы. А мистер Лагранж уверен, что удача заключается в людях, что есть счастливые и несчастливые.

— Довольно логичные рассуждения, — заметил Дэвид Лоран, затягиваясь дымом.

— А я думаю, что нет. Чужая удача не может принести счастье или выигрыш.

— Скажите, мистер Саймак, — поинтересовался мистер Лоран, — а вы тоже игрок?

— Когда‑то я был игроком, но потом понял: игра — это не жизнь, это всего лишь видимость жизни. Это своеобразный наркотик — и не более того. Если нет настоящего дела в жизни, нет цели, то очень легко заняться игрой.

— А вы, мистер Саймак, верите в то, что в жизни может существовать цель?

— Конечно. И у меня есть такая цель.

— Можно поинтересоваться какая?

Боб Саймак задумался.

— Да, я хочу купить дом и тихо зажить на побережье.

— Я архитектор, — сказал Дэвид Лоран, — и если вы хотите, мистер Саймак, мог бы спроектировать для вас дом.

— Нет, я уже присмотрел себе один и хочу его купить. Но пока у меня не хватает денег. К тому же, образ жизни моего хозяина не позволяет сидеть на одном месте. Вот когда мне исполнится пятьдесят пять, я, так сказать, уйду на пенсию, — Боб Саймак засмеялся. — Я куплю этот дом и заживу спокойной жизнью.

— И чем же вы будете заниматься?

— Абсолютно ничем. Вот в этом и заключается цель моей жизни. Я слишком много чем занимался за последние годы и поэтому хочу просто ничего не делать, ни за что не хочу отвечать, никому не хочу служить. Я буду сидеть на террасе в кресле и смотреть на океан.

— Но это же скоро может наскучить.

— Не думаю, ведь мне есть о чем вспомнить.

— Да, я слышал, — осторожно заметил Дэвид Лоран, — мистер Лагранж кое‑что говорил о вас.

— Наверное, он рассказывал, что я убил человека.

— Да, — резко ответил Дэвид.

— Об этом тоже можно будет вспоминать, хотя это не очень приятные воспоминания, — Боб Саймак поднялся из шезлонга и встал на краю бассейна.

Шейла и Самуэль Лагранж стояли на корме яхты и смотрели на поблескивающий океан.

— Шейла, вам нравится здесь? Вам нравится жить вот так, перелетать из одного города в другой, менять место жительства, посещать разные страны, ни в чем себе не отказывать, чувствовать себя уверенно и беззаботно?