— Что ты хочешь сказать, Круз? Я что‑то тебя не понимаю.

— Не понимаешь? Мне кажется, надо провести научную конференцию или семинар, надо как можно скорее собрать всех этих ученых вместе, чтобы они поделились своими открытиями, и тогда мы продвинемся вперед, сможем прорваться к цели.

— Я тебя поняла, Круз, завтра, вернее уже сегодня, я займусь этим вопросом и постараюсь собрать конференцию.

На следующий день Круз Кастильо уже был у доктора Людвига Хайвера.

Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями.

— Да, как у вас дела, мистер Кастильо, как ваш ребенок.

Круз неопределенно пожал плечами.

— Понимаю, понимаю, все это очень непросто. Жизнь порой бывает очень жестока, — сказал доктор, поправляя шелковую бабочку. — Присаживайтесь.

Круз устроился напротив доктора Хайвера.

— Слушаю вас, мистер Кастильо.

— Мне кажется, нужно провести научную конференцию, собрать всех ученых, чтобы они обменялись своими мнениями, мыслями и тогда, возможно, мы приблизимся к тому, чтобы найти ответы.

— Да, я вас понимаю, это очень интересная мысль, — сказал доктор Хайвер, прохаживаясь по своему обширному кабинету. — Симпозиум, конечно, смог бы ускорить обмен информацией и в этом смысле ваша затея довольно интересна. Но перед этим я вам хочу кое‑что рассказать.

— Я вас слушаю, доктор.

— Имеете ли вы, мистер Кастильо, представление, сколько детей в год умирает в Соединенных Штатах от того, что они поперхнулись жареным картофелем или кукурузными хлопьями?

Круз недоуменно посмотрел на врача.

— Так вот, количество во много раз больше, чем детей больных лейкодистрофией. Я это знаю абсолютно точно. Другие болезни довольно распространены, мистер Кастильо, а эта относится к так называемым очень редким болезням, я подчеркиваю — очень, потому что на сто тысяч, даже возможно на миллион, больных, страдающих от нее — единицы. И еще, — доктор остановился прямо напротив Круза, — в наш век жесткой экономики затраты на подобный симпозиум будут довольно значительными. А мы не можем себе этого позволить, потому что болезнь, как я уже сказал, очень и очень редкая, почти не распространенная. Так что я думаю, здесь будут проблемы.

— Позвольте, доктор, — Круз поднялся с кресла, — я вам хочу кое‑что показать.

Он быстро расстегнул портфель и вытащил пластиковую папку.

— Вот смотрите, мы все продумали, это смета и бюджет симпозиума или конференции. Я надеюсь, этих денег хватит.

Доктор взял лист из рук Круза и посмотрел на колонки цифр.

— Здесь сорок участников, — пояснил Круз. — Конференция или симпозиум продлятся два дня, и я думаю, мы с женой соберем эти деньги.

На этот раз доктор Хайвер посмотрел на Круза с уважением и неподдельным изумлением на лице.

— Вы уверены в этом, мистер Кастильо?

— Конечно, ведь мы заинтересованы больше других, ведь у нас болен ребенок, а здесь мы ни перед чем не остановимся — мы и не собирались просить ваш институт брать на себя расходы. Вот смотрите, — Круз показал следующий лист бумаги, — мы просим не брать на себя расходы ни вас, ни всех тех, кто приедет на конференцию. За всех рассчитаемся мы. Я и моя жена, — продолжал Круз, — полностью займемся проведением этого мероприятия. Мы даже составили список приглашенных. Но, доктор Хайвер, поймите, у нас есть к вам два условия…

— Два условия? Я слушаю вас, мистер Кастильо.

Круз немного задумался, но потом четко сказал:

— Нам очень хотелось бы, чтобы этот симпозиум сосредоточился на поисках терапии, на поисках оптимальных путей лечения болезни, чтобы разговоры и споры не уходили в сторону.

— Что ж, я могу понять вас, мистер Кастильо, ведь вы лицо очень и очень заинтересованное. Я слушаю вас дальше, — доктор Хайвер поправил шелковую бабочку, потом пригладил свои седые волосы.

— И еще мы просим разрешения принять участие в дискуссии.

— Мы — это кто? — уточнил доктор Хайвер.

— Я и моя жена.

— Что ж, это вполне допустимо.

Он тут же снял трубку на своем письменном столе и через минуту в его кабинет вошла немолодая сестра милосердия.

— Бетси, — обратился к ней доктор, — я хочу вас немного озадачить, — он подал ей лист бумаги. — Я хочу возложить на вас ответственное поручение, хочу поручить вам заняться международным симпозиумом, в котором мы будем участвовать.

Женщина кивнула.

— А чему будет посвящен этот симпозиум? — уточнила женщина.

— Это будет первый международный симпозиум, посвященный ЛД. Приедет очень много гостей из разных стран. Это будут уникальные специалисты, так что, Бетси, позаботьтесь обо всем, чтобы это мероприятие прошло на высшем уровне.

— Мистер Кастильо, — сестра милосердия повернулась к Крузу, — мне кажется, что детский фонд мог бы нам очень помочь в организации. И еще, я даже думаю, они смогли бы поддержать нас в финансах.

Круз посмотрел на женщину.

— Что ж, вполне возможно.

— Тогда вы можете обратиться к ним, — предложила женщина.

— Я постараюсь это сделать в ближайшее время. Если не я, то моя жена обязательно займется этим. Думаю, они пойдут нам навстречу.

— И еще, мистер Кастильо, — доктор Хайвер встал из‑за стола, — в этот список приглашенных следует внести еще несколько фамилий.

— Да? — Круз посмотрел на доктора Хайвера.

— Конечно, есть несколько специалистов, которых было бы очень полезно увидеть на этом симпозиуме. Думаю, они смогут пролить свет на некоторые довольно сложные и запутанные проблемы.

— Я не против, впишите их, доктор Хайвер.

Людвиг Хайвер вытащил из кармана своего белого халата автоматическую ручку и, немного помедлив, внес в список две фамилии.

— Вот теперь, мне кажется, здесь есть все, кто так или иначе связан с проблемами лейкодистрофии, не правда ли, Бетси?

Женщина согласно кивнула.

— Я могу идти или будут еще какие‑то поручения?

— Нет, Бетси, пожалуйста, займитесь этим вопросом и держите меня в курсе всех проблем. Если кто‑то из приглашенных будет отказываться, пожалуйста, предупредите меня, и я свяжусь с ним лично.

— Доктор Хайвер, вы что, знаете всех этих людей? Доктор Хайвер улыбнулся на вопрос Круза.

— Конечно, со многими из них я учился, со многими встречался на всевозможных конференциях и симпозиумах, а научные труды многих из них лежат на моем столе, — доктор положил пухлую руку на высокую стопку журналов и ксерокопий. — Так что, я думаю, мы сможем договориться со всеми и они обязательно будут на этой конференции. И еще, мистер Кастильо, я думаю, наш институт тоже сможет внести определенные средства в проведение симпозиума. Думаю, что мы при всей жесткой экономии найдем их, ведь дело, предложенное вами, очень важно. Важно не только для вас, хотя я понимаю ваше волнение и ваше желание, но оно важно и для меня, ведь я занимаюсь этой проблемой с самого начала, сразу же после того, как была открыта лейкодистрофия. И я являюсь, поверьте, не менее заинтересованным лицом чем вы. Думаю, все будет хорошо.

— Хотелось бы верить, доктор Хайвер.

— Все будет хорошо.

Доктор подал руку Крузу, и мужчины вновь обменялись крепкими рукопожатиями.

Круз поклонился и покинул клинику Людвига Хайвера. Он спешил домой, туда, где Сантана занималась тем, чтобы найти средства на проведение симпозиума.

После встречи с доктором Людвигом Хайвером Круз Кастильо вернулся домой. Он сразу же озадачил Сантану и переложил часть хлопот по организации конференции на ее плечи. Сантана была к этому готова и сразу же включилась в работу. Она, не переставая заниматься Брэндоном, принялась вызванивать всех, кто мог оказать хоть какую‑нибудь пользу в организации конференции.

Список телефонов она повесила над кухонным столом и время от времени снимала телефонную трубку, названивая то в Лос–Анджелес, то в Сан–Франциско, то в Вашингтон, пытаясь отыскать нужных людей, переговорить с ними, пригласить на конференцию, предложить участвовать в ней. Кого‑то в это время не было дома и тогда Сантана огорченно опускалась на стул рядом с телефоном и отрешенно смотрела в стенку.