— Однако, еле ушли, — машинально перезарядил автомат капитан Русанов, после чего побежал к укрытому за небольшим холмом паровику. С ним к машинам спешили ещё шесть автоматчиков, прикрывавших отступление пулемётной группы. Жаль, погибли двое бойцов из отряда прикрытия и четверо были ранены. Вот автоматом одного из раненых и воспользовался оперативник, чтобы окончательно сбросить с хвоста группу наполеоновских кавалеристов, видимо, отправленных в преследование. Когда выяснился факт такой настырности французов, командир отряда согласился с предложением сыщика на всякий случай уничтожить настойчивых гусар.

Только показались удобные холмы, машины эвакуации за ними остановились, а оставшиеся целыми бойцы прикрытия с примкнувшим Никитой поспешили назад. Быстро заняли удобные позиции и за неполную минуту уничтожили около тридцати кавалеристов, преследовавших пулемётчиков. Добивать не стали, время играло на руку русской армии и беловодским бойцам. Рассевшись в машинах, бойцы поспешили покинуть место перестрелки, хотя назвать прошедшее избиение перестрелкой было бы преувеличением. Никто из французов даже кукарекнуть не успел, не то что выстрелить из своих револьверов. Судя по тому, что никого живого в радиусе видимости, порядка полутора километров, не было, других преследователей можно не опасаться.

Тем более что до парохода, ожидавшего у берега Рейна пулемётную группу, было минут пять езды на паровике. Водитель, после слов об отсутствии преследователей, ехал аккуратно, стараясь не разбить ходовую часть машины. Конечно, можно было остаться на западном берегу Рейна, куда уже переправилась половина русской армии. Но, увы, практически кончились боеприпасы у пулемётов. А после двух стычек автоматчиков с вражеской кавалерией и у стрелков осталось патронов на один короткий бой. Поэтому действовали бойцы в полном соответствии с планом, утверждённым командирами.

Как же оказался гражданский человек в засадном отряде? Да ещё в тылу врага? Всё очень просто, придворный киношник Русанов сам напросился у императора в эту поездку, чтобы снять реальное сражение, понимая, что кадры пулемётных очередей по плотным рядам вражеских колонн будут выглядеть фантастически, которые в этом веке не снять ни в какой постановке, как бы ни репетировать. Подобные массовые сцены станут возможны в кино через несколько десятилетий, при огромном финансировании и поддержке государства, как у старшего Бондарчука, снявшего «Войну и мир». Либо после появления компьютеров с соответствующими программами. Дополнительно, атаку русской армии с безопасного расстояния снимали оба помощника Никиты, тоже по разрешению императора.

Оперативник невольно улыбнулся, вспомнив вчерашний разговор с государем после вечернего просмотра звуковых комедий. Тогда он впервые воспользовался своим положением и уговорил царя разрешить съёмку великого сражения. Для памяти потомков, естественно, чтобы видели, насколько сильна русская армия и как она без всяких союзников разбила Великую армию Наполеона. Конечно, Александр согласился при таких аргументах и, когда киношник уже собирал аппаратуру, к императору прорвался какой-то генерал. Многочисленных генералов и полковников Русанов пока не запомнил, хорошо, хоть в придворных не путался. Успел узнать не только высокие чины, но, что важнее, познакомился со всей прислугой. По привычке оперативника Никита даже в европейском походе узнавал все придворные новости первым.

Так вот, кавалерийский генерал, видимо от большого ума, начал громко жаловаться Александру на киношника, избившего самым подлым образом четырёх боевых офицеров, которым завтра в атаку на врага предстоит идти, возможно, погибнуть во славу России. Император, ещё не отошедший от просмотренной комедии, решил пошутить и попросил Русанова ответить на такое обвинение. На что оперативник ответил давно подготовленной импровизацией. Он подошёл к генералу, которому вряд ли исполнилось тридцать лет, явному выходцу из великосветского общества. Потому как с таким ростом, на голову выше сыщика, ни в кавалеристы, ни в танкисты нормальные люди не идут. Встав рядом с ябедой, киношник произнёс целую речь:

— Ваше императорское величество, у меня есть объяснение неприятному случаю возле армейского госпиталя. Подчинённые господина генерала грубо, на виду многих офицеров, словесно оскорбили дипломированного врача из Беловодья, невзирая на прямое указание Вашего императорского величества о бережном отношении к таким лекарям. Кроме того, третьего дня фельдмаршал Кутузов издал приказ, прямо говорящий об этом, особенно касаемо лиц женского пола, которых среди медиков Беловодья больше половины. Эта четвёрка офицеров посмела нарушить прямой приказ фельдмаршала и указание своего императора. Будь я вооружён, я бы застрелил таких наглецов немедленно, и мне непонятно заступничество генерала за подобных революционеров. Может, он хочет, раз мы во Франции, повторения французской революции?

— А, у, э-э, — только и смог ответить генерал, в ответ на заледеневший, после услышанного обвинения, взгляд Александра.

— Хочу попросить Ваше императорское величество, — воспользовался оперативник возникшей паузой, где молчали даже присутствовавшие придворные, — точнее, заступиться за четверых глупых и слабых офицеров. Они вооружённые, вчетвером, не смогли противостоять мне одному, безоружному и довольно слабому гражданскому шпаку. Не посылайте их завтра в бой против вооружённых французов. Там их точно убьют, без всякой пользы для России. Лучше отдайте их мне в помощники, люди они статные и сильные, смогут носить киношные устройства, коробки с плёнкой, хоть какая-то польза будет.

— Да я, да ты, да… — вырвались нецензурные слова из уст генерала, даже тугим мозгом кавалериста понявшего, наконец, что оскорбляют его подчинённых. — Дуэль, срочно, только кровью можно смыть такое оскорбление!

— Ваше императорское величество, я знаю, что дуэли запрещены в действующей армии. Но обещаю не убивать генерала, разрешите ему ответить? — поклонился ниже, чем следует по вызубренному этикету, сыщик. О том, что он офицер в отставке и дворянин, уже знали все приближённые императора, в первую очередь, офицеры и генералы. Придворные, изначально считавшие его выскочкой простолюдином, присылали своих холопов с дубьём, чтобы показать его место и наказать за дерзкое поведение. Но после трёх-четырёх таких попыток, закончившихся переломами рук и ног старательных крепостных, дворянский статус Русанова был озвучен начальником охраны императора. Не то, чтобы ему нравился Никита, просто надоело подбирать избитых мужиков в окрестностях царского дворца.

— Разрешаю, но не до смерти, Вы обещали, — Александр пылал гневом от слов генерала, посмевшего выразиться нецензурной бранью в его присутствии. Мало ли что дозволено в узком кругу, но на виду у всех придворных, послов Австрии и Пруссии, других генералов, так выражаться неприлично. Да ещё заступаться за четверых недоумков, не сумевших противостоять невысокому и худощавому киношнику. Это позор для русской кавалерии!

— Слушаюсь, Ваше императорское величество. — Сыщик повернулся к генералу, раздувавшему щёки и буквально шевелившему усами в предвкушении расправы над штатским киношником. — Вы слышали, господин генерал, (специально его так назвал, злее будет), император разрешил нашу дуэль. Как вызванное лицо, я выбираю оружие. Дуэль будет на голых кулаках через пять минут возле госпиталя, чтобы оскорблённая вашими офицерами девушка могла увидеть их заступника и поняла, сколько в русской армии негодяев и глупцов, плюющих на приказы фельдмаршала и указания русского императора.

Высказав такую рискованную фразу, Русанов поспешил к выходу из залы, направившись в госпиталь, не сомневаясь, что туда проследует не только генерал, но и большая часть собравшихся на просмотр комедии зрителей. Почти упустив из вида четверых оскорблённых кавалеристов, которые тоже отирались возле императорских строений. Добравшись до госпиталя, Никита объяснил ситуацию сотрудникам охраны. Те знали уровень подготовки оперативника и откровенно обрадовались разрешению императора на дуэль, потому как спесивые и наглые офицеры, осаждавшие сотрудниц госпиталя, надоели не только девушкам. Не успели подойти придворные, возглавляемые раздувавшим усы кавалерийским генералом, как у поста охраны собрались все свободные медики — от начальника госпиталя до санитаров и уборщиц.