Двенадцатичасовой рабочий день на Воткинском заводе, которым любят пугать историки, действительно начинался с шести утра. Однако в полдень все рабочие уходили на трёхчасовой обед, во время которого можно было поработать дома или вздремнуть, чтобы вернуться в завод к трём часам и доработать смену до девяти вечера. Действительно, двенадцать рабочих часов, спорить не станешь. Но, с учётом дневного сна, получалась обычная смена вахтовика или военных моряков, у которых сохранился адмиральский час и почти постоянный ненормированный рабочий день. За работу приписные рабочие получали огромные деньги — десять-двадцать рублей в месяц, чему страшно завидовали даже приписные крестьяне.

Не упустил случая оперативник уточнить цены на одежду, еду и прочие услуги, включая страшно дорогие билеты на чугунку, по десять рублей от Перми до Екатеринбурга, например. Об управляющем возчик отозвался с явной неприязнью, что вполне понятно. Этот Маккей мог велеть запороть насмерть или приказать убить любого из окрестных мужиков, даже баб, несмотря на официальный запрет таких наказаний для крепостных. Но, как всегда в России, до бога высоко, до царя далеко, в провинции главной силой остаются даже не графы и прочие владельцы заводов и деревень, а их управляющие-прохиндеи, которые и наводят свои порядки при помощи бандитских группировок, вроде шайки того же Демьяна.

Лёг спать оперативник довольно поздно, мобильник показал начало второго часа ночи. Насколько это время совпадало с местным, покажет жизнь. В любом случае, спать придётся недолго, после полудня надо приготовиться встретить управляющего, путешествующего явно не в одиночку. По словам Ермолая, кроме кучера-охранника, управляющего графов Демидовых сопровождает не меньше четырёх вооружённых ружьями всадников. Не столько для защиты от разбойников — они и без того главные разбойники на триста вёрст в округе, сколько для показательной расправы с крестьянами или рабочими, при возможной попытке возмущения.

Утром друзья проснулись рано, хотя ночью регулярно просыпались и прислушивались. Главарь, рану которого накануне лишь замотали какой-то тряпкой, был жив и явно поздоровел. Хотя Никита втайне надеялся избавиться от него естественным способом. Но, судя по всему, придётся его мочить — оставлять в живых опасно. Именно об этом и думал на рассвете оперативник, нарезая на столе нехитрый завтрак. Рядом Юра на каком-то примусе разогревал чайник. Утренний чай, горячий и крепкий, даже летом — дело святое, оба друга придерживались похожих принципов.

— Похоже, мы реально влипли в прошлое, да ещё ненормальное, — задумался вслух кандидат наук, заканчивая молчаливый завтрак. Кормить раненого бандита никто из них даже не подумал, до подобной толерантности два рукопашника не опустились. А Ермолай, если он действительно абориген из девятнадцатого века, легко до обеда голодом проживёт.

— Надо брать Маккея, колоть его и потрошить. Деньги нам понадобятся большие, чтобы грамотно скрыться от розыска. — Кивнул головой капитан, допивая крепчайший чифир.

— А охрану его куда деть? — не особенно сомневаясь в ответе друга, повернулся Юра к собеседнику.

— Выбора нет — в расход. Зарядим все ружья и револьверы, Ермолай откроет ворота, на въезде во двор рэкетиров и встретим, — оперативник задумался и добавил: — Или лучше назвать их торговцами чёрным деревом? Как Себастьян Перейра, работорговец у Майн Рида?

— Согласен, всё равно нелюди, тогда уж торговцы белым деревом? — утвердительно кивнул преподаватель.

После завтрака сыщик проверил Ермолая, уверенно подтвердившего, что раньше обеда гостей ждать не стоит. Пока возчик кормил и поил скотину, друзья распределили оружие между собой и даже отстрелялись по разу во дворе, за домом. Обоих приятно удивили боеприпасы с бездымным порохом. Потом принялись ждать «дорогих гостей», отправив возчика в привычный чулан. Раненого Демьяна напоили водой и спустили в подклеть, навязав самодельный кляп, во избежание, так сказать. На всякий случай оперативник обошёл вокруг разбойничьей базы, в поисках следов чужого присутствия и какой-либо цивилизации. Не забыли друзья приготовить ценности, одежду и продукты, заранее собрали свои рюкзаки, дополнили свои костюмы элементами девятнадцатого века.

Вдруг придётся срочно уходить, надо приготовиться к любому исходу дела. Почти перед полуднем друзья быстро перекусили, готовясь к предстоящей схватке. Нервничал исключительно Юрий, регулярно вытирая пот, капельками выступавший на лбу мужчины. Русанов и сам чувствовал себя не в своей тарелке, но, в отличие от своего гражданского друга, понимал, что обратного пути нет. Даже если это не девятнадцатый век, убивать и убегать придётся. Уж капитан полиции отлично представлял свою судьбу в родном времени с трупами за спиной.

Это в кино положительный герой убивает бандита и уходит домой пить чай. В жизни он будет счастлив, если не арестуют сразу, а только разоружат. Потом будут долгие дни расследования, принудительный отпуск и подозрение со стороны начальства, что в большинстве случаев заканчивается судом и лишением свободы. Как правило, не за убийство, а за превышение полномочий или подобные статьи, будто специально придуманные для осуждения любого сотрудника полиции, за исключением, пожалуй, паспортистов и прочих взяточников.

Практически каждый оперативник и следователь буквально через пару лет карьеры, если не дурак, понимает всю хрупкость своего положения на службе. Если дурак, то его выгоняют или садят на скамью подсудимых раньше. Так вот, чтобы эффективно работать, подавляющее большинство реальных работников полиции — опера, следователи, участковые и так далее, вынужденно балансируют на грани нарушения законов. Во-первых, так составлены сами законы и нормативные документы, где не даны чёткие формулировки нарушений. Привести пример? Пожалуйста, их есть у меня.

Знаете, с чего начинается расследование каждого убийства, независимо где произошедшее — в городе или глухом лесу? Еще до возбуждения уголовного дела в течение суток происходит так называемая служебная проверка: «выяснение причин и условий совершения тяжкого преступления». Или установление начальниками факта, кого обвинить в убийстве. Да-да, именно в таком духе. Если сельский тракторист убил жену, отгадайте, кто виноват? Участковый, конечно, оштрафовавший тракториста за пьянку всего три раза за последний год. Вернее, составил протоколы, решение по которым принимал всё тот же начальник полиции, которому позвонили перед этим из района и попросили не трогать отличного работягу.

Пусть участковый составил хоть десять протоколов, большинство из которых тот же начальник полиции своим решением отправил «на доработку», то есть просто выбросил. Ибо какая доработка может быть у протокола семейной драки «в узком кругу» поздним вечером? Опросить избитую жену ещё два раза, добившись, что она «забудет» как муж её бил, а синяки от побоев сойдут? Тогда протокол «дорабатывается» в нужном направлении, как и требовало районное начальство. Зато участкового всегда есть за что наказать. То есть, его руководство решает только одно — нужен такой работник или нет. Если слишком шебутной или «умный», то всегда найдутся недостатки в работе.

Вот и получает такой умник от начальства одно наказание за другим, затем увольнение или уголовное дело. За что? Всё по той же любимой статье — халатность (если мало оштрафовал) или превышение служебных полномочий (если много оштрафовал, на что пожаловались из районного руководства). И это самый простой пример, на самом деле участкового можно наказать буквально за всё — от пьянства сантехника, в результате которого затопило многоквартирный дом перед выборами (!). Почему не принимал меры профилактики? До плохой явки электората на выборы любого уровня по причине жалоб на руководство районного и городского уровня.

Причём тут, скажете мне, участковый? Очень легко найти причину — почему медленно реагировал на жалобы жителей? Почему действовал по закону, в течение десяти дней, а не в течение трёх дней? Значит, занимался волокитой рассмотрения материалов, потому электорат и недоволен, а никак не по вине районного руководства. Если реагировал в течение суток на жалобы — претензии иного направления: превышал полномочия, не изучал конфликт всесторонне и полно, принимал решение наспех. Опять виноват, едва ли не больше, чем за волокиту. И так далее и тому подобное. Благо наши законы и правила составлены весьма расплывчато.