На рубеже рек Нёмана и Березины планируется выставить наши заслоны. Вернее, два полка наших войск с поддержкой миномётов начнут занимать западные берега этих рек сразу после прохода армии Бонапарта. Задача стандартная — подрыв мостов, конфискация лодок, уничтожение курьеров и тыловиков, лишение связи армии Наполеона с Европой. Радиоконтакт всех отрядов с лётчиками будет, вернее, уже проверен и налажен. В случае подхода крупных отрядов противника лётчики помогут отбиться. К этому времени мы планировали завести в Нёман десяток речных катеров, вооружённых лёгкими пушками и миномётами. Транспортные суда уже ждут в устье Нёмана. На эту линию обороны и выйдут поляки, ускользнувшие от зачистки. Уверен, наказ баронов Быстрова и Невмянова мы выполним полностью.

— А те поляки, что будут при Бонапарте, их командир Понятовский? — уточнил Иван Быстров.

— Все наши бойцы, от командиров до техников получили указание на уничтожение любых поляков, даже сдающихся в плен. Немцам очень понравилось. — Светлов улыбнулся, вспоминая последний инструктаж. — По самому сражению у Полоцка подробных планов нет, общую диспозицию я доложил. В любом случае, все командиры и рядовые бойцы проинструктированы максимально избегать контактов с русскими офицерами. Любых, даже дружеских, под предлогом, что они поголовно дворяне и не видят в наших бойцах людей, а только крепостное быдло. Те, кто бежал из Европейской России поняли, а остальным они разъяснят.

— Ясно, прошу с момента боевых действий ежевечерний доклад нашему резиденту в Петербурге. Он уже будет мне сведения пересылать. — Баронет повернулся к Бежецкому. — Что Вы расскажете в свете предстоящего раздробления Франции?

— Мои сотрудники давно работают в Париже, Марселе, Лионе и ещё шести городах французской империи. Прикормлены газеты, несколько сенаторов. Работать будем, как в Британии. Сначала паника, потом статьи о предательстве, после поражения при Полоцке распишем, кто виноват и что делать. Отцы-основатели говорили, что в их истории на севере Франции создали Бельгию из фламандского большинства. Так и мы будет действовать. Планируем отделить Нормандию, Фландрию, Лотарингию, Эльзас и юг Франции. Основная идея отделения — боязнь мести русских за нападение, если Нормандия отделится, то русским она не враг, мстить не будут. Аналогично по другим регионам. С учётом слабой психики европейцев вполне можно разбить французскую империю на шесть-восемь регионов.

— А остальная Европа? — уточнил Иван Быстров.

— Тут надо подумать. Русской армии они сопротивляться не станут, сразу попросятся в союз против битых французов. Александр начнёт раздавать земли, да не русским дворянам, а немцам и прочим австриякам. Надо ли работать ему в помощь? Может наоборот, ликвидировать во время боевых действий самых одиозных политиков? Тех же предков Бисмарка, к примеру, чтобы некому было создавать прусскую империю? Или подготовить восстание венгров в Австрии, кстати, весьма неплохие шансы, мои сотрудники там есть. Говорят, что на волне разбитого Бонапарта могут и выйти венгры из империи.

— Интересная мысль, я посоветуюсь с братом, — кивнул головой баронет и посмотрел на Светлова. — А Вы как думаете?

— Я согласен с Яковом. В той истории Австро-Венгерская империя до начала двадцатого века строила пакости России. Только поэтому её стоит разрушить раньше. Да и экономический потенциал Австрии резко упадёт. Особенно, если получится выделить Чехию в отдельное государство.

— Получится? — обратился Иван к Бежецкому.

— Легко, Подебрады ещё живые, спят и видят свой независимый трон, — ответил, пожав плечами Яков.

— Ну, в принципе, всё обсудили. Да, чуть не забыл, будем агитировать Александра за поход в Европу или нет? — спохватился Иван.

— Я полагаю, бесполезно. Александр всё равно полезет в Европу, у него ярко выраженные комплексы неполноценности. Ему нужен ореол победоносного императора и никакие аргументы тут не сыграют, — ответил Яков Бежецкий. — Насчёт декабристов не волнуйтесь, основных исторических деятелей мы контролируем. А всё восхищение Европой мы утилизируем через Государственную Думу. Там уже подготовлены люди и ряд статей, что выйдут после победы Кутузова, чтобы не русские чувствовали себя варварами, а европейцы впадали в шок от грамотных и сильных русских, несущих в Европу цивилизацию и порядок. Кстати, основной задел подготовил ещё граф Желкевский, так что сейчас для половины Европы Россия выглядит землёй обетованной, где лучше абсолютно всё, от чугунки и паровиков до дворцов и товаров.

— Хорошо, на этом закончим. Возможно, я прибуду во Францию после наведения порядка на оккупированных территориях. До встречи, удачи вам. — Иван пожал руки своим собеседникам и распрощался.

Действовать Никита стал быстро и жёстко, мгновенно оценив обстановку. Привык за годы работы оперативником принимать решения быстро и без колебаний, лучше сработать скоро и эффективно, чем размышлять о максимально выгодных вариантах и потерять время. Он взял револьвер, который перезарядил ещё в своём вагоне, в правую руку и шагнул к ближайшему бандиту, упивавшемуся властью в дверях первого купе. Без разговоров и промедлений ударил того изо всех сил рукояткой револьвера в правый висок. Если не насмерть, то вырубил надолго. Сразу шагнул дальше к следующему разбойнику, повторил удар и скользнул к третьему бандиту.

Тот успел что-то заметить краем глаза и поворачивался к капитану с ножом в руке, но не успел. Сыщик привычным движением перехватил бандита за горло локтевым хватом левой руки, развернул лицом к своим подельникам и подбил правой ногой захваченного разбойника под колени, чтобы тот немного осел. К этому времени оба оставшихся невредимыми бандита уже смотрели на оперативника, а последний даже вытащил свой револьвер. Именно ему и влепил пулю в лоб капитан без всяких сомнений, промахнуться на пяти шагах даже в идущем поезде довольно трудно. Это не дуэльные пистолеты Лепажа, из которых дворяне умудрялись не попадать в противника на шести шагах. Ещё бы, руки тяжелей бокала шампанского ничего не поднимали, вот и тряслись под весом дуэльных пистолетов.

С этой стороны спортивный и тренированный Никита, не пропускавший ни одних стрельб и всегда напрашивавшийся на уничтожение списанных патронов, как пистолетом, так и сейчас револьвером владел если не виртуозно, то вполне уверенно. Поэтому сомнений в результате выстрела у него не было. Оставшийся в живых бандит настолько испугался выстрела, что пошёл в атаку, вытянув руку с ножом вперёд. На эту руку и толкнул сыщик своего пленника, еле стоявшего на полусогнутых ногах. В результате один бандит зарезал другого, распоров ему горло. Оперативник решил прекратить весь цирк, воспользовался замешательством оставшегося в живых бандита. Капитан сделал два шага и несильно ударил замершего с окровавленным ножом в руках разбойника по голове. На сей раз с целью кратковременной потери сознания.

После чего занялся связыванием трёх живых бандитов, первые два, как ни странно, оказались с крепкими черепами. «Вот же, нормальный человек давно бы умер, а эта тупорылая сволочь хоть бы хны», — привычно подумал сыщик. Он уже замечал, чем тупее преступник, тем легче он переносит самые тяжёлые травмы. Видимо природа компенсирует недостаток ума избытком жизненной силы. От бандитов оперативник перешёл к раненому проводнику, которого перебинтовал казёнными бинтами. Благо в своём вагоне успел поинтересоваться расположением аптечки. После перевязки разбитой головы, а других ранений у проводника не было, Никита перенёс раненого в служебное купе и уложил на полку.

Пора обыскать разбойников и поговорить с пассажирами. Этим и занялся, пополнив свой арсенал ещё тремя револьверами и доброй дюжиной разнокалиберных ножей: от поясных кинжалов до засапожных клинков, что характерно, все отличного качества и закалки. Чувствуется близость Урала и оружейных заводов. К этому времени напуганные пассажиры отошли от шока и мужчины стали выглядывать из дверей своих купе. Их и вызвал к себе капитан, громко предупредив, что бандиты связаны и никому не навредят. Из купе послушно вышли четверо мужчин с жёнами, судя по их возрасту и поведению.