Аэрофотослужбу при самолётах разведки организовал ещё его отец — граф Никита, после многих тренировок специалисты научились расшифровывать снимки с высоты нескольких сотен метров с минимальной погрешностью. Благо разноцветные одеяния европейских отрядов ярко выделялись даже в чёрно-белом формате. Об этом и предполагал вести дальнейший разговор хозяин дома с Кутузовым и его коллегой. Без предоставления самих снимков, естественно, отец потребовал строгой секретности всего, что касалось самолётов.

Коляска с тремя путешественниками добралась, наконец, до конечного пункта назначения. Позади неделя пути по просёлкам, ночлеги в палатке, обучение управлению упряжкой и постоянное ожидание неприятностей. Для сыщика вполне привычная ситуация, а преподаватель Романов заметно исхудал и осунулся, несмотря на питание исключительно натуральными продуктами. Оперативник всё это время провёл плодотворно, привычно беседуя с пленником, вынужденным помогать своим конвоирам. Маккей ожидаемо оказался сволочью с довольно гибкой психикой. Капитан усердно грузил его своими намёками и открытыми предложениями, чтобы окончательно решить судьбу управляющего хозяйством Демидовых.

Пленник несомненно чувствовал, что его жизнь и судьба висит на волоске, который держит в руках именно Никита. Ему управляющий изо всех сил пытался демонстрировать свою преданность и пользу, не пытаясь прибегать к провокациям. Сыщик не упускал возможности добычи информации на редких остановках в населённых пунктах — деревушках и сёлах. Оставляя Маккея под присмотром Юры, сыщик брал на себя снабжение путников продуктами, во время покупок максимально собирая информацию. Как о предстоящем пути и окружающих деревнях, так и о привычках людей девятнадцатого века. Коммуникабельный оперативник не брезговал общением со всеми встречными: от детей, традиционно бежавших навстречу богатой коляске, до редких побирушек у церквей и старух на паперти.

Побывал и в обеих встреченных церквях, где купил два крестика — себе и другу, поставил свечки Георгию Победоносцу, покровителю офицеров, и Николаю Угоднику, любимцу всех путешественников. Уж это капитан знал с молодых лет, он вообще любил узнавать всё новое из любых источников. А работа в уголовном розыске показала, что даже самые неожиданные знания могут выстрелить неожиданно, с пользой для дела. Широкий кругозор помогал находить общий язык оперативнику с людьми практически любого круга общения. Жаль, дворян в Воткинске двадцать первого века не было, поэтому изучать этих людей, их интересы и поведение пришлось заочно, через беседы с попами, рассказы крестьян о барах и их привычках. Трижды удалось запастись газетами, пусть и старыми, которые много дали для общего понимания ситуации в стране.

Радовало, что на Урале изначально дворян было мало, не как в обеих столицах. Ещё уральские дворяне были скорее промышленниками, нежели помещиками. Прокормиться поместьями на малоплодородной и малолюдной уральской земле практически невозможно. Поэтому немногочисленные уральские дворяне были исключительно служивыми — офицеры, чиновники, промышленники. Такие богачи и самодуры, как наследники рода Демидовых и Строгановых оставались редкостью. Да и жили они фактически постоянно в Петербурге и Европе, оставляя всё на откуп управляющим. Вот те свирепствовали вовсю. Потому Никита и разговаривал постоянно с Маккеем, привычно задавая одни и те же вопросы в разной подаче, пытаясь проверить правдивость показаний пленника.

Хоть и видел сыщик ложь в словах своих собеседников, но не забывал, что обманывают люди по разным причинам, зачастую не пытаясь скрыть преступление или сам обман, а пытаясь обелить свои непорядочные действия или допущенную глупость, да просто влюблённость скрыть от незнакомого человека. Результатом всех разговоров с пленником стало взятие его на короткий поводок, а именно — конфискация всех его накоплений и денег графов Демидовых. Причём только предстоящая конфискация, в процессе которой вполне могли возникнуть эксцессы. Но Маккей, трусливая натура, сам боялся проявить хоть какое-то сопротивление своим конвоирам.

Не обошлось путешествие без нападений, куда деваться в наших краях? Даже если в двадцать первом веке на этой трассе фуры пропадали вместе с водителями? То в девятнадцатом веке сам бог велел проезжающих грабить. Так и получилось после крупного села Большая Соснова. Буквально за околицей едва не десяток оборванцев с топорами и вилами попытались остановить коляску. На облучке в это время сидел Никита, решивший освоить управление гужевым транспортом в совершенстве. Он и отреагировал на популярную фразу: «Стоять!» Правда, не так, как разбойники предполагали. Остановив коляску, оперативник принялся стрелять из револьвера. Сначала из одного, потом из второго. После пяти упавших бандитов, разбойники скрылись в лесу. Преследовать их и обыскивать убитых оборванцев смысла не было. Капитан невозмутимо взял вожжи и продолжил путь в сторону Перми, даже не пытаясь объехать пару трупов. Юра, по свойственной преподавателю задумчивости, просто не успел вытащить своё оружие. Маккей как обычно прижался и молчал, зато в дальнейшем пути демонстрировал своим поведением изрядное уважение к оперативнику, больше похожее на боязнь и преклонение. К счастью, оставшаяся дорога прошла спокойно, без конфликтов и ЧП.

Прибытие в пермское имение Демидовых прошло вполне штатно, даже ворота на территорию особняка оказались открытыми. Управляющий, однако, изменившись в лице, счёл нужным сообщить, что в имение приехал кто-то из графьёв. В принципе, оперативник планировал свои действия на подобный случай и, не подавая виду, велел знакомить «гостей» с хозяином. Изначальная легенда прикрытия не менялась — два мещанина-промышленника из Владивостока возвращались домой, побывав по делам Русской Дальневосточной кампании в Петербурге. Авторитет этой богатейшей кампании России, по мнению друзей, мог удержать местные власти от самоуправства. Тем более, что все их документы, по какому-то странному совпадению, были выписаны управляющим графов Демидовых. Не только две подорожных, от Владивостока до Петербурга и обратно, но и своеобразные охранные грамоты. То есть документы, подтверждающие причастность двух путешественников к РДК и тесные связи с промышленниками Демидовыми.

Более того, пронырливый Русанов умудрился получить в селе Большая Соснова справку, подтверждающую гибель всего имущества и документов обоих путешественников при переправе через реку Сиву, приток Камы. Не только подписал всё это тамошним полицмейстером, но и засвидетельствовал два документа (на каждого путника) местным церковным старостой и, естественно, батюшкой. Пришлось немного поделиться деньгами на благо церкви и борьбы с преступностью, но дело того стоило.

Поэтому, собственно, можно было расстаться с гостеприимным Маккеем на окраине Перми, если бы не тот факт, что управляющий знал, на какие имена выписаны все документы. Убивать этого жулика сыщик не хотел, лишняя кровь сильно портит не только карму, но и всю будущую жизнь. К тому же, два друга решили максимально изъять деньги из тайников управляющего в поместье, не забывая графские запасы. После чего хотели покинуть Пермь, предупредив Маккея о молчании, при котором через полгода его деньги будут возвращены, иначе любая попытка ареста или розыска полицией лишит управляющего накоплений за долгие годы службы. Более того, графы Демидовы получат письмо о прохиндействах Маккея за годы службы с перечислением всех доказательств и свидетелей.

Управляющему, после озвучивания подобной перспективы, оставалось лишь рвать на себе последние волосы, проклиная свою трусливую натуру, из-за которой выложил все козыри против себя. Как говорится, ничего нового под луной, простой шантаж за ваши деньги. К этому прилагался длинный список родственников Маккея и его имущество, которое будет непременно сожжено, а родня убита. Ибо попытка ареста сразу прекратит все «дружественные» отношения путешественников с пленником. Вот логичные основания для спокойного посещения особняка графов Демидовых. Само здание в псевдоклассическом стиле не произвело особого впечатления на друзей, неоднократно бывавших в Европе и объездивших всю центральную Россию. Как говорится, видали настоящие дворцы, на уровень которых особняк графов откровенно не тянул.