Так получилось и с этим совещанием о предстоящих боевых действиях. Кутузов получил разрешение на любые действия под Полоцком, включая привлечение ополченцев. Но снабжение армии исключительно со складов ставило под угрозу всю военную кампанию. Однако фельдмаршал, опытный дипломат и талантливый полководец, после совещания напросился в гости к Павлу Желкевскому. Чему граф, шесть лет назад вступивший в наследство после таинственной гибели отца, искренне уважавшего Михаила Илларионовича, был только рад. Кутузов часто бывал в особняке Желкевских, все оружейные новинки покойный граф непременно дарил тогда ещё молодому генералу. И любил обсуждать за ужином с полководцем те или иные военные кампании, с уважением выслушивая мнение Кутузова.
С собой фельдмаршал в гости к графу взял военного министра Барклая де Толли. Тот также часто бывал в особняке, да и на военных заводах промышленника. Ещё бы, две трети вооружения русской армии поставляли именно мастера Желкевского, бывшего довольно близким к покойному императору Павлу Первому. Именно с подачи графа Никиты Желкевского, бывшего у императора советником, началось освоение Кольского полуострова. В результате чугунку дотянули от Петербурга до побережья Ледовитого океана, до самого Мурманска. И столица империи не только получила очередной незамерзающий порт, в придачу к корейским портам и Находке на Дальнем Востоке, но и серьёзные поступления железоникелевой руды.
Это позволило создать огромный промышленный кластер на побережье Балтики и приступить к строительству пароходов в стальных корпусах. А на закрытых производствах заводов Желкевского, куда так рвались европейские шпионы, давно получали алюминий, для всего остального мира бывший пока драгоценной редкостью. Ещё на территории донецких заводов графа базировались три десятка бомберов, облётанные, с огромным запасом бомб и опытными экипажами. Как раз об этих самолётах и начал свой разговор Михаил Илларионович, вместе с Барклаем допущенный до подобных секретов ещё при жизни графа Никиты Желкевского.
— Павел Никитич, чем Вы порадуете нас с военным министром? — улыбнулся Кутузов, с явным удовольствием закончив трапезу, совместно с хозяином и Барклаем. Стол был накрыт на четверых, вдовая графиня, урождённая княгиня Голицына, с удовольствием вышла пообщаться с давними друзьями дома. Сам же молодой граф пока оставался холостяком. Пока он отшучивался, что не встретил такую же умную женщину, как его мама. Поэтому разговор шёл в присутствии хозяйки дома, графиня была умна и не болтлива.
— Здесь не надо скрывать наши сюрпризы, поэтому докладываю. — Решил показать военную терминологию граф. — О двух бронепоездах с экипажами на полоцких складах Вы знаете, князь. Три десятка бомберов с экипажами будут переброшены на подготовленное лётное поле на правом берегу Западной Двины в течение суток своим ходом. Ближе к сражению, чтобы не напугать врага раньше времени. Хотя горючее и сами бомбы можно отгружать хоть завтра, но доставлять их придётся военному министерству.
— Хорошо, я сегодня же дам команду интендантской службе, — кивнул Барклай де Толли, чтобы спросить в свою очередь: — Меня больше беспокоит артиллерия. По опыту знаю, что снаряды, особенно миномётные выстрелы, имеют склонность заканчиваться весьма быстро. Да и прикупить новых орудий желательно, часть стволов в первой армии довольно разбиты.
— С этим всё нормально, три десятка орудий стопятидесятимиллиметрового калибра есть на складах. Стомиллиметровых стволов около полусотни и двести миномётов. Боеприпасы тоже имеются, но надо что-то решать с запретом их производства. — Пожал плечами Павел, со злостью вспоминая прошедшее совещание.
— Думаю, смогу отменить все запреты через неделю-другую, — развёл руками военный министр. — Хорошо бы новинку какую императору показать, тогда получится быстрее разобраться.
— Может, покатать его на самолёте? — задумался граф, вспоминая своё детство, когда маленький Павлик мечтал стать лётчиком. — У меня в Царском селе есть двухместный лёгкий самолёт, за штурвал я сам сяду, лётку (парашют) императору дадим. Действительно, завтра же предложу через Павла Строганова, вдруг получится?
— Ты лучше покажи бронепоезд, что недавно закончили, — вступила в разговор вдовствующая графиня. — Самолёт дело опасное, а бронепоезд на впечатлительные натуры влияет ого-го! Тогда под пушки бронепоезда и разрешение на выпуск снарядов можно смело просить, к месту будет.
— Что за бронепоезд? — встрепенулся задремавший после сытного обеда Кутузов. — Такой же, как в Полоцке, или что-то более интересное?
— Давайте взглянем, фельдмаршал, — заинтересованно посмотрел на хозяина дома военный министр. — Я слышал, из баронства Беловодье в порт Николаев доставили какие-то системы Град. У Вас то же самое?
— Нет, это мы сами сделали, по сути модернизация старых бронепоездов, с более прочной бронёй и мощными паровозами. Если примут на вооружение, можно очень быстро хоть десяток таких бронепоездов собрать. — Павел налил себе в чашку из кофейника немного кофе, потом внимательно посмотрел на фельдмаршала. — Михаил Илларионович, у меня большая просьба. Вернее, даже не моя просьба, а завещание моего отца. Перед его последней поездкой у нас был долгий разговор, в том числе по нападению Бонапарта.
— Да, я помню, что граф Никита не сомневался в предстоящей войне с французами. Мы с ним о многих нюансах предстоящей войны говорили. — Кивнул Кутузов, сбрасывая с себя напускное благодушие.
— Папа много раз говорил со мной на тему будущей войны и буквально заставил меня выучить все предстоящие моему ополчению действия. Повторю основные его указания. Во-первых, он велел добиться Вашего разрешения на самостоятельные действия моих ополченцев в виде так называемых партизан, подобно мелким группам в Испании, наносящим удары оккупантам и скрывающимся в горах.
— Считайте, такое разрешение у Вас есть, граф, — фельдмаршал сам отлично помнил подобные высказывания графа Никиты и, по большому счёту, был солидарен с покойным графом. Как никто другой, он понимал беспомощность и прямую глупость многих офицеров и генералов русской армии, которые готовы были положить тысячи солдат для своей карьеры, абсолютно безрезультатно. Потому и собирался лично командовать в генеральном сражении у Полоцка, чтобы максимально сохранить ветеранов русской армии, помнящих ещё суворовские походы. Хотя, будь его воля, фельдмаршал измотал бы французов частыми атаками в отступлении. Но с двухсоттысячной русской армией и неопытными офицерами риск случайного поражения был неоправданно велик.
— Спасибо, князь, — привстал с места молодой граф, и поклонился Кутузову. — Продолжу, с Вашего позволения. Во-вторых, весь командный состав полка ополчения был собран ещё моим отцом. Он же позаботился о создании складов неподалёку от пути следования французов, не сомневаясь, что они двинутся через Ковно, Вильно, Полоцк и Витебск. Почти все офицеры и две трети солдат моего полка участвовали в боевых действиях армии Русской Дальневосточной кампании в Индии и Азии. Люди обстрелянные и опытные, обученные приёмам войны под руководством барона Ивана Невмянова.
— Но, позвольте, этот Невмянов никогда не воевал против европейских армий. Опыт действия его отрядов в диких джунглях вряд ли будет востребован в России, — удивился военный министр, упрямо отказывающий азиатам в умении воевать, несмотря на свой полководческий талант.
— Это и есть третье, о чём говорил мне папа — проверить на практике в сражениях с лучшими европейскими войсками опыт баронства Беловодье. Для того и прошу разрешения на самостоятельные действия, чтобы в случае неудачи не опозорить русскую армию. — Граф замолчал, считая свою задачу выполненной. Дальше оставалась практика войны, в которой он видел себя лишь наблюдателем, а не полководцем. Опытных офицеров в ополчении, уже собранном неделю назад, хватало. Более того, двенадцать самолётов-разведчиков уже неделю, как перебазировались под Витебск, где давно ждали два тайных лётных поля. И, в отличие от официальной разведки, буквально стреноженной запретами императора, Павел Желкевский обладал довольно чётким пониманием количества и дислокации вражеских войск.
