— У нас проживает, на втором этаже, в девятом нумере, — неторопливо ответил пожилой привратник, видавший многое на своём посту. — Чего он морду разбил?

— Нажрался, скотина, подрался, денег у меня занял, обещал сейчас отдать.

От обоих мужчин пахло спиртным, впитался в меховые воротники запах полупьяных гопников. Поэтому со свежего воздуха спиртное очень чувствовалось, привратник принюхался и промолчал. Затем исправно выдал ключ, который перехватил сыщик. Немец, как и положено, молчал в тряпочку и постанывал временами от боли в кисти руки. Так, под руку, оба и дошли до комнаты на втором этаже, оперативник открыл дверь и удивился. Это оказалась не комната, а настоящая квартира из трёх комнат с прихожей. Присмотрев на столике салфетку с вышивкой, капитан вытер ею кровь на лице пленника. Затем запихнул салфетку вместо кляпа.

— Пиши расписку, — Никита поставил немца перед конторкой с чернильницей и перьевыми ручками в специальной подставке. Он сначала удивился высоте конторки, потом вспомнил, что в это время писали стоя. Немец замер перед бумагой с разведёнными руками, не делая попыток вытащить кляп.

— Чего ждёшь? Пиши, я Михель Швейцер, обязуюсь работать на русскую разведку. Подпись и дата. Ну!! — придал ускорение мыслительному процессу пленника оперативник.

Немец накарябал расписку, что интересно, на русском языке и довольно разборчивым почерком. Прочитав её, капитан сложил бумагу и засунул во внутренний карман кителя. Но вытаскивать кляп у Михеля не спешил.

— Теперь пиши, по чьему приказу напал на русского офицера и цель нападения. Затем список твоих агентов в Петербурге, тайник с деньгами можешь мне просто показать, писать про него не надо. Иначе ты мне живой не нужен, понятно? Либо начинаешь работать на меня, либо мы уходим с тобой на улицу, и ты быстро-быстро тонешь в ближайшей проруби. Ну!! — сыщик опять взял пленника на болевой захват и потянул вверх, заставив немца встать на цыпочки и застонать сквозь кляп.

Дальше дела пошли на лад и через час оперативник уходил из девятого нумера с хорошим настроением и тяжёлым кошелём в кармане. После того, что выдал и написал неудачливый грабитель, преданность его не будет знать предела, по крайней мере, ближайшие месяцы, пока Михель не обдумает план предательства.

— Рассказывай, как там дела у корейцев и кхмеров. Мы тут уже вторую армию французов громим потихоньку. Трофеев набрали, хоть торговлю не открывай, да всё старьё, кроме европейцев никто и не купит. Проходи, садись, сейчас чай принесут. — Баронет Иван с искренней радостью встречал в Лиможе своего давнишнего знакомого, начальника безопасности баронства Беловодье, майора Сергея Светлова. Тот, как и обещал почти полгода назад, прибыл на встречу со своими предложениями по дальнейшей эскалации войны в Европе. Несмотря на почти ежедневные отчёты начальству, некоторые вещи требовали личного обсуждения. С учётом того, что добирался Светлов через колонии Кореи и Камбоджи, двум мужчинам нашлась тема для обсуждения.

Приятели расположились за столом в кабинете баронета в одном из особняков Лиможа. Бежавшие от аннамцев хозяева не забыли собрать всё имущество, остатки подчистили бойцы аннамской армии. Поэтому смотрелось здание, как в поговорке — «бедненько, но чистенько», что не мешало деловой беседе двух давнишних приятелей. Разговаривали они не как начальник и подчинённый, а как два сослуживца, равно заинтересованные в результатах работы. За кружкой крепкого чёрного чая, собранного на Цейлоне, ставшем под управлением беловодцев основным поставщиком чая в Европу, мужчины неспешно обсудили новости. Прикинули дальнейшие действия противника и русской армии, скорыми темпами двигавшейся к границам Франции.

— Да, похоже, Наполеон решил принимать бой на своей территории. Дома, как говорится, и стены помогают, — рассуждал баронет, допивая свой чай, поморщившись от его крепости и горечи, напиток был без сахара. Обоих приучил к крепкому чаю барон Андрей, любивший согреваться именно так. Хотя в жаркую пору предпочитал хороший хлебный квас.

— Шансы у него есть, если мы не растащим французов, как под Полоцком, — согласно кивнул Сергей Светлов. — Кстати, наши военные гении предлагают интересный вариант повеселиться. Пока аннамцы отбиваются, нашим штабным офицерам от скуки пришло в голову объединить все три оккупационные зоны.

— Каким образом? — Поставил кружку с чаем на стол Быстров, внимательно взглянув на безопасника, не шутит ли?

— Всё выглядит вполне логично. Сейчас у аннамцев с севера граница проходит по Луаре, потом до Лиможа по её притоку Вьенне. Корейско-кхмерская колония на западе провела границу по реке Роне, практически до города Лиона на ней. В тех краях, от Роны на запад течёт ваша пограничная река Луара. Всего каких-то полсотни километров по прямой будет между двумя реками. Можно будет сделать Луару пограничной рекой почти на всём её протяжении, от устья до широты Лиона, стоящего на реке Роне. Тем самым, перерезать поставки в Париж с юга полностью, создать изолированный французский анклав. Глядишь, веселее начнут французы независимость объявлять, которую Яша Бежецкий обещал Тулузе и Бордо. Я разговаривал с ним, он утверждает, что вполне реально получить пару республик или даже королевств, если мы устраним угрозу Наполеона для юга Франции. Считай, мы половину метрополии у Наполеона отхватим, самую плодородную часть.

— Так мы ещё год назад подобное обговаривали, да сошлись на нехватке наших бойцов. Для подобной операции надо не менее ста пятидесяти тысяч только бойцов, да половину от этого тыловиков для патрулирования захваченного региона. — Быстров встал и прошёлся по кабинету. Предложенная идея засверкала новыми гранями при её подробном рассмотрении. — У Бонапарта к весне будет армия почти полмиллиона. Выздоровеют раненые, обучат новобранцев, подойдут отряды из покорённых стран. Пусть Бертье потерял в двух попытках атаковать оборону аннамцев до пятидесяти тысяч солдат, но это сущая мелочь в сравнении с полумиллионной армией императора Франции.

— Как ты думаешь, какое количество бойцов наших союзников находится на захваченных ими землях? — Мрачно взглянул Светлов на Ивана, но именно отсутствие улыбки показало баронету отличное настроение безопасника.

— Неужели к ста пятидесяти тысячам бойцов подобралась численность союзников? — Прикинул сведения годовой давности о возможностях оккупационных войск мужчина, такие вопросы давно обсуждались в Беловодье.

— А двести пятьдесят тысяч только передовых бойцов, не считая семидесяти тысяч тыловой охраны. Сюда добавь более сотни боекомплектов на каждую из сорока установок «Град», семьдесят боекомплектов на три десятка танков дизельных. Новых моделей с запасом безремонтного хода в тысячу вёрст, все с рациями. Да полторы сотни БК для артиллерии всех калибров, которой набирается триста стволов уже. Не считая доставленных в порты трёх тысяч паровиков вместе с водителями, которые уже перевезли две трети боеприпасов из портов к войскам. Аборигены заканчивают строительство нескольких линий чугунки к нынешней северной границе нашего анклава. С возможностью её состыковки с имеющимися дорогами во Франции. — Светлов замолчал, сказанного вполне достаточно для опытного снабженца баронета.

— Где вы столько бойцов набрали? — Качество передовых войск интересовало опытного офицера больше всего.

— Поскребли по сусекам, как в сказке про Колобка. Реально выбрали практически всех ветеранов из Кореи, Аннама, Камбоджи, пяти индийских княжеств и самого Беловодья. Наших почти сорок тысяч отправили в бывшую Польшу, там планируется весной продолжить наступление до Львова и Кракова. Союзники все уже прибыли сюда, более того, они привезли три полка японских добровольцев и дивизию южно-китайских ветеранов, заскучавших после мирного договора. Но китайцы с японцами желают сотрудничать только с нами, поэтому отправились в Королевец. Так что двести пятьдесят тысяч во Франции и сто с лишним тысяч в бывшей Польше и Пруссии. — Светлов налил себе ещё крепкого чая из термоса и продолжил удивлять своего друга: