— Обо всех крупных конфликтах прошу немедленно сообщать мне. Собственно, это всё, что я хотел довести до вашего внимания. С трофеями разберётесь сами. Подкрепления непременно будут, как и боеприпасы с амуницией. Да, к слову сказать, после становления льда на Одре, продумайте варианты рейдов на Прусскую территорию. Грабить у германцев особо нечего, всё сами разграбили. Нас интересуют люди, в первую очередь мастера, инженеры, ювелиры, специалисты в любой области. Хоть конюхи или мельники, агитируйте переселением в Америку или Австралию, да и просто крестьян уводите, германцы смирные.

После окончания совещания Светлов несколько дней работал с резидентурой РДК и Беловодья, разбирал накопившийся компромат на агентов влияния при дворе Александра Первого. Но и без разведдеятельности было чем заняться на новых территориях. Годы наполеоновских войн практически разорили Европу, тут и надо показать хватку беловодцев. Наладить производство, дать рабочие места, в том числе и женщинам, что у диких европейцев практически невозможно. Конечно, перевозить сюда промышленное оборудование рано, пока статус земель РДК не подтверждён официально русским императором. Но бороться с бедностью за годы работы во многих странах Светлов умел достаточно уверенно. Были у него методы против Кости Сапрыкина.

Тем более, в достаточно дисциплинированных бывших землях Пруссии, где работать было одно удовольствие в сравнении с буйными ирландцами или легкомысленными индусами. Конечно, немцы, не говоря уж о поляках, даже рядом не стояли с трудолюбивыми корейцами и кхмерами. Но опыт, как говорится, не пропьёшь. Вместе с городскими и оккупационными властями почти неделю безопасник посвятил организации обрабатывающей промышленности на новых территориях РДК. Начать решили с морского промысла, достаточно развитого традиционно, к которому беловодцы планировали пристыковать консервные цеха. Оборудование для них уже находилось в пути, обещая прибыть со дня на день. Вполне достаточно, чтобы набрать людей для обслуживания. Как раз консервные производства традиционно привлекали на работу женщин.

Попытки возразить безопаснику заканчивались его ласковой улыбкой, от которой многие беловодцы вздрагивали, и подписанием письменного приказа. Поэтому все возражения классического типа — женщины глупы и не умеют работать, снимались автоматически. Как и претензии по равной оплате труда, что в Пруссии вызывало просто когнитивный диссонанс. К цехам переработки морепродуктов по указанию Светлова сразу пристраивали бараки-общежития для рабочих. В первую очередь — для женщин. Их, беженок и просто одиноких вдов и сирот, предполагалось очень много. Да так, что одна консервная промышленность не справится с наплывом рабочих рук.

Тут пришла на помощь всем привычная деревообработка, лесозаготовки, лесопилки и столярные мастерские, плетение мочалок, изготовление веников и прочей полезной в хозяйстве мелочи, вплоть до берестяных туесов и ранцев для солдат. Благо в начале девятнадцатого века не только Поморье, но и Восточная Пруссия представляли собой довольно густые леса, зачастую заброшенные из-за господских запретов лесопользования. Сами же землевладельцы заниматься грамотным лесоустроением просто не умели и не хотели. Большинство предпочитали тупо охотиться в своих угодьях, нежели запятнать руки торгашеством, как это называли «благородные» дворяне. После пристальной чистки этих землевладельцев на территории РДК практически не осталось, за исключением нескольких вдов, чьим мужьям повезло умереть до наполеоновских войн.

Все эти участки были изъяты в пользу кампании, минуя всяческие претензии наследников, которым в лучшем случае оставлялась усадьба, пусть даже с громким названием «замок». Никаких земельных наделов больше одного квадратного километра вокруг усадьбы, наследники не получали. Попытки обжаловать натыкались на спокойное объяснение — такие законы Беловодья.

' Хотите жаловаться, езжайте на остров Белый. Ваши дикарские законы европейских стран нас, сотрудников РДК, не касаются и не волнуют' — так объясняли свои действия чиновники от новой администрации колонии.

Аборигенам, практически ежедневно, вслух и через газеты не уставали напоминать, что они жители колонии, люди второго сорта. И те, кому не нравится жить сытно, но вторым сортом, легко могут уехать по предложению Беловодья и РДК за море, либо в любую европейскую страну. Каждый месяц караваны судов увозили оскорблённых польских и прусских дворянок с детьми в Русскую Америку и Австралию, где, по здравому размышлению, только и был у них шанс выжить при поддержке государства, чего в Европе, понятное дело, никто не понимал. Вот и соглашались на переезд с работой и жильём даже вдовые дворянки. И всё равно на территории РДК оставалось достаточно много людей, потерявших кров и средства к существованию. Именно для них и работал Светлов, добиваясь строительства общежитий, бараков, чтобы в наступающей зиме никто не замёрз, чтобы все беженцы получили возможность работать и не умереть с голода.

Прибывшие из Петербурга полсотни специалистов устанавливали деревообрабатывающее оборудование из России, с заводов Кожевникова и Желкевского, обучали работе на нём местных рабочих. Кроме того, третьим направлением внимания руководства Беловодья стали многочисленные шахты. Да, на территории Поморья и Пруссии находилось больше двадцати только крупных шахт, добывавших самые разнообразные ископаемые. Начиная от классической каменной соли, затем обычный графит, всё более дорожавший с ростом производства карандашей, и заканчивая небольшими участками с выходами медных и железных руд. Большинство шахт, естественно, были давно заброшены и нерентабельны. Но многие подлежали восстановлению и даже расширению. Добыча соли была, как говорят нынче, социально востребована.

Графит вообще оказался редкостью, поэтому расширение его добычи безусловно требовалось. Железные и медные рудники специалисты предлагали внимательно исследовать, прежде, чем дать заключение. Но, кроме этого, существовала масса практически повсеместных ресурсов, требовавшихся для восстановления нормальной промышленности. Когда там русский император подтвердит статус колонии РДК, трудно сказать. Может и плюнуть на законы своей бабушки, да подарить земли обратно немцам. Вполне возможно, но вряд ли он так поступит, в Петербурге ему все уши прожужжали придворные о необходимости показать Европе силу и мощь не только армии, но и русской экономики. Зря, что ли, его с детства натаскивали на изучение промышленности и промышленной экономики?

В любом случае, пока всё решается в высоких кабинетах, самое время организовать добычу не только сланца, бурого угля, который всегда можно продать простым гражданам дешевле, нежели дрова. Беловодские специалисты изучали песок, глины в разных районах, с целью налаживания кирпичного производства и стекольных заводов. Будет исследована база, построить сами производства станет делом нескольких месяцев. Так что команде специалистов из России и Беловодья работы на новых территориях предстояло много. Светлов же следил за их безопасностью и основными результатами, хотя бы первичными, чтобы доложить барону Василию по приезде о перспективах на ближайшее время.

Наполеон шёл привычными коридорами Версаля и не узнавал их. Нет, ремонт и уборка здания были проведены отлично, ничто не напоминало о нападении мародёров, заполонивших окрестности Парижа. Но великолепная зрительная память полководца сама била по больному. Там, где сейчас были задрапированы ниши и заново отделанные стены украшались немногочисленными картинами, память Бонапарта упрямо видела ряды картин величайших художников мира, скульптуры, стоящие в нишах, позолоченные украшения и лепнину на потолках. Да, лепнина была восстановлена, картины, полностью выкраденные из дворца, худо-бедно заменили другими твореньями живописцев. Благо Франция никогда не страдала отсутствием талантов, особенно в живописи и скульптуре, да и награбили по Европе французы много всего.