— Будем форсировать реку, выхода нет. Через несколько дней сюда подойдёт вся русская армия. А у нас боеприпасов практически не осталось, да и пушек две сотни всего. Завтра начнём переправу, по разведанным бродам пойдёт конница. А сегодня ночью всем вязать плоты, пусть разбирают для этого дома в Ковно. Армия должна переправиться за два дня. Иначе даже численное преимущество нас не спасёт. — Бонапарт взглянул на маршала Мортье, командующего всей гвардией. Именно гвардия окружала императора Франции все тяжёлые дни отступления. Хорошо, что бО́льшую часть пехоты удалось перевезти чугункой. Кавалерия шла налегке, без обозов и спокойно догнала Великую армию в Ковно, где уже вторую неделю французы безуспешно пытаются восстановить разрушенные мосты. Их разрушили на двести вёрст в обе стороны реки.

— Что удалось узнать о подкреплении и доставке боеприпасов с фуражом? Что случилось с курьерами? Почему нет связи с Парижем, чёрт возьми? — Император с каждым днём всё больше выходил из себя, не понимая, что происходит во Франции. Неужели там бунт и началась новая революция с её Вандеей и термидором?

— Сегодня утром в Ковно доставили чудом прорвавшегося курьера из Парижа. Он сообщил, что на левом берегу Нёмана стоят заслоны из беловодских войск. Они не пропускают никого через границу России, ни на восток, ни на запад. Кавалеристы, сопровождавшие гонца, видели следы боёв и воронки от русских снарядов вдоль всей реки на обоих берегах. Скорее всего, именно эти отряды перехватывали наши подкрепления и фураж с боеприпасами. — В голосе маршала звучало плохо скрываемая злость. — Смею предположить, что нам нужно прорываться до границ Варшавского Герцогства, там будет поддержка. Уверен, что беловодцы силами даже двадцати тысяч бойцов не станут рисковать штурмом Варшавы. Там один гарнизон насчитывает сорок тысяч солдат. А беловодцы известны тем, что не любят нести человеческие потери, которые будут огромны и неизбежны при штурме столицы Варшавского Герцогства.

— Выход один, немедленная переправа и быстрое движение на запад, — кивнул своему старому другу Бонапарт. — Подумайте, маршал, как установить контакт с герцогством, чтобы они выслали на помощь фураж и боеприпасы, но с сильной охраной. Ещё, как только появится Даву, пригласите его ко мне.

Маршал коротко поклонился и, развернувшись, покинул кабинет императора. Спускаясь по лестнице, он мысленно похвалил себя за молчание о настроениях в Париже. В пакете, переданном императору, этого не было, как пояснил гонец, выучивший наизусть содержимое письма на всякий случай. Однако, в частных разговорах, гонец и сопровождавшие его кавалеристы проговорились о напряжённой ситуации в Париже и других городах Франции. Каким-то образом туда просочилась информация о тяжёлом поражении Наполеона в России и отступлении Великой армии.

Паникёры тут же начали кричать не о новой мобилизации, и без того весной мобилизовали всех юнцов. Нет, паникёры вспомнили о своих национальных интересах в Гаскони, Лотарингии, Фландрии, Нормандии и так далее. Занялись агитацией французов на искусственное разделение Франции на множество небольших государств. Под тем предлогом, что эти государства объявят свой нейтралитет и мир с Россией, с которой они не воевали. Пусть русские взыскивают контрибуцию исключительно с департамента Иль-де-Франс. Да с союзников императора, всяких Пруссий, Австрий, Италий, Саксоний и прочих. Сторонников сильной империи эти провокаторы убеждают, что главное выйти из войны без потерь, а затем, через пару лет, воссоздать мощную французскую империю с Наполеоном Бонапартом во главе, если получится, или его наследником.

Но это ещё полбеды, самым страшным для Мортье и его гвардейцев был рассказ о высадке во Франции оккупационных войск азиатов. Да, тех самых корейцев, аннамцев и кхмеров, которые больше десяти лет торговали в портах «белле Франс» своими товарами — пряностями, тканями, сахаром и прочей недорогой привлекательной экзотикой. За эти годы они отлично изучили дислокацию войск и сумели подкупить многих французов, начиная от городской бедноты, заканчивая мэрами городов и командирами гарнизонов. Поэтому быстро и уверенно захватили десятую долю, если не больше, территории Франции.

Причём, азиаты не ограничились грабежом, как надеялись многие в Париже. А уверенно и спокойно обустраиваются на оккупированных землях. Строят укрепления на границах отвоёванных земель, наводят порядок в городах и сёлах. Более того, появились слухи, что оккупированные земли уже признаны Англией, Шотландией, Голландией, Турцией и ещё несколькими европейскими государствами. А с учётом почти полностью уничтоженных бомберами гарнизонов крупных городов, отнять земли у азиатов будет непросто. Одна надежда на сохранившуюся часть Великой армии, которой предстоит пробиваться в родную страну с боем.

Начало операции «Серп» совместили с победой русских войск над Наполеоном в сражении под Полоцком. К этому времени у южных берегов Балтийского моря в междуречье устьев Нёмана и Одера беловодцы сосредоточили огромное количество транспортных кораблей, более ста пятидесяти судов, на которых своего часа ждали двенадцать дивизий, набранных со всех концов света. Начиная от давних союзников — Кореи, Камбоджи, Аннама, выделивших по обученной и вооружённой дивизии. Затем удалось набрать два полка индейцев Северной Америки, в основном из воинственных племён прерии. И самое главное — хорошо их выучили, поскольку набирать начали сразу после покупки Луизианы у той же Франции. Транспортировали индейцев без лошадей, их краснокожие намеревались захватить в Польше. Разрозненные княжества Индии дали целых три дивизии в общей сложности, но действовать будут батальонами.

Ещё сильны обиды индусов на своих соседей времён британского владычества, когда наглы, исполняли любимый свой лозунг для покорения аборигенов — разделяй и властвуй. Так что руководить батальонами, набранными исключительно из земляков, будут доверенные офицеры раджей, князей и редких уже султанатов. Две дивизии набрали из обученных ирландцев, до сих пор живших довольно бедно и охотно вербовавшихся в солдаты. Можно было ирландцев и на пять дивизий набрать, но необученных. Афанасий Быков посчитал таких бойцов потенциальными покойниками. Почти как Ленин выразился — лучше меньше да лучше.

Собственно, беловодских бойцов набиралось немного — две механизированных дивизии и два полка башкирской кавалерии. Плюсом должны были подойти башкиры и беловодская артиллерия с территории России, беловодцы отзывали практически все отряды. Барон Быстров опасался показывать реальную силу Беловодья, пусть победу считают своей заслугой не только Александр Первый и его вельможи, но и вся русская армия. Тем более, преследовать отступавшего врага большинство офицеров и генералов русской армии считали доблестью. Авось за полгода-год боевых действий все забудут подробности битвы при Полоцке, когда врагу ни разу не удалось достигнуть рубежей обороны русских. А все потери были исключительно из-за артиллерийского огня французов.

Высаживались десантники с кораблей исключительно в портах, где приданные боевые корабли уничтожали береговую оборону в течение часа. И на всякий случай одновременно громили казармы местных гарнизонов и приданных войск обороны. Не везде, конечно, получалось. Но в крупных портах удалось уничтожить практически все войска противника. Благо в эти времена любой беспризорник знал, где квартируются солдаты и офицеры. Поэтому разведка Беловодья работала в райских условиях. Командующий оккупационными войсками Блюхер, родом из Беловодья, заранее строго проинструктировал все командиров союзных подразделений. Потратил на это неделю, но поговорил со всеми офицерами до уровня взводных командиров. Основной идеей доносил то, что ещё не вошло в мозги военных этого времени.

— Господа, все жители оккупированных территорий это будущие подданные РДК и России. Поэтому никакого мародёрства и насилия не допускать ни в коем случае. Нам не нужно озлобленное население, которое будет стрелять нам в спину. Нам нужны примерные подданные, исправно платящие налоги. Однако любой человек, направивший оружие против ваших бойцов, подлежит немедленному уничтожению, если это не ребёнок с деревянной сабелькой. Вот семья этого убитого врага должна быть в обязательном порядке разграблена и лишена жилья. Пункты сбора для семей таких сопротивленцев вам известны. Туда подобные семьи и следует отводить, но без особой жестокости. Не убивать женщин и детей, не издеваться над ними, а отводить их на пункты сбора, откуда они поплывут работать на пользу Беловодью. Всем понятно? — приблизительно такие речи произносил полковник Блюхер, потомок прусских офицеров, почти два десятилетия воевавший за Беловодье.