Ничто больше не нарушало тишину, лишь изредка за открытым окном под легким порывом ветерка шелестела листвой липа. Ирина так и сидела с Эль на руках, ленясь двигаться, чтобы уложить ребенка и лечь самой. Сон окончательно слетел, зато мысли, от которых днем отвлекала работа и солнечный свет, под покровом ночи успешно наступали и вместе с ними страх, холодным комком теснивший грудь и волнами тошноты подкатывающий к горлу. Ирина ненавидела и боялась бессонницы именно из-за ночных пугающих мыслей, от которых недостаточно просто отмахнуться.

Полуночница не была уверена, достигла ли она уже пика своих мысленных терзаний и страхов, когда тишину нарушили еле слышные шаги под окном. Осторожно положив спящего ребенка на кровать, девушка, стараясь не производить ни звука, выглянула в открытое окно. Как и в первую свою ночь в трактире, она увидела лишь две мелькнувшие на заборе тени. Через несколько минут раздался чуть слышный звук закрывающейся двери.

В трактире сегодня находились лишь хозяева и она сама. Постояльцев нет, а работники и музыканты расходятся ночевать по домам. Значит, наш безупречный хозяин — любитель подышать свежим прохладным воздухом? Вряд ли это его молодая жена, — цинично подумала Ирина. — Так, стоп, — через секунду одернула она себя, — темнота на меня дурно влияет. — Я становлюсь не только депрессивной, но еще и завистливой стервой.

Не я ли вчера вздыхала и умилялась от взглядов, которыми Дамдин смотрит на свою жену? А уже через несколько часов только по факту ночной прогулки готова приписать ему измену? Все, мысли прочь, спать.

Раненной каракатицей Ирина скатилась вниз по ступенькам, разминая на ходу затекшие за ночь мышцы. В чем разница: беспробудно проспать всю ночь или вертеться от бессонницы? Так и так проводишь ночь в горизонтальном положении. Но телу почему-то не все равно. После бессонной ночи каждая мышца и косточка напоминает о своем существовании. Как будто мне и так мало досталось, — раздраженно подумала Ирина, входя в кухню, и натыкаясь на обеспокоенный взгляд Ады:

— Лучше не спрашивай, — предупредила вопрос Ады, заметив ее приподнятые брови.

— Эль снова плакала во сне, потом я просто не могла заснуть. — Ирина, благодарно кивнув Дамдину, приняла протянутую им кружку чая и уселась за стол напротив него.

Ада поставила между ними вчерашний холодный пирог и села рядом с мужем:

— Малышка скучает. Днем она отвлекается, а вечером и ночами просыпаются страхи, пережитые ею при нападении и тоска по родителям.

— Два дня назад я был у бургомистра, — Дамдин помолчал, девушки в нетерпеливом ожидании уставились на него. — В течение последних месяцев о пропаже ребенка нигде заявлено не было. Я не сказал тебе сразу, — объяснил он удивленной девушке, — так как ждал результата своих собственных поисков, и вчера вечером получил подтверждение официального ответа. — Дамдин развел руками в недоумении, — Малышку никто не ищет.

— Но это же невозможно! — Ада со стуком поставила кружку на стол. — Эль сопровождали вооруженные стражники и няня.

— Кстати, что на счет этих людей? Их опознали? — спохватилась Ирина с чувством запоздалой вины. Она ни разу не вспомнила о них.

— Нет, — Дамдин покачал головой. — Никакого намека на то, что бы помогло определить их личности.

— Ты говорила, что во сне девочка часто завет своего отца, — сказала Ада. — Вероятно, мать она потеряла значительно раньше.

— Да, мне тоже приходила такая мысль, — подхватила Ирина. В силу своего малого возраста она вообще могла ее не помнить, если женщина умерла год-два назад.

— Не исключено, что и при родах. — Ада вздрогнула и обхватила свой живот руками. Дамдин встал и нежно обнял жену со спины.

— А не мог отцом Эль быть один из стражников? — Ирина вопросительно посмотрела на него.

Тот неопределенно пожал плечами:

— Мог, если специально переоделся стражником. Ведь судя по богатой одежде Эль, наличие няни в дорогом костюме, ему не было нужды самому носить кольчугу.

— По всей вероятности он мертв, иначе бы искал свою дочь, — голос Ады задрожал.

— Что же теперь будет с бедным ребенком? — от волнения Ирина последовала примеру Ады и обхватила себя руками.

— Родственники Эль, если они есть, могут и не знать, что с отцом девочки что-то случилось, — Дамдин не был категоричен, как его жена, заочно похоронив отца Эль, — если они живут достаточно далеко друг от друга и не поддерживают постоянной связи. Поэтому и не знают о пропаже девочки. Возможно, выяснив это со временем, начнут поиски ребенка. Ну, а пока, нужно попросить бургомистра найти ей приемную семью.

Ада тяжело вздохнула, откинувшись головой на плечо мужа. Ирина, чувствуя, что глаза повлажнели, отвернулась к окну. Справившись, наконец, с волнением, она встала и отправилась к выходу:

— Пойду, проверю, не проснулась ли?

Когда за ней захлопнулась дверь, Ада сказала мужу, не поднимая головы с его плеча:

— Не торопи события, дорогой. Дай ей самой принять решение, а не под давлением обстоятельств.

— Ты так уверена в ней? — Дамдин улыбнулся и потерся подбородком о макушку жены.

— Это же очевидно, она очень привязалась к девочке.

— Проницательная ты моя.

— Если бы, — Ада вздохнула, — шрамы не дают забыть о моей пресловутой проницательности.

— Я не считаю, что это решение будет правильным. Девочке нужна полноценная семья, также как и самой Ирине.

Ирина вышла, едва сдерживая эмоции, жалость к ребенку, который, по всей видимости, еще в младенчестве лишился матери, а теперь еще и отца, напомнила о собственной боли. Хотела скрыться в комнате, но на лестнице послышались голоса и, не желая сейчас никого видеть, она остановилась, прислонившись к стене, и пытаясь дышать глубоко и успокоить участившееся сердцебиение.

Врожденное желание женщины иметь ребенка, которое люди называют материнским инстинктом, даровано ей природой. Так почему же природа лишила этого права ее, Ирину? А инстинкт оставила. Он проснулся в ней, когда она впервые взяла своего крестника на руки, маленького, беспомощного. Он сжал кулачки и мило причмокивал губами. Делал все то, отчего у женщины с младенцем на руках сжимается сердце. Крестник подрос, появился второй, она посвящает им много свободного времени, а желание иметь своего собственного ребенка, становится только сильнее.

Трактир "У Дамдина". Улица Резеды 13. Заходите, в меню всегда тушеный кролик!

Ирину всегда поражала способность Славы собираться с силами. Какая бы разбитая не возвращалась подруга после работы, во благо своих мальчиков она всегда делала то, что должна. Сегодня Ирина в полной мере оценила, на что способна женщина ради своего ребенка. Вместо того, чтобы воспользоваться послеобеденной паузой и отдохнуть после бессонной ночи, топтания на кухне и лавирования между столиками, она, изображая истинный интерес, играла с Эль в прятки. Тихо напевая себе под нос, девушка обыскивала сад, прилегавший к заднему двору трактира. Заметив среди листвы жимолости краешек синего платья, Ирина запела громче и добавила мелодии драматичности. Улыбнулась, представив, как должно быть, комично выглядит со стороны. Уже подобравшись вплотную к кустам, изобразила заключительные аккорды и барабанную дробь и раздвинула ветки:

— Попалась, маленькая трусишка.

Эль с громким восторженным визгом бросилась на руки Ирине и та ее со смехом закружила.

— Раз ты ее уже нашла, скажи, что это ты там напевала? — навалившись плечом на яблоню, в паре метров от них пристроился Милен. Ирина, глядя на него, снова засмеялась. Ленивая поза, в которой он подпирал дерево, противоречила любопытству и нетерпению, написанному на лице парня.

Фразу: «Что это ты там напевала?» — Милен повторял несколько раз на дню, и Ирина уже была не рада своей привычке. Он давно вызнал эту ее особенность и буквально вел за ней слежку, подкарауливая в самых неожиданных местах.

Оторвавшись от яблони, Милен просительно сложил руки на груди: