— Нужно выбираться отсюда, — сказал он Ирине. После выразительного опьяняющего взгляда, его голос показался ей обидно резким и отрезвляющим. — Зови Милена.

Но уйти они не успели. Прямо из возбужденной толпы горожан на сцену забрался мужчина. Он встал посреди помоста и поднял руки вверх, требуя тишины. Этот призыв вызвал усиленное улюлюканье и свист, толпа всколыхнулась в едином порыве. Разгоряченные зрители желали вернуть понравившуюся импевицу. Но плюгавый коротышка с колючими глазами-буравчиками был настойчив, требуя к себе внимания, и терпеливо стоял, пока публика не смирилась и не затихла. Под его взглядом резко оборвалась новая мелодия, которую начали музыканты, не заметив, что место их артиста занял незнакомец. С другого конца площади еще доносилась легкомысленная мелодия кукольного представления, лишь подчеркивая зарождающийся диссонанс в быстро меняющейся праздничной атмосфере.

Ирина вставала на цыпочки и вертела головой, в попытке хоть что-то разглядеть за спинами впереди стоящих людей, и стала свидетелем сцены, не предназначенной для зрителей. В стороне от помоста, у входа в цирковой шатер разгоралась ссора между тремя мужчинами. Один из них, в костюме клоуна яростно спорил с двумя другими, активно помогая себе руками. Высоко закидывая ноги в башмаках с огромными мысками, клоун побежал к помосту и, навалившись на него всем телом, попытался на него взобраться. Его кувыркания могли бы стать забавной репризой в цирковом представлении, если бы двое других не перехватили его за руки, заломив их ему за спину и в таком полусогнутом положении, прикрывая строптивца собой, увели его в прилегающую к площади улочку. Ирина толкнула Яна рукой, но увидела, что он тоже наблюдет эту странную сцену.

— Друзья мои! — громкий голос заставил девушку вздрогнуть. Наблюдая за противостоянием клоуна, она отвлеклась от происходящего на сцене, да и не ожидала от плюгавого такого зычного голоса. Еще не зная, что скажет этот человек, она была уверена, что ей это не понравится. Ей не нравилось все, что в данный момент происходило. Ни этот требующий внимания публики человек, ни сам, разгоряченный праздником и раздраженный вмешательством в его веселое времяпровождение, люд.

— Сегодня мы празднуем день рождения нашего князя Себастьяна! — пророкотал голос над толпой, из которой нестройными голосами раздались выкрики за здравие и долгих лет князю.

— Глупцы те из вас, кто желает здоровья своему кровопивцу! — провокатор, гневно выпучив свои черные буравчики, указал пальцем в толпу. Люди, стоящие рядом с Ириной и Яном вытягивали шеи, в попытках рассмотреть тех, на кого тыкал пальцем этот человечек. — Что хорошего сделал вам князь, что вы все сегодня собрались здесь и радуетесь, словно дню рождения собственных сыновей? Разве он заслужил эти ваши «За здравие»? Человек, который вам здравия не желает? Вы же благословляете того, кто лишил вас ваших жалких земельных наделов и крова! — Ирина видела, как недоуменно переглянулись рядом стоящие с ней мужчины, а Ян застыл, точно изваяние, без эмоций взирая на подстрекателя.

— А разве не засуха стала причиной того, что наши крестьяне потеряли земли, задолжав банкам? — раздался рядом громкий знакомый голос.

Болтун на помосте живо развернулся в сторону крикнувшего и высматривал его в толпе:

— Вот! Эти кровопийцы, спекулянты и казнокрады! Они даже нашу общую беду использовали с выгодой для себя. Воспользовались засухой, и отобрали наши земли!

— Наши земли? — крикнул тот же голос. — А вы что же, господин хороший, тоже фермер? — Со стороны зрителей послышались откровенные смешки.

Мужчина на помосте, наконец, нашел глазами Милена. Ирина не знала, радоваться ли тому, что друг перестал вестись на такие провокации, или переживать, что их группа привлекла внимание. Но подстрекатель, стрельнув глазами куда-то за пределы зрителей, продолжил свою речь. А Ирина, проследив за его взглядом, заметила в стороне, на отдалении друг от друга нескольких мужчин, цепкими взглядами наблюдающих за происходящим.

— Близок конец господского мира! Мы не хотим больше жить в ладу с нашими кровопийцами! Близок день, когда их власти придет конец. Нам нужно еще продержаться и помощь придет. Наши братья поддержат нас! Братья, которые душой болеют за нас.

— И от кого же ждать помощи, уж не от шивэйцев ли? — опять раздался крик. Ирина видела, как коротышка опять сверкнул глазами в человека, стоявшего в стороне от толпы. Ей это переглядывание очень не понравилось. Но уйти отсюда было невозможно. Толпа плотно окружила их, и выбраться из нее можно было только вместе с ней. Она с тревогой смотрела на Милена и Яна, который предупреждающе качал головой, когда Милен в очередной раз пикировался с мужиком на помосте.

Провокатор выкрикивал все новые неубедительные призывы, Ирина уже не вслушивалась в них. Она с тревогой озиралась по сторонам, следя за настроением людей. В прошлый раз, когда они оказались на таком митинге, почти сразу появились жандармы, и она не успела, не только напугаться, но и услышать о чем там говорилось. Тогда среди собравшихся были только мужчины, которые целенаправленно пришли на митинг. Сегодня в куче народа, разогретого весельем и алкоголем, было много женщин и детей, пришедших на праздник и оказавшихся случайными заложниками положения.

Вряд ли хоть один из смехотворных лозунгов смутьяна смог бы легко и быстро спровоцировать людей на агрессию. Ирина была уверена, что первый камень, ударивший Милена по голове, прилетел в гущу людей со стороны, также как и пронзительные крики из задних рядов «Бей их!».

Толпа, еще миг назад представлявшая собой единый организм, вдруг вздрогнула в общем порыве, и под оглушительный женский визг «Убили!», режущий уши и сковывающий тело и мозг Ирины страхом, рассыпалась на отдельные личности, каждая из которых, следуя инстинктам самосохранения, кинулась прочь в поисках безопасности. Раздавшиеся следом с разных сторон предупреждающие крики «Жандармы!» только придали людским метаниям ускорение. Суета и крики вокруг не нарушили Иринино оцепенение. Она видела, как после удара камнем, Милен осел на брусчатку, но не могла сдвинуть себя с места, чтобы помочь ему. Только громкий окрик Яна заставил ее тело шевелиться, в то время как голова все еще отказывалась принимать самостоятельные решения. Со словами «Держись рядом», Ян сунул ей в руки сжавшуюся в комочек дочку, а сам рывком поднял парня, не давая мечущимся людям затоптать его.

— Туда, — Ян мотнул головой и, закинув одну руку парня себе на плечо и подхватив его за пояс, потащил безвольное тело в сторону циркового шатра. Ирина, подгоняемая страхом и подталкиваемая бегущими людьми, следовала за ним. Она никогда не предполагала, что в минуту опасности способность здраво рассуждать покинет ее, а вот сердце, гулко стуча в груди, не раздумывая, потянулось под защиту того, кому доверяло.

Ворвавшиеся на площадь жандармы верхом на лошадях внесли еще больший хаос и ужас среди паникующих людей. Уклоняться от летящих камней и копыт лошадей стало еще сложнее. Ирина, прячась за спиной Яна, не глядя по сторонам, семенила вслед за мужчиной, пригнувшись, в попытке укрыть собой ребенка. Она испуганно дернулась в сторону, когда вдруг почувствовала, что кто-то схватил ее за руку, но подняв голову, увидела рядом с Яном еще одного человека, подхватившего Милена с другой стороны. Ее саму тянул за собой, уцепившись за ее накидку второй человек. Он попробовал было перехватить у нее ребенка, но обе так вцепились друг в друга, что мужчина оставил попытку. Помощники втянули их сквозь чуть приоткрытый полог в шатер, еще полчаса назад гостеприимно распахнутый для всех зрителей. Сейчас он сразу сомкнулся за их спинами, отрезав их и всего несколько десятков человек от безумия, творящегося на площади. Подбежавший человек подхватил Милена за ноги и, уже втроем мужчины донесли бессознательное тело парня до лавок, окружающих арену и уложили его на ближайшей из них.