Через некоторое время появилось подозрение, что жизнь в России существует только вдоль железных дорог, хотя москвичи еще больше сужают границы и считают, что только в пределах МКАДа. Сидя в электричке, населенные пункты, мелькающие за окном, видишь каждые десять минут. Сейчас же, за полдня бесконечной дороги, ни одной живой души, ни какой-нибудь захудалой деревни на пути.
Еще через несколько часов походница поневоле поняла, что народная мудрость, подкрепленная доводами логики и соображениями прагматизма, направляла ее на единственно верную среднюю дорогу, но девушка ее глупо проигнорировала, за что и расплачивалась измученными разбитыми ногами и отвратительным настроением. Левая дорога, пропетляв по полям и лугам, привела ее в лес. Ирина обессилено шлепнулась на траву. Тупая усталость охватила все тело и даже мысли. Но привычка находить во всем позитив сработала даже сейчас: вчерашние проблемы наряду с сегодняшним сумасшествием казались далекими и неактуальными. Кто б вчера предполагал, что рядовая поездка на дачу обернется изматывающим тело и душу пешим путешествием по просторам любимой родины, которая прочистит мозги и излечит дух?
Вечерело. Вместе с сумерками подступал страх. Ирина решила задавить панику бутербродом, благо рюкзак был набит продуктами.
Идти дальше не было сил и смысла. Если она днем заблудилась, то в темноте и подавно не придет туда, куда стремилась с утра. Стало прохладно. Девушка достала из рюкзака предусмотрительно взятый из дома свитер, поверх него натянула куртку и приготовилась к беспокойной ночи.
Ни личный опыт бывалой походницы малыми и большими компаниями, ни опыт, почерпнутый из художественной литературы, не подготовили ее к тому, насколько неуютно чувствует себя человек в сумрачном лесу. И это еще не ночь! Сейчас, видимо, наступил переходный период, когда дневные животные отправились в свои норы, гнезда и другие укромные уголки, а животные, ведущие ночной образ жизни пока не покинули своих скрытых убежищ. В лесу стояла тягостная тишина, только изредка нарушаемая непонятными и от этого наводящими страх шорохами. Далеко за деревьями еще краснела узкая полоска заката, освещая небо над лесом. Здесь же под деревьями все дневные краски потускнели. Ирина видела перед собой только стволы близстоящих берез, за которыми все заволакивала быстро сгущающаяся серая пелена. Последним ярким пятном уходящего дня у обочины дороги выделялась куртина желтых в полметра высотой цветов. Пушистые корзинки соцветий дурманящее пахли медом. Мать-и-мачеха! За день путешественница вдоволь налюбовалась феноменально большими и красочными образцами местной флоры. Но удивляться их размерам не перестала.
Неожиданно девушка услышала странные звуки, похожие на рыдания. Она, конечно, знала, что есть животные и птицы, которые издают подобные крики. Но уж очень хотелось поверить, что рядом может находиться человеческое существо. Ирина пошла на звук. Всего в нескольких метрах впереди, которые она не прошла в силу своей усталости, за поворотом дороги расположилась полянка, еще достаточно освещенная последними лучами заходящего солнца. В густой тени деревьев на краю поляны в зарослях кустарника вновь послышался, уже более громкий и отчетливый, знакомый звук. Сомнений больше не было, это был детский плач.
Чувствуя мелкую дрожь во всем теле, девушка осторожно двинулась вперед. Зрелище, открывшееся ей посреди поляны, заставило сердце Ирины от ужаса пропустить несколько ударов. Ноги охватила предательская немощь, и ужасно захотелось в туалет. Прямо перед ней лежало тело мужчины. Его поза не вызывала сомнений, что он не просто прилег отдохнуть. Немного в стороне она заметила еще несколько таких же «отдыхающих», среди них тело женщины, сломанной куклой брошенное за ненадобностью. Если бы не коварная слабость, Ирина неслась отсюда со скоростью, с которой она бегала в школе стометровку. Плач между тем прекратился, и в абсолютной тишине стало еще более жутко. Девушка поняла, что слух ее не обманул. Плач, действительно, мог принадлежать только ребенку. Ни один взрослый человек не остался бы добровольно на этой поляне один ночью среди трупов. Держась на максимальном расстоянии от покойников, она пошла в сторону зарослей кустарника, туда, где мог спрятаться ребенок.
Неожиданно под ногами треснула ветка, в тишине и сумерках это прозвучало оглушительно и жутко. Если бы это было возможным, Ирина испугалась еще больше. В кустах послышался судорожный всхлип. Она поняла, что своим молчаливым присутствием только пугает ребенка, но не нашла ничего лучшего, как громко прошептать:
— Эй, привет. Не бойся меня. Ты где? — В ответ услышала еще один всхлип. Девушка обошла кусты с другой стороны и, наконец, увидела источник этих звуков. Это была маленькая девочка, лет трех. Она сидела, замерев и свернувшись в комочек, и глазами, огромными от испуга смотрела на Ирину. Та честно постаралась растянуть губы в улыбке и протянула ребенку руки. Девочка не раздумывая ни секунды, кинулась к ней, обняв руками за шею и охватив ногами талию. Ирина успокаивающе гладила ее по спине и, осторожно пятясь назад, выбралась из кустов. Держась как можно дальше от покойников, обошла поляну по краю так, чтобы девочка их не видела. Выбравшись на дорогу, Ирина с невесть откуда взявшимися силами, второе дыхание было впустую потрачено еще днем на бесполезное хождение кругами, зашагала по дороге, постоянно оглядываясь: не догоняет ли кто из мертвецов. Утверждение, что «бояться нужно живых» было в данный момент неубедительным. Увидев сейчас кого-нибудь из живых, Иринка с огромным облегчением рванула бы даже к лешему. Покойники своей неподвижностью и застывшими взглядами наводили на нее больший страх, чем разбойники с большой дороги или пресловутый сказочный персонаж. Давящая тишина и сумерки придали последний завершающий штрих этой картине ужасов.
Примерно через час безостановочной ходьбы, хотелось оставить как можно больше километров между собой и страшной поляной, Ирина обессилено опустилась на землю. Руки от плеч до кончиков ногтей онемели от тяжелой ноши. Рюкзак, ставший еще днем вдвое тяжелее своего первоначального веса, во время бегства уравновешивал, не давая согнуться под тяжестью ребенка. Девочка спала, пристроив головку на плечо Ирины, и не проснулась даже, когда та укладывала ее на траву, только заворочалась, устраиваясь удобнее и прижимаясь к своей спасительнице. Та обняла ребенка и через несколько коротких минут погрузилась в глубокий сон.
За время сна эмоции поутихли, впечатления предыдущего дня упорядочились, внося кое-какую ясность, но, еще не сложившись в цельную картину. Пришлось признать, что это не сюрприз а ля Слава, за который поначалу цеплялся издерганный мозг Ирины, и не съемки фильма в стиле фэнтази, на что она некоторое время надеялась. Уж очень натура выглядела масштабно и реалистично. Словно бы кто-то нацепил на Ирину очки с гипертрофированным изображением и весь мир вокруг нее окрасился более яркими красками и увеличился в размерах. И, наконец, главное умозаключение — она не просто заблудилась.
Ирина сидела на траве в позе лотоса, недалеко от спящего ребенка, и пыталась срочно перенести свое сознание в зону радости, отвечающую за наш позитивный прошлый опыт и за позитивный опыт наших предков. Что советуют психологи в таких случаях? — Выбрать позитивную аффирмацию.
— Э… «Я счастлива, я спокойна». Нет, какое к черту спокойствие! — Иринка привычно глянула вверх в поисках подсказки. — «Я доверяю мудрости жизни. Все идет хорошо». Это какая же «мудрость» отправила меня черт знает куда?
Девушка задумалась:
— «Моя ситуация разрешается оптимальным образом». О! Подходит. — Повторив несколько раз, чтобы поверить в сказанное, Ирина привела себя в мало-мальски божеский вид и уже решила перекусить, когда заметила, что за ней наблюдают.
— Привет, малышка, — приветливо улыбнулась она девочке. Та продолжала смотреть на Иринку широко раскрытыми глазами. Внезапно, нижняя губа ее задрожала, а из глаз градом потекли слезы. Девушка взяла ребенка на руки, обняла, и начала тихонько раскачиваться, поглаживая ее по вздрагивающей спине и головке. Через десять минут слезный поток иссяк, и они просто молча сидели, обнявшись. За это время Ирина успела рассмотреть своего найденыша: круглое личико с большими чуть раскосыми карими глазами, смуглая кожа, каштановые волосы, заплетенные в косички. На девочке было надето синее бархатное платье, по краям отделанное ярким орнаментом, поверх камзол, отороченный мехом неизвестного Ирине животного. На голове калфак — вот где, наконец-то, пригодились знания кроссвордиста с многолетним стажем — женский вариант татарского головного убора — тюбетейки, богато украшенный вышивкой золотыми нитями по синему фону. На ногах сапожки, заостренные к колену, вышитые тем же орнаментом, что и платье. Ирина в повседневных джинсах искусственно потертых и спортивной куртке почувствовала себя на фоне этой принцессы Золушкой до появления феи-крестной.
