Каждая новая встреча открывала ее с новой стороны. Когда он уже думал, что знает ее, она удивляла неожиданным поступком, высказыванием или наоборот молчанием. А первая их встреча, если ее можно так назвать, вообще на грани реальности, вернула ему возможность испытывать другие сильные чувства, помимо ярости, ненависти или отчаяния, к которым привела его в последние несколько лет череда потерь. Ян достал из кармана браслет. Он стал для него не просто напоминанием о приятно проведенной ночи, а талисманом, приносящим счастье. И первое чудо, которое он совершил — вернул ему дочь, а вместе с ней в жизнь вернулись краски.

Ирина давно не позволяла себе проводить время в такой безмятежной праздности. Они с Эль переделали кучу бесполезных с точки зрения взрослого человека и занимательных для ребенка дел. С утра навестили Морячка, который вновь проявил свой вздорный характер, отказавшись делить конюшню с жеребцом Яна, и поэтому стоял в загоне на улице. К обеду напекли пряников и угостили ими садовника, который своим чрезмерным почтением очень раздражал Ирину, а потом попробовали приручить наглого кота, безуспешно. Вечером Ян, пропадавший где-то большую часть дня, сидел в беседке, сыто развалившись на скамье, и переваривал Иринин фирменный борщ. Он привычно пересчитывал бусины на четках и буравил Ирину взглядом, изучающим и волнующим, внеся в этот безмятежный день толику волнительных будоражащих моментов.

Уложив Эль спать, Ирина устроилась в кровати с книгой. Книга попалась невыносимо скучной, не вызывала ни капли интереса, но и сна не навевала. Отложив ее и пересчитав овец, девушка все же решила спуститься в библиотеку и поискать что-то более читабельное. Полуночница вышла в темный коридор, ни одна половица не скрипнула под ее ногами. Тишина была бы полной, если бы из комнатки Милена, мимо которой она проходила, не раздавался приглушенный храп. Скользя рукой по перилам, ступенька за ступенькой, двигалась в кромешной темноте и, достигнув второго пролета лестницы, услышала голоса, доносящиеся из библиотеки, а завернув за угол, продолжала двигаться уже по световой дорожке, льющейся из приоткрытой двери. Вспомнив, что ее ночная сорочка не предназначена для приема гостей, Ирина замерла в нерешительности. Гул, поначалу монолитный, ближе к комнате распался на отдельные голоса, и девушка выделила среди них знакомый глубокий баритон, но сейчас в нем не было привычной мягкости, тон его был резким и уверенным.

— Знаешь, в чем заключается их сермяжная правда? Земля, на которой они трудятся, кормит всех, кроме них самих: купцов, мельников, пекарей и трактирщиков, сборщиков податей и нас с тобой. Одним словом, посредников между производителем и потребителем. Провокаторы бьют по больному. — Если бы минуту назад не слышала храп Милена, Ирина подумала бы, что они с Яном продолжили свой утренний разговор. — Но оставим эту тему. Удалось выйти на следы конокрада?

— Помнишь, дед всегда говорил: не бойся иметь врагов. Они делают тебя сильнее. Бойся иметь гнилых друзей, они утянут тебя на дно. — Послышались шаги и, Ирина дернулась, боясь быть пойманной за подслушиванием. Но человек развернулся у двери, меряя маленькую комнатку шагами.

— Все-таки Марк? — спросил Ян.

— Выяснилось все случайно, особыми заслугами местные жандармы похвастаться не могут. Но, ты же знаешь Чупрунова, Дам? Он представил все так, будто лично подготовил и провернул удачную операцию. — Собеседник Яна усмехнулся, а Ирина удивилась тому, как тесен мир, ведь и она удостоилась чести познакомиться с этим говорливым подполковником. — Как-то среди арестованных на митинге затесался один особо беспокойный мужик, и жандармы отправили его на несколько суток успокаиваться в холодную. Там то и выяснилась причина его возбуждения. Краденые лошади, Себ, твои — мужчина сделал ударение на последнем слове, — остались привязанными в лесу. Конечно, этот гаденыш не хотел лишиться жирного барыша, поэтому подговорил сокамерника, который должен был освободиться раньше него, позаботиться о лошадках. Но тот, не будь дурак, как только вышел, продал информацию Чупрунову. Взяли этого конокрада в оборот, — голос говорившего сделался глухим, — он и сдал мне Марка с потрохами.

— Идиот! Простите, ваша светлость. — Голос третьего собеседника показался Ирине знакомым. — Неужели господин Сковронский напрямую общался с похитителями, и они знали кто он такой? — Один звонкий и несколько глухих ударов прервали говорившего, будто лесенка, с помощью которой доставали книги с верхних полок, вдруг рухнула на пол, прихватив парочку книг, а вслед за этим последовало трехголосое чертыхание.

— Зачем? — Ян буквально вытолкнул это слово сквозь стиснутые зубы.

— Ты же помнишь, этот придурок всегда был завистлив, но никогда не был умен. Если коротко, то он заигрался, перехитрил самого себя. Понял, что потерял поместье, а вскоре потеряет и жизнь. Мариэла должна была стать его шансом на спасение, гарантом безопасности, а выкуп за нее обеспечил бы ему безбедную жизнь где-нибудь подальше от тебя и собственного зятя.

— Сбежать гаденыш надумал?

— Вот в этой папке, — раздался шлепок по столу и характерный звук щелкнувших замков, — протоколы допросов, счета, долговые расписки и прочее. Полная история грехопадения Марка Сковронского в фактах и цифрах.

— Где этот урод сейчас?

— Где сейчас, не знаю, но скоро будет в Белевской крепости, — уверенно сказал мужчина.

— Итак, твоя Виктория останется единственной наследницей поместья, — многозначительно протянул Ян.

— Не моя, Себ, уже не моя. Она сделала осознанный выбор, Марк ее не принуждал.

— Проклятье! Я же еще и должен беспокоиться, чтобы с Марка ни один волос не упал! В случае его смерти, поместье перейдет к Виктории, а это значит, его хозяином станет ее муж, племянник Тэмуджина, — в голосе Яна прорезались рычащие нотки. Ирина представила, как знакомо он сжимает кулаки, и желваки перекатываются на скулах и неожиданно для себя почувствовала неприязнь к этому незнакомому Марку.

А ведь она уже слышала это имя! Среди молодых посетительниц трактира оно звучало наряду с именем Родиона Исупова и произносилось восторженно и с придыханием.

Разговор настолько заинтересовал Ирину, проясняя тайну похищения Эль, что она вся обратилась в слух и, устав стоять, прислонилась к стене, уверенная, что увлекшимся разговором мужчинам не придет в голову, выйти из комнаты до конца беседы. В сорочке было зябко, но она упорно стояла, переминаясь замерзшими ногами. Милен позаботился только о тепле в спальнях, затопив камины, в кухне держалось тепло от печи, а вот в коридоре было холодно, каменные стены еще хранили немного летнего тепла, но это ненадолго. Зима в мире без центрального отопления коренной жительнице города покажется очень некомфортной. Ирина одернула себя: «О чем это она? Нужно отправляться домой, в свою теплую квартирку. День открытия прохода неуловимо приближается, нужно решаться». Мысль о расставании с Эль пробудила привычную боль. Она как притаившийся зверь в груди, проснулась и черканула когтями по незаживающей ране.

Ирина отвлеклась всего на минуту, а разговор шел уже о каганате. Третий собеседник докладывал четко и по существу, точно рапорт, и лишь изредка в его голосе проскальзывали эмоции:

— …ситуация там нелегкая. Засуха, которая погубила наших фермеров, не пощадила и пастбища в каганате. Много скота пало, а оставшихся пришлось просто забить. Нехватка продовольствия из-за прекращения торговли с нами привела к голоду и недовольству, ропоту среди населения, времена благополучия миновали. Теперь время болезней, голода и недовольства.

Собеседники замолчали, то ли осмысливая информацию, то ли шокированные:

— Мы не проявляли интереса к внутреннему положению дел у соседей, ко всему, что не приносило нам выгоду в торговле, и вот результат, — наконец, произнес Ян. — Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Три имения на границе за последние несколько месяцев перешли под фактическое управление шивэйцев. Первое, имение Сковронского. Второе имение Самохиных, его наследовала овдовевшая младшая дочь самого кагана. Считается, что сам Самохин погиб на охоте. И наконец, имение скоропостижно скончавшейся месяц назад единственной наследницы Шаинских, вышедшей замуж за советника кагана бека Шавката год назад. Умерла якобы при родах, подарив советнику сына. Таким образом, Тэмуджин без единого выстрела отбил у нас часть территорий вдоль наших общих границ.