Ирина никогда не могла объяснить свою любовь к старинным пластинкам, а сейчас будто бы сквозь эти шорохи услышала звуки прошлого, будто сама история заговорила с ней. Фирма «Мелодия», — отстраненно подумала она, разглядывая богатую коллекцию пластинок. После разговора с Авессаломом-абыем она приняла факт сосуществования двух миров как данность и наличие граммофона не вызвало у нее даже удивления. Граммофон органично вписался в интерьер, а главное — он не требует электричества. Рядом истуканом застыл Милен, определив, наконец, источник звуков. Для Ирины это была встреча с прошлым, для молодого парня — с будущим.

Слушая романсы о любовных страданиях, коварных слезах и отцветших в саду хризантемах, Милен недоверчиво фыркал и, наконец, выдал:

— А ведь купцы меня обманули, когда уверяли, что рояль есть только у нашей княгини. Вот и доказательство, — он махнул в сторону инструмента, на котором столь неутомимо учился играть. — Не удивлюсь, если они и цену завысили. Вон, хозяин наш — белая кость, лошадь имеет, а домик этот хоть и милый, но не такой шикарный как у Тугорхана. И, тем не менее, рояль себе позволил. Значит, и я смогу.

Ирина пожала плечами:

— Просто, для него рояль важнее, чем лишняя комната в доме.

— А ты слышала, как Ян играет? — Милен оживился. — Пальцы так и летают по клавишам, он даже на них не смотрит. И объясняет очень толково. Я с ним по-свойски, забылся было, что к нему надо с почтением и все такое… — Милен потешно расшаркался, — а он только глазами сверкнул, но ничего не сказал.

Ирине пришлось выслушивать хвалебные дифирамбы в честь Яна. Он уже успел заслужить благоговейное отношение со стороны Милена. Выглядело это и трогательно и местами смешно.

— Не думал я, что когда-нибудь скажу такое о ком-то из дворян, но Ян — нормальный мужик, нос не задирает, за общим столом с нами сидит. Опять же, заботливый отец.

Из всех перечисленных парнем достоинств Яна, Ирина согласилась только с последним. Мнение о никудышних родителях, отправивших ребенка одного в дальнее путешествие, или делящих его между собой пришлось пересмотреть. Ян оказался отличным отцом. И даже внутренним бесам, убеждающим Ирину, что она лучшая мать для Эль, чем ее кровные родители, пришлось замолчать. Тем более, что Ирине было с чем сравнивать. Отношения Яна и Эль, знание Яном интересов дочери, кардинально отличались от отношений ее бывшего парня Андрея и его общения со своими детьми, которых он видел редко, отделываясь от них подарками, о которых должна была позаботиться Ирина. — Какая же я была дура, думая, что моему ребенку он вдруг станет лучшим отцом! А ведь я всегда гордилась своей продуманностью, адекватностью, — горько подумала она.

Легок на помине, в сад через калитку, расположенную напротив окон, вошел Ян. Эль, крепко обхватив отца за шею, сидела у него на плечах. Оба улыбались, и глаза их блестели от возбуждения. Отдельные вихры выбились из обычно аккуратной прически Яна и придавали ему мальчишеский вид. Ирина отметила про себя, что мужчине это невероятно идет.

— Теперь, когда отец Эль нашелся, ты же не вернешься домой? — С чуткостью, свойственной многим творческим натурам, Милен догадывался о настроении подруги и, в ожидании ответа затаил дыхание. А у нее в голове билась мысль, которая стала до ясности четкой в тот момент, когда Ян с дочерью переступили территорию сада — «Пора домой!». Она здесь больше не нужна. Ведь она сейчас даже не знала, где Эль была и чем занималась. Авессалом сказал, что пространство сдвинется через четыре недели, одна из них уже прошла. Щель будет открыта от одних до трех суток, точно никто сказать не может. Но вслух Ирина произнесла совсем другое:

— Но ты ведь первый оставишь меня, Милен.

Парень давно вернулся к своим гаммам, а девушка, обняв себя за плечи, продолжала стоять у окна, наблюдая за Эль, собирающей осенние листья в букет и ее отцом, сидящим тут же на скамейке. Ирина, уже зная его привычку поигрывать четками, следила, как его длинные пальцы лениво перебирают бусины. Девочка, демонстрируя букет, и особенно красивые листья в нем, переключила свое внимание на украшение в руках отца, тоже провела пальчиками по бусинам, что-то при этом возбужденно рассказывая отцу. Взгляд Яна и поза изменились, еще минуту назад расслабленный, он весь подобрался, поднял голову и несколько секунд в упор рассматривал Ирину, точеная фигурка которой замерла в проеме окна, и продолжал при этом разговор с дочерью. Эль улыбалась и с готовностью кивала головой.

Ян, не отрывая от Ирины взволнованноговзгляда, поднялся со скамейки. Она как завороженная, не отводила от него глаз, до тех пор, пока мужчина шаг за шагом приближался к дому и не скрылся в дверях. Не прошло и минуты, как он возник на пороге гостиной, нетерпеливо отмахнулся от вскинувшегося было Милена, и заскользил заинтересованным взглядом по тонкой фигуре, подчеркнутой платьем прямого силуэта, по рукам, которыми девушка плотно себя обхватила, задержался на груди, мысленно примеряя ее к своим ладоням, и дальше по изящной шее и точеным скулам, на которых под его оценивающим взглядом расцветал румянец, соперничающий по яркости с пухлыми губами, а потом так же мысленно распустил волосы, собранные в хвост, и зарылся в них руками. И только глаза вносили дисгармонию в эту приятную мужскому глазу картину, удивленные, со скрывающейся в глубокой синевепотаенной грустью. Ян сглотнул и, сбросив наваждение, повернулся к парню:

— По дороге в столицу вы останавливались в той же таверне, в которой я вас нашел?

— Да, — Милен кивнул, плюхнувшись обратно на пуфик.

— Когда это было? В какой конкретно день, помнишь?

— Среда? — Милен повернулся к Ирине. Она кивнула, подтверждая. Все также глядя на парня, мужчина задал следующий вопрос:

— Что-то необычное случилось в тот день? — И, повернувшись к Ирине, добавил. — Или ночью?

— Нет, — поспешно ответила Ирина, заливаясь краской еще больше и не зная, куда спрятать глаза от смущения. Она теснее обхватила себя руками и потирала предплечья, будто от холода, но в действительности, от волнения ее окатило жаркой волной.

— Нет, — подтвердил Милен, — Придурков, что напугали Ирину, мы заметили только на обратном пути. Мы уже рассказывали вам об этом.

Ирина промолчала. Ей казалось, что Ян насмехается над ней. Его глаза блеснули озорством и вдруг заискрились смешинками, неуместными на ее взгляд и совершенно не вязавшиеся с темой разговора.

— Может, в самом Кондузле что-то показалось странным? — Ирина отрицательно мотнула головой.

Белозубо сверкнув улыбкой, Ян подмигнул Ирине, чем ввел ее в еще большее недоумение. Вопрос Милена застал его уже за порогом:

— Помнишь, Ириш, тебе не понравился тот господин в чайной? Ты еще вспомнила, что видела его в Турове?

Ян вернулся, и Милен описал их познавательный поход в дорогую чайную. Ирина неохотно добавила, что неприятный тип, о котором с удовольствием сплетничали посетительницы, бывал в их таверне в Турове, что само по себе, не делает его подозрительным.

Весь оставшийся день девушка не могла отделаться от пристального наблюдения Яна. Ей казалось, что его взгляд преследует ее повсюду, даже когда она в одиночестве в кухне готовила ужин, и стоило ей вспомнить о нем, как в мыслях воцарялся сумбур.

Не секрет, что жилье отражает характер и интересы его владельца. Знакомясь и любуясь этим небольшим уютным домом, Ирина все больше проникалась теплыми чувствами к его хозяйке, бабушке Эль и матери Яна. Ловила себя на мысли, что если бы появилась возможность обустроить свое жилище, многое сделала также, конечно, учитывая ограниченные условия этого мира. Этим же днем, когда обнаружился граммофон, Ирина нашла еще одну комнатку, приняв поначалу дверь в нее за кладовку, так как находилась она в тупичке под лестницей. Какова же была ее радость, когда вместо кладовки она попала в библиотеку, точнее библиотечку. Комнатка была маленькая, с одним, хоть и большим окном, имела всего пару стеллажей, но полностью заставленных книгами. По всей видимости, ранее она использовалась как мужской кабинет, об этом говорил большой письменный стол с чисто мужским характером, и отбиравшим значительное пространство у этой миниатюрной комнатки. К счастью, хозяйка библиотеки не спрятала окно за тяжелыми портьерами, а украсила таким же легким, но бежевого цвета тюлем, что и в музыкальной гостиной. Для чтения предназначалось массивное коричневое кресло, расположенное у окна, с широкими подлокотниками и высокой спинкой. На таком удобно сидеть, поджав под себя ноги. Ирина позволила себе помечтать, как они с Эль, уютно устроившись в нем вдвоем, читают сказки. К ее досаде, детских книг в библиотеке не обнаружилось, и с этой мысленной претензией она обратилась к бабушке Эль. Правда она, как и всегда поспешила найти объяснение, вспомнив, что в этот дом мать Яна приезжает в поисках уединения. Увидев широкий подоконник на уровне колен, с разложенными на нем подушечками, Ирина спросила себя, не в личную ли сказку она попала? Кто из любительниц чтения хоть раз не мечтал о таком местечке для уединения с книгой? Кто-то мог бы возразить, что это всего лишь навязанный стереотип, красивая картинка для социальной сети — подоконник, плед, книга, кружка с горячим напитком с поднимающимся от нее паром. Но нет, для Ирины это место, где книгу можно просто подержать в руках, не открывая, послушать тишину, отсечь все лишнее, остановив время, отрешившись от реалий, и хоть ненадолго обрести душевную гармонию и насладиться ею.