— Вот и зашибись! По существу. Смотри, в Аркании анархия. Власть только у тех, кому люди сами ее дали. Ты имеешь полное право жить так, как хочешь, пока это не вредит другим. Свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого и все такое. Но существуют две должности, на которые Аркания назначает подходящих личностей. Я не бог и не ангел, я наемный сотрудник. Что-то вроде смотрителя. Слежу за тем, чтобы вся эта экосистема бытия работала как следует. Я ищу проблемные места или вопросы, исправляю баги. Не более того. Никакой религии, чтения проповедей пастве. И у меня возникли некоторые проблемы…

Макс молча слушал и не перебивал, не задавал вопросов. Пусть скажет все, что планирует, а вот уже после он сделает выводы и будет уточнять детали.

— А проблем много. Одна из них в том, что в Арканию нельзя попасть насильно. Сюда даже с проводником не пройти. Только сам человек может сделать шаг в сторону и оказаться здесь. Нужен четкий выбор, осознанность, наличие намерения. Пока это все сформируется в условиях Старого мира, могут пройти годы. Так что… я немного вмешалась в процесс.

И так как Садовник на время замолчала, спокойно потягивая чай из кружки, Макс утвердительно произнес:

— Ты вылечила мои раны. Ты дала мне совет идти через Лес. Скажи, я сам попал сюда или ты нашла способ?

Садовник отрицательно покачала головой.

— Ты пришел сам. Ты чувствовал эту Вселенную и бывал в ней прежде, — проговорила она, подтверждая догадки Макса. — Даже водил свой экипаж по тропам Аркании. Проводил их безопасными дорогами, ведь тут нет войны, сюда не долетят ракеты, не проедут танки. Тебе это удавалось, потому что ты нырял не ради сражения, а ради спасения себя и своего экипажа. Чтобы спрятаться, скрыться, выжить. И она тебя пускала. На пару метров в Пограничье, на кусочек Леса или один изгиб дороги. Этого хватало, чтобы ракеты пролетели мимо, а вражеские дроны потеряли вас из виду.

Садовник устало вздохнула и рассеянно погладила котенка, вылезшего из-под одеяла. Она смотрела только в мерцающий огонь, неотрывно и задумчиво.

— Но ты бы погиб. Скорее всего. Я так думала… хотя уже не уверена в этом. В Лес попадают только проблемные люди, которых нельзя подпускать к обществу.

— Чистилище, — протянул Макс. — Значит, я должен был… очиститься?

— Что-то вроде. И я решила дать тебе на это шанс и вылечила. Но все остальное ты сделал сам, как и положено в Аркании.

Макс ощутил, как по его рукам ползут мурашки. Не от холода, а от совершенно детского восторга.

— Так что дальше? — чуть хрипло спросил он.

Ника проснулась утром оттого, что кто-то стучит в дверь. Старушку-соседку опять принесла нелегкая? Любит она по утрам со скандалами приходить… Но тут Ника резко села на постели и вдруг, разом, на нее навалилось все.

— Пора завтракать! — голос Лины из-за двери звучал тепло и по-доброму. Так дедушка звал Нику обедать…

Девушка невнятно отозвалась, вскочила с постели и пошла в небольшой совмещенный санузел.

Глянула в небольшое зеркало. Рыжие волосы на голове торчат во все стороны, лицо выглядит каким-то удивленно-потерянным. Ника на миг задумалась, достала из рюкзака косметичку и даже нанесла макияж. Все-таки поедет с Костей, надо бы выглядеть чуть лучше пугала.

Через десять минут Лина вернулась, зашла в комнату и положила на застеленную постель сумку.

— Тут все необходимое на первое время. Без изысков, но ты поедешь на зэфке, да и потом тебя ждет не меньше путешествий, так что как раз подойдет.

Ника открыла сумку и увидела рабочий комбинезон, футболки, штаны, простые хлопковые трусы, несколько пар носков, рабочую обувь и тапочки, зубную щетку, набор из мыла, пузырька с шампунем и даже крема для лица. Все с логотипом «Глобал Сервис».

— Это корпорация, которая спонсирует Пристань, — хохотнула Лина. — Так что стараются хоть как-то получить выгоду и лепят свой логотип везде. Кстати, на трусах тоже напечатали!

Женщина весело рассмеялась и покинула номер.

Дальше пришлось торопиться, чтобы не подвести Костю. Быстро съесть завтрак в зале кафе, даже не успев как следует рассмотреть посетителей. Кто-то выглядел совсем привычно — джинсы, пуховики и сапоги, кто-то был одет необычно — в меховых плащах, в каких-то необычных жилетах…

Странно было то, что все вокруг говорили по-русски. Это же иной мир, разве не должен звучать другой язык? Или тут все, как она сама или Костя, такие же заблудившиеся россияне?

Столько вопросов, но времени на них не осталось.

Костя галантно забрал у Ники рюкзак и дорожную сумку, и повел девушку к лежащей на пузе Шале. Существо одной головой продолжало есть, второй с интересом смотрело на Нику.

— Хватит объедаться! Иначе на трассе ты уже будешь занимать две полосы сразу!

Мохнатая голова вынырнула из контейнера с едой и осуждающе посмотрела на парня. Вторая вообще отвернулась обиженно.

Костя быстро и легко залез на самый верх, туда где на спине Шалы шел контейнер и кабина. Открыл дверь, закинул рюкзак с сумкой в салон и тут же проворно спустился обратно.

— Давай, пробуй залезть, я подстрахую, — парень указал рукой наверх, переминаясь с ноги на ногу на свежевыпавшем снегу. Утром похолодало и морозец щипал открытые участки тела.

Ника вздохнула и полезла наверх. Веревочная конструкция болталась из стороны в сторону, даже несмотря на то, что Костя снизу придерживал лестницу. Да и лезть на высоту второго этажа в громоздком пуховике по боку чудовищного животного — то еще удовольствие.

Девушка сжимала зубы и лезла наверх, шаг за шагом. Когда уже начала думать, что все это — плохая идея и зря она не ходила в зал качаться, как лестница вдруг кончилась. Ника схватилась за деревянный поручень и отползла подальше от распахнутой двери в недра кабины.

Казалось, это был целый контейнер. Внутри он скорее напоминал дом на колесах, чем салон фуры. На полу лежал толстый ковер, стены обшиты чем-то мягким с веселеньким геометрическим рисунком. В дальнем конце за занавеской находилась большая двуспальная кровать и куча полочек над ней. Сбоку — что-то вроде кухни.

С другого торца и боков шли большие окна, дававшие обзор наподобие лобового стекла. Перед ними стояли два широких мягких кресла с деревянными подлокотниками и низенький столик. А под самым окном шло нечто, напоминавшее приборную панель: какие-то кнопки и рычаги по деревянному подоконнику.

Костя залез в кабину, захлопнул тяжелую дверь и закрыл ее на засов. Затем быстро скинул с ног рабочую обувь, переобуваясь в домашние тапочки. Ника тоже залезла в свою сумку.

— Раздевайся, тут тепло, Шала греет получше центрального отопления, — заметил Костя, подходя к кухне и наливая себе чая в кружку. — И садись в левое кресло.

— У вас тут правостороннее движение? — улыбнулась Ника, вешая на крючок у двери свой пуховик.

— Нет, левостороннее. Просто на трассах справа едут по выделенной полосе автомобили, и самое важное их не задеть при движении. А вот как разминуться со встречными зэфками — Шала и сама разберется.

Ника с интересом оглядывала все вокруг, затем села в огромное удобное кресло. Обычное и мягкое, какие стоят в любом доме, разве что с ремнем безопасности и подлокотниками с нишами для кружек. И кажется, как ив ся мебель в кабине, оно было приколочено к полу.

А Костя тем временем скомандовал зверю подняться и с помощью рычагов повел его к дороге. Хотелось завалить парня расспросами — как устроено управление зэфкой, как протекает его работа, что вообще вокруг происходит, но не хотелось отвлекать человека от дела.

Шала шла на удивление ровно, как-то так переставляла лапы, что спина почти совсем не подпрыгивала. Ника ожидала, что будет словно на американских горках, но нет. Из-за того, что кабина располагалась высоко на спине огромного существа, казалось, что едешь на поезде по высокому мосту. Лишь где-то рядом качались верхушки деревьев.