Еще пару минут Макс хвалил и успокаивал котенка, которого жизнь и боевой опыт не готовили ни к странным тварям, ни к болтающим птицам. Впрочем, тут мужчина был с рыжим солидарен. Его опыт тоже не особо помогал в путешествии по странному новому миру.

Клинок Макс спрятал в ножны, а затем с интересом подошел ближе к одной из колонн арки. Там, на старом камне, действительно было что-то вроде таблички. Он некоторое время расчищал выбитые знаки от вездесущего мха и вчитывался в едва видимую надпись.

«Не входить! Здесь заточен Хармангар, побежденный тремя магами (неразборчиво). Да будет чтиться их подвиг!».

Макс некоторое время усиленно вчитывался в табличку, но не смог больше ничего разобрать. Затем вдруг сел на бревно и расхохотался. Прикрыл руками лицо и просто громко смеялся, не в силах даже сидеть ровно и почти падая с бревна на снег.

— Вот я идиот! Ох, это просто феерично! Тут висит табличка, что нельзя соваться, что там какая-то срань заточена… Я, выходит, влез в чью-то камеру, побыковал на того, кто там сидит, потыкал его ножом и ушел! Сам испугался, тебя перепугал… Ох, не говори птицам, мелкий, но они были правы — я дурак!

Макс еще какое-то время смеялся и не мог остановиться. То ли от пережитого стресса, то ли от комичности ситуации, а может от всего сразу, что так внезапно навалилось за последние пару дней.

— Ладно, пойдем дальше. Нужно найти место для ночлега. И я обещаю, что буду внимательнее.

Через час Макс увидел, как рядом с тропой маячит что-то вроде старых руин. Он опасался непонятных строений после случая с аркой и тварью, но найти укрытие, у которого есть ходя бы пара стен, казалось заманчивой перспективой.

Здание было старым, полуразрушенным. Даже крыша не сохранилась. Лишь две целые каменные стены и одна до половины. Макс вышел на ровную площадку, где не росли кусты и деревья, ковырнул носком ботинка снег. Под ним и слоем опавшей листвы оказались каменные плиты пола. Уже хорошо.

До того, как наступила ночь, Макс успел расчистить угол, натаскать туда дров. Затем, сам не зная зачем, соорудил метлу из палок и подмел всю площадку целиком, убирая и снег, и опавшую листву.

Нашел несколько длинных палок и соорудил из них подобие крыши в сохранившемся углу дома, а сверху натянул кусок брезента меж двух стен. Затем прикатил из леса два бревна, одно больше другого — в качестве столика и лавки.

Макс отряхнул «мебель» от снега и с удивлением заметил, что уже полностью стемнело. Стало холодно и неуютно. Так что пришлось шевелиться быстрее и из разбросанных вокруг камней сложить у стены подобие очага.

Когда в его маленькой берлоге разгорелся жаркий огонь, сразу стало теплее и уютнее. Две с половиной стены защищали не только от возможного нападения, но и от ветра, а камни очага постепенно нагревались, впитывая тепло.

Макс достал котелок, натопил в нем снега и поставил на огонь кашу с кусками сушеного мяса, а кружку примостил на угли, чтобы заварить чай. Жаль, запасы кофе все сгорели вместе с его машиной… и экипажем.

Решив не продолжать эту мысль, Макс встал с бревна и пошел в Лес за хворостом. Не только для костра, но и чтобы создать вокруг его укрытия что-то вроде четвертой невысокой стены, взамен отсутствующей. Соорудил небольшой вал — буквально до колена — из веток и камней. Едва ли это усложнит нападение врагам, но зато мелкий не убежит в дебри.

Котенок был смышленый и пусть в боях провел всего месяц, каким-то образом понял, что нельзя далеко уходить от хозяина. И даже если бегал или игрался, то всегда в зоне видимости. Небольшого вала хватит, чтобы мелкий не ускакал в Лес и оставался поблизости.

Через полчаса все нехитрые приготовления были завершены. От камней очага шло живительное тепло, каша ароматно пахла, а горячий чай согревал не только руки, но и уставшее тело Макса.

Котенок некоторое время бегал вокруг, нападал на ветки из заграждения и игрался с лямками рюкзака. Скакал на тонких лапках, выгнув спину и изображая из себя страшного зверя. Но быстро устал и после плотного ужина покогтедралил на об деревяшку и завалился спать на расстеленное одеяло.

Макс тоже слез с бревна на импровизированную постель. Сидел, оперевшись спиной о каменную стену у очага, ощущая тепло от огня и спокойствие.

Он называл это «понарошку». Как в детстве. Сделать халабуду из одеял и стульев и играть, что ты в крепости. Остановиться на ночевку в заброшенном из-за войны здании, навести там порядок и чистоту, разложить вещи. Словно ты и в самом деле ночуешь в доме, а не посреди хаоса зоны боевых действий. Натянуть веревки и повесить там сушиться вещи. Приготовить ужин и есть его не на коленях, а за подобием стола. Пусть и на несколько часов всего.

Как будто. Понарошку.

Иногда такие странные, даже нелепые и наивные уловки помогали не сойти с ума. Хоть на миг отвлечься от происходящего, закрыться хотя бы в собственном воображении и фантазиях.

Макс глянул наверх, туда, где навес не закрывал небо, и увидел звезды. Яркие и незамутненные, они засыпали весь небосвод сверкающими искрами.

И в этот момент Макс вдруг осознал — он действительно попал в другой мир, он действительно больше не только не в зоне боевых действий, он уже не на Земле.

В очаге тихо потрескивали поленья, маленький котенок мурчал под ладонью Макса, а на небе мерцали яркие звезды. И среди них не было ни одной знакомой. Два ярких шлейфа, а не один Млечный путь, шли по небосводу, отливая лиловым по краям.

Теперь это совсем не понарошку, а взаправду.

Макса разбудил шорох. Заставил резко открыть глаза и стиснуть лежавший рядом нож.

— Спокуха, свои, — раздался женский голос.

Садовник перешагнула нагромождение камней и веток, затем бесцеремонно подвинула ноги Макса и устало села рядом на постель. Все еще в майке без рукавов и легких брюках.

Мужчина тоже сел на постели, осторожно пододвигая спящего котенка. Добавил снега в чашку с чаем и поставил ее на угли.

Садовник почему-то улыбалась, с интересом разглядывая Макса. Да так внимательно смотрела, что даже стало неудобно. Но прежде, чем он смог задать наводящие вопросы, она покачала головой и проговорила:

— А ты умеешь удивлять. Знаешь, я немного предвзято отношусь к людям из Старого мира. Потому что слишком хорошо их знаю. Они крайне редко способны удивить чем-то хорошим. Внезапным пониманием или вдруг — раз! — и человек делает что-то адекватное, разумное. Чаще ведь только хуже становится. А ты — молодец. Вижу, прогулка по Лесу пошла тебе на пользу… не говоря уже о том, что ты тут на руинах устроил!

Она вдруг рассмеялась и снова удивленно покачала головой. Макс не стал ни о чем спрашивать. Как показывает практика — это совершенно бесполезно. Он понятия не имел, почему Садовник так удивилась его лагерю, но насчет ее слов о пользе прогулки он понимал.

Что-то изменилось в нем за эти сутки. Макс не смог бы сказать сходу, что именно поменялось, но ощущал себя иначе. Тверже, спокойнее, легче. И едва ли тут дело было в тех подмешанных в воду успокоительных.

Макс отхлебнул чая и глянул на свою гостью:

— Что дальше?

Садовник едва заметно улыбнулась, с уважением оглядывая чуть потрепанного военного перед ней, и пожала обнаженными плечами.

— Начнем с самого начала. Привет, Максим, я — Садовник. И добро пожаловать в Страну Потерянных Дорог.

Они сидели и разговаривали почти до рассвета. Макс о многом хотел спросить, подтвердить свои догадки.

— Ты кто-то вроде ангела, что ухаживает за райским садом? — спросил Макс и тут же ощутил себя глупо. Неказистая метафора, да и не походила эта молодая женщина на ангела, совсем.

— О! А ты молодец, почти уловил суть. Ночь коротка, дел много, времени мало. Так что давай все быстро и по существу? — устало развела руками Садовник. — Ты же так можешь? Ну чтобы я не разыгрывала из себя Гендальфа, не говорила пафосно и загадками.

Макс хмыкнул и утвердительно кивнул.

— Можно провести инструктаж даже по фене.