— А еще у меня есть своя лестница! — загадочно улыбнулся деда Слава и поманил внучку к очередной двери.

За ней действительно оказалась лестничная клетка.

— Я частенько хожу в Лес, так что мне отдали квартиру с отдельным выходом во внутренний дворик. И я тут все оборудовал под мастерскую, чтобы в квартире не воняло растворителями и краской.

На каждой лестничной клетке шли шкафчики и полочки, а между вторым и первым этажами стоял большой рабочий стол. Высокие окна обеспечивали хорошую вентиляцию и освещение. А внизу, у входной двери под лестницей, дедушка организовал кладовку.

Повсюду на ступеньках стояли комнатные цветы, на стенах висели бесчисленные шкафчики и полочки, уходящие под самый высокий потолок и заставленные старинными вещицами, инструментами и материалами.

Тут пахло совсем как дома, в старой дедушкиной квартире — лаком и деревом.

— Садовник тебе сказала, что нужно сделать?

Дедушку этот вопрос словно выбил из колеи, он перестал показывать вещицы и устало присел на колченогую табуретку. Его взгляд стал внимательным и острым, как стальные инструменты для резьбы по дереву, что лежали рядом на столе.

— Совсем забываю, что ты выросла за эти годы. Все ловлю себя на мысли: тебе всего знать не надо, ты же ребенок. А как гляну, так и удивляюсь каждый раз. Ты теперь взрослая молодая женщина.

— Именно, — нехорошо улыбнулась Ника, ясно давая понять, что ждет правдивый рассказ, а не детскую версию.

Дедушка какое-то время молчал, задумчиво потирая ладони и скользя взглядом по бардаку на рабочем столе.

— Садовник сказала, что дело предстоит опасное. Но без него не получится починить Арканию. Что вам потребуется сильно рискнуть, чтобы это сделать. Мне же, скорее всего, придется остаться тут. А так… честно, не ведаю, что от меня и нас требуется. То ли она сама не знает, то ли не сказала всего.

— Пойди туда, не знаю куда. Сделай то, не знаю что, — устало проговорила Ника и тоже присела на один из стульев, предварительно убрав с него стопку книг.

— Как обычно! — ободряюще улыбнулся дедушка, поправляя круглые очки на носу. — Как будто в Старом мире хоть кто-то знал, что творит! Это же была ложная уверенность, а по факту все также и жили — блуждали во тьме, нащупывали дорогу в тумане и пытались понять, как жить эту жизнь. Методом проб и ошибок.

— Только люди выглядят так, словно точно все знают! — тоже улыбнулась Ника.

— Дурное дело нехитрое. Изобразить-то можно все, что угодно.

Дедушка некоторое время помолчал, затем пристально глянул на внучку. В его взгляде сквозила грусть, которую он пытался прятать за улыбкой.

— Это правда может быть опасно. Стоит ли выполнять поручение Садовника?

— Нужно. Вне зависимости от рисков.

Старик лишь тяжело вздохнул.

— Ходоков много, но среди них есть только одна моя внучка…

Ника легла спать на рассвете. Он уже маячил синеватой пеленой за окном гостевой комнаты. Судя по оставленным вещам, тут частенько играл тот самый мальчишка с первого этажа.

Уютная, небольшая комнатка. Вышитые вручную простыни, ворох огромных подушек и теплое покрывало на постели. Как и во всей квартире, повсюду полки и полочки, комоды и стеллажи.

Ника приняла душ и теперь чистая ложилась в такую же ароматно пахнущую постель. Впервые за все время уснуть в домашней обстановке, а не в гостиницах или кабине Шалы. Под мерное тиканье старых часов и шум ветра за окном — он гудел в водосточных трубах и качал ветви деревьев Леса во дворе.

Дедушка. Живой. Даже не постаревший.

Может, и прав был Макс в первый день знакомства. Может статься, что это просто посмертие, а не другой мир. Раз уж тут можно встретить умерших друзей и родственников.

Ника плотнее закуталась в мягкое одеяло и устало пошевелилась, укладываясь поудобнее.

Какая разница, как это называть. Главное, что исполнилась ее мечта — снова обнять деду Славу.

Майя поманила Макса за собой, и они неспешно пошли вдоль каменного забора. Там пролегала едва заметная мощеная тропинка, присыпанная прошлогодними листьями.

Солнце медленно вставало из-за гор на горизонте, и от Цитадели открывался чудесный вид на Затон: на сложные и изящные крыши, путаницу улочек и уютные дворики, спрятанные от глаз.

Лес уже готовился к весне. Из вороха мелких веточек и бурых листьев пробивались первые ростки, а кора деревьев казалась светлее и ярче, чем зимой. Зеленели вездесущие лишайники, покрывавшие пятнами все вокруг.

Макс и Майя вышли к небольшой площадке, откуда открывался вид не только на город внизу, но и на горы. Деревья вокруг чуть расступались, отчего становились видны крутые склоны и ущелье, что шло за Затоном.

На смотровой площадке стоял каменный стол и две старинные лавочки. Конь стряхнул с деревянного настила старые листья и сел, оглядываясь по сторонам. Майя некоторое время молчала, собираясь с мыслями, затем с грустью глянула на Макса:

— Когда я говорила, что злой маг убил моего возлюбленного… это не было правдой физически, скорее метафорически…

…Давным-давно, а сейчас уже никто бы и не смог сказать точно, сколько прошло лет или столетий, Майя жила и работала в Цитадели Морока. Древняя организация, сродни земной научной ассамблее, существовала в Аркании многие тысячи лет.

В нее входили три Цитадели, каждой из которых управлял Магистр. Заведения были и школами, и научным сообществом, и исследовательскими институтами.

Майя попала в свою Цитадель в юном возрасте, когда глава родного города заметил ее таланты и решил их раскрыть, дав хорошее образование. После обучения девушка осталась, продолжив работать уже как помощник ученого.

— Тогда же я влюбилась в молодого человека, он был очень талантлив, красив, умен, с прекрасным чувством юмора и невероятным обаянием. Он приехал из другой Цитадели по обмену, и ему прочили блестящую карьеру, — с грустью и одновременно с любовью улыбнулась Майя. Затем раскрыла висящий на шее кулон и показала Максу портрет. — Его звали Делиан. Он специализировался на истине, именно поэтому ему приглянулась наша Цитадель. В ней искали правду, развенчивали старые мифы или суеверия, искали верные решения и ответы на извечные вопросы. Грубо говоря — развеивали морок, разрушали иллюзии.

Любовь оказалась взаимной, и вскоре Делиан и Майя стали парой, проводя долгие месяцы в совместных экспедициях и исследованиях.

— Его страстью, помимо меня, была идея создания зеркала, которое бы отражало подлинную реальность, чтобы свести расхождения между оригиналом и отражением к минимуму. Он создал теорию когнитивных искажений, в основе которой была идея, что мы не можем воспринимать мир объективно. Что изображение искажается нашими глазами, а идеи — мозгом. Он хотел обрести абсолютное знание, без погрешностей и ошибок.

Делиан создавал Зеркало, долгие годы. За это время у него были и другие исследования, которые принесли ему славу и почет, сделав Магистром Цитадели Морока.

— Он был мечтателем, идеалистом, — с ностальгией улыбалась Майя, вертя в руках старинную подвеску. — С таким энтузиазмом и восторгом рассказывал о своих планах, трудился без устали. И, наконец, спустя годы, он создал Зеркало Правды. По его задумке, оно было способно отражать без искажения, показывать подлинную суть вещей и явлений, давать истину в ее исконном виде. И начался новый этап исследований…

Делин сутками проводил у Зеркала, изучая его работу и проводя бесконечные эксперименты.

— Сначала все было хорошо, даже отлично, — с грустью произнесла Майя. — Благодаря Зеркалу он смог найти верные решения по множеству теорий, что ранее были недоказуемы или зашли в тупик.

— Речь идет об отражении предметов? — спросил Макс. — Или мы все-таки говорим о каком-то артефакте, скорее мистическом, чем научном?

Майя неоднозначно пожала плечами.

— В Аркании нет разделения на науку и магию, они переплетены. Ты же видел, здесь сама реальность такова, что мистика и логика связаны. Так что мне сложно ответить на твой вопрос. Но да, Зеркало было чем-то большим, чем простой прибор с отражающей поверхностью…