Пока гонял в штаб, ребята котенка искупали, блох вычесали, даже ошейничек ему соорудили. А Шалом повесил над передним сиденьем табличку с надписью «Место боевого кота». Так рыжее нечто и стало полноправным членом экипажа.

Макс твердо решил: когда их вернут обратно, то котенка в город привезет и пристроит. Не место беззащитным зверям на войне.

Себе бы оставил, да кормить во время командировок некому.

— Слышь, я со своей говорил, она обещала малому броник пошить. Только говорит, что нужен в сантиметрах обхват пузика, — улыбнулся Шалом.

Долго шутили и спорили, как мерить пузо котенку и где у этого колобка талия. Что нужны регулируемые ремешки на вырост, ибо с таким кормом он быстро будет увеличиваться в размерах. Сколько подсумков нужно коту для боевых задач. И что хорошо бы его взяли в штат, так как котенок выполняет важную работу — повышает боевой дух экипажа.

А рыжее существо тут же взобралось на грудь Макса, уткнулось носом в шею и замурчало. До выезда на задание еще полчаса, так что экипаж ел, шутил, гладил кота и наслаждался кратким мигом спокойствия.

Ника очнулась от того, что кто-то бьет ее по лицу и сует нечто вонючее под нос. Вокруг слышались громкие голоса, ощущались тепло и яркий свет.

Девушка открыла глаза и увидела, что сидит на пластиковом стуле в кафетерии на заправке. Рядом толпятся сотрудники и посетители, какая-то женщина кривит губы и говорит своему спутнику:

— Пьяная, небось!

Ника вдруг вспомнила, как съехала с трассы в снегопад, как шла по темной лесопосадке, вышла к домику… а потом ничего не помнила! Были какие-то смутные образы: странный человек в широкополой шляпе и заброшенные каменные руины. А больше — ничего.

Сотрудник заправки протянул ей стаканчик с горячим чаем и вновь принялся расспрашивать, что случилось. Судя по всему, заправщик увидел, как Ника вышла из рассветной мглы к колонке и упала на асфальт. Ее затащили в кафетерий, привели в чувство и даже уже вызвали скорую.

Все, что смогла Ника рассказать, это как она попала в аварию. Странно было то, что девушка оказалась на заправке на М-4 — почти в пятидесяти километрах от того места, где съехала в сугроб. А еще то, что врачи не нашли ни следа переохлаждения. Если бы Ника все это время шла пешком, то давно бы уже замерзла насмерть.

За окнами заправки синел рассвет, а значит она забыла напрочь целую ночь.

Что вообще случилось⁈

Ника вернулась домой, местные пожарные выдернули ее девятку из сугроба, врачи не нашли у девушки ни наркотиков в крови, ни следов насилия или обморожения.

Но все случившееся не приснилось же! Ведь как-то она оказалась на заправке спустя почти двенадцать часов после аварии. И где бы ни провела ночь, там явно было тепло.

Самое жуткое в том, что подобного с Никой никогда не случалось. За все двадцать пять лет она ни разу даже сознания не теряла, не то что память! И никогда не происходило ничего мистического.

Врачам рассказать о случившемся девушка не решилась, еще запишут в сумасшедшие. Родителям тоже не стала говорить, а то мать разволнуется опять, начнет за сердце хвататься.

С работы Ника отпросилась на пару дней, чтобы отдохнуть от таких насыщенных выходных, немного прийти в себя, а самое главное — навести порядок в мыслях. Потому что в ее голове царил полный бардак. Мысли роились, путались, переплетались, а ничего путного надумать не получалось.

Ника хотела отлежаться дома эти дни, но пришлось выйти за продуктами. В старом центре ветхие домики были перемешаны с новыми многоэтажками, дорогие магазины теснились рядом с трущобами, которые все никак не снесут.

Девушка, погруженная в свои мысли, на автопилоте свернула налево, в одну из узких улочек частного сектора, на краю старого центра. Там, через пару кварталов, должна быть пекарня, где можно купить перекус и свежий хлеб.

Пока стояла на светофоре, рассеянно разглядывала статное двухэтажное здание из темного кирпича. С высокими окнами и красивым кованным козырьком над входом. Затем перешла дорогу и вдруг замерла, стоя у низенького белого домика.

Ника непонимающе нахмурилась и огляделась. Она же почти в упор смотрела на тот старый особняк царских времен, куда он делся… Но вместо него стоял уже другой дом, ниже и с фасадом, покрытым белой штукатуркой. А рядом на дереве сидела шумная стая ворон и с интересом разглядывала девушку.

Нет, это бред! Ей уже просто мерещится непонятно что из-за аварии. Может все-таки стукнулась головой, а врачи проглядели?

Через час Ника старалась навести порядок в доме, прибиралась — глядишь, и в голове все встанет на свои места.

Старая квартирка, доставшаяся ей от дедушки, была полна старинных вещей. Покойный Вячеслав Антонович был антикваром, так что и жилье его было скорее арт-объектом. Точнее, так считала сама Ника, а вот родители называли это иначе — барахолкой.

Ника грустно вздохнула. Уже столько лет прошло со смерти дедушки, а все равно его не хватает. Ему бы она рассказала о своем странном приключении. Деда Слава всегда ее поддерживал…

Ника снова грустно вздохнула и стала разглядывать дедушкин амулет, висевший на кожаном ремешке. Белесый полупрозрачный камень, а в нем черные линии, словно голые ветви деревьев в зимнем лесу на фоне облачного неба.

Халцедон дендрит, пейзажный камень. Дедушка подарил его много лет назад, и из всех украшений только эту подвеску Ника носила не снимая.

Черные ветви на фоне зимнего неба… Этот образ разбудил неприятные воспоминания, и Ника попыталась уловить ускользающие образы. Тревожные, странные, они не давали покоя.

Был домик, который казался таким реальным, до мелочей, а потом растаял, как мираж. Был человек в плаще и шляпе… подумать только! Да в минус двадцать он бы и сам замерз насмерть в такой одежде!

Охотник!

Ника нахмурилась, ощущая, как нарастает головная боль, но все равно продолжила напрягать память.

«Неужели ты не слышала сказок и легенд?»

Девушка вдруг резко вскочила из-за стола, отчего звякнули чашки, и побежала к старому громоздкому секретеру. Открыла тяжелую крышку, чуть не придавив себе пальцы, но даже не заметила.

Она что-то об этом уже слышала! Как только увидела странный домик в лесу, сразу засомневалась. А когда мираж исчез и вокруг остались только руины с костром посередине… тут же поняла, что вляпалась.

Не просто страх от увиденного, от паранормальной ситуации, а какое-то знание из далекого и полузабытого детства…

Да где же он⁈ Ника судорожно рылась в старых документах. Большой альбом в кожаном переплете, должен быть где-то здесь!

Родители частенько привозили Нику к дедушке на выходные. Она смотрела, как деда Слава шкурит и красит, чинит и реставрирует. Игралась среди странных предметов, которые ей казались волшебными.

А еще дедушка рассказывал сказки. Не какие-то банальные, вроде Золушки или рыбака с его сварливой женой. А странные, необычные сказки. Родители говорили, что он их сам сочинял, но дед отнекивался.

Он даже сделал альбом, когда Ника научилась читать. Напечатал все сказки, которые знал, на старенькой машинке, прошил и сделал из них книгу. Он называл их «Сказки Страны потерянных дорог».

Ника чертыхнулась, перерыв весь секретер и так и не найдя альбома. Подумала немного, заварила себе чай с мятой и чабрецом на старенькой кухне и позвонила родителям.

— А, помню, помню, — протянула мама на другом конце провода. — Так мы его выкинули при переезде на новую квартиру. Вместе со старыми твоими игрушками и прочим хламом.

Ника ощутила, как внутри поднимается не просто злость, а какое-то черное отчаяние. Ну как так можно⁈ Это же мамин папа! Как рука поднялась взять и выкинуть на свалку вещь ручной работы, память о близком человеке! Да еще и чужую вещь без спроса, это ведь Нике подарили!

Девушка глубоко вздохнула, пытаясь справиться с эмоциями. Сейчас, если поругаться с мамой, пользы не будет.

— Ты помнишь сказку об Охотнике?