Макс тоже перевернулся на бок, аккуратно переложив сонного толстого котенка на другую сторону кровати. Глянул на растрепанную рыжую Нику напротив, что заинтересованно на него смотрела. Ребенок еще совсем, даром что тоже за спиной жизненный багаж имеется.

— Что, термины меня выдали? — улыбнулся Макс. — Вот так забудешься и ляпнешь какое-то слово неуместное для человека моего звания. Но отвечая на твой не сформулированный вопрос «Как я дошел до жизни такой». Помимо высшего образования и начитанности, есть еще один момент. Знаешь, если человек живет так, как я, то у него только два пути. Либо он копит проблемы, болезни, травмы и потом просто спивается, а то и сходит с ума. Либо он пытается что-то со всем этим безобразием сделать.

Макс на секунду прервался, поймал котенка, который пытался проглотить невесть откуда взявшийся кусок нитки, отобрал и продолжил:

— Я же чиню… чинил свой тигр перед заданием, осматривал технику, проверял, как все работает. Куда без этого? Если в нужный момент вдруг откажут системы, сломается что-то… то все, кирдык не только заданию, но и экипажу. Так же надо и с телом, с психикой. Чинить. Сама понимаешь, это на гражданке психологи за каждым углом сидят, а за ленточкой они прием не ведут. Ну разве что какие волонтеры, и то не на передке. Нет там автосервисов, нет специалистов по психическому здоровью. Хочешь выживать — учись это сам делать. Вот и пришлось углубиться в тему. Да и работа у меня была… творческая, так скажем. Специфическая очень: и не разведка, и не пехота, и не артиллерия, но все вместе понемногу. Так что я и стал заниматься своим психологическим и психическим здоровьем. Надо же как-то было свободные вечера коротать.

Ника смотрела с пониманием и неподдельным интересом, в кабине было тихо и спокойно, ребята посапывали во сне, а Шала равномерно бежала куда-то в глубь засыпанных снегом равнин по пустой второстепенной дороге.

Вечером все проснулись и то ли позавтракали, то ли поужинали, быстро сообразив на газовой горелке простую еду. Майя, кажется, немного оттаяла и привыкла к новым людям, начала шутить и перестала при каждом случае краснеть.

— По мне словно синий трактор из детского мультика ездил, — застонала Ника, пытаясь сделать на ковре хотя бы пару упражнений.

Макс ощущал себя физически немногим лучше, ведь едва ли несколько часов здорового сна смогут перебить многонедельные недосыпы. Зато хоть в моральном плане отпустило, уже не дергался на каждый громкий звук. И после долгого сна как-то все четче начало восприниматься.

— Я хочу свернуть на магистраль, — заметил Костя, протирая тарелку салфеткой. — Завтра днем. Сделаем крюк небольшой, возьму на пункте «Касилии» в аренду маленький грузовой контейнер, наполним его кормом для Шалы. И тогда сможем долгое время ехать.

— Дело, — похвалил Макс, указав вилкой на Костю. — Нам бы тоже не мешало запасы сделать. Потому что фраза про «никто не возвращается из Затона» наводит на мысли о долгом автономном путешествии. Но меня все равно волнует вопрос финансов, ты уж прости…

— Да ладно, — махнул рукой Костя. — Я же был ходоком, помню, каково это. Первое время пытаешься все продумать наперед. И не понимаешь, почему тебе помогают, почему не требуют денег за все. В Аркании не то чтобы все бесплатно… просто люди иначе относятся к ресурсам. Вот смотри, мы с Шалой на полном обеспечении корпорации. Даже сейчас я в отпуске, а корм девочке за счет фирмы, только аренду контейнера заплатить. А ведь у меня достаточно средств на счету, личных, за три года заработанных. Потому что тратить их некуда! Ну купил я у фермеров вкусностей, ну кофе на каждой заправке. Куда деньги тут спускать? Одежду выдают, даже паек оплачивают. Вот зарплата и копится. Так что не парьтесь, считайте, что я так хоть немного пойму, зачем мне деньги.

Макс чуть грустно усмехнулся.

— Это мне знакомо, — лаконично заметил он, вспомнив, что свои боевые копил и тратил только на снарягу.

— Интересно, на самом деле, — философски произнесла Ника. — Общество разумного потребления… В Старом мире это казалось утопией.

— Здесь много того, что у меня вызывает сомнения и даже опасения, — заметил Макс. — Тут нет властей, нет полиции, ОМОНа. Зато есть полная свобода. А если соберется толпа народа и сообща решит, скажем, ограбить соседнюю деревню или еще какую-то гадость учинить?

Майя некоторое время неотрывно смотрела на Макса, как на умалишенного.

— Зачем?

— Потому что дебилы, мэм. Правильно мне недавно сказали, что люди из Старого мира не особо адекватны и не умеют нормально жить.

Майя удивленно вскинула брови и еще пару минут странно смотрела на Макса. А тот мельком подумал — здорово, наверное, жить в мире, где такое даже представить сложно.

— Или бы додумались свозить мусор и выкидывать его прямо в Лес… — хмыкнула Ника.

— Одни такое и попытались сделать, правда, очень давно, — заметила Майя. — К утру Лес разросся так, что полностью поглотил и город, и тех, кто в нем жил.

Макс вдруг вспомнил руины, на которых ночевал в чаще, и задумчиво хмыкнул. В первые дни было не до загадок — откуда остатки домов в Лесу, если там не живут люди. Зато сейчас этот вопрос прояснился.

— Держитесь! — вдруг крикнул Костя, кидая тарелку на пол и бросаясь к своему креслу.

Ника уже понимала, о чем речь, так что просто прижалась к стенке у кровати, вцепилась в поручень и попыталась собрать в кучу руки-ноги. Затем схватила Майю, которая стояла, растерявшись, и тоже уложила ее на постель.

— Хватайся! Сейчас может трясти! — крикнула она девушке.

Макс сориентировался быстрее и уже сидел в пассажирском кресле и пристегивал ремень безопасности.

— Опять засада? — спросила Ника.

— Да, Черный Мак!

— Снова он? — Ника глянула в окно заднего вида и облегченно вздохнула — злобная обезьянья голова маячила где-то у самого горизонта, выглядывая из-за холма. — Что-то он тебя любит…

— Отбой. Не догонит он пустую Шалу, но вы держитесь. Все равно надо скорость не сбавлять.

Зэфка быстро трусила по дороге, отчего появилась тряска и колебания кабины. Бежала сама, иногда оглядываясь одной головой назад, высматривая неприятеля. Но уверенно неслась прочь, в ночные просторы Пограничья.

— А говорите, тут безопасно и нет бессмысленного насилия, — нехорошо хмыкнул Макс, когда ему объяснили, что происходит.

— Да нет, он просто далеко был, не увидел, что я пустой еду. Без груза корпорации он меня не станет гонять.

Макс выразил некоторое сомнение, чуть хмыкнув, но тему продолжать не стал. Снова потянуло в сон, особенно после ужина. Да и мирный зимний пейзаж за окном, синие сумерки, постепенно накрывавшие равнину, вызывали желание закутаться в одеяло и спать до самого прихода весны.

Остаток вечера и ночи прошел спокойно, а экипаж пользовался возможностью перевести дух и отдохнуть.

Ника проснулась на рассвете. Шала не двигалась, дверь приоткрыта, отчего дует морозным воздухом. Спать больше не просто не хотелось. Девушке казалось, что она отоспалась за всю жизнь и еще на пару лет вперед. Тихонько соскользнула с кровати, походя прикрыла Макса съехавшим на пол одеялом. Мужчина было открыл глаза, но Ника ему шепнула:

— Спи, все хорошо, отдыхай, — и он тут же снова отрубился.

Девушка тихо оделась и обулась, взяла котенка на руки, быстро прикрепив карабин к шлеечке. Подхватила рюкзак с мыльно-рыльными, туда же кинула флягу с водой и пару вчерашних пирожков с капустой.

И вместе с рыжим покинула кабину. А то от суеты он проснулся и начал скакать по салону, еще вывалится в открытую дверь без присмотра.

Судя по всему, Костя снаружи где-то.

Ника осторожно спускалась по веревочной лестнице, смотрела только перед собой, но потом на миг отвлеклась и огляделась.

Вокруг стелился рассветный туман, густой, косматый. Он обвивал лапы Шалы и почти скрывал покрытую инеем траву внизу. Заполнял, как жидкость, низины и овраги, оставался пушистыми кристаллами на черных ветвях.