Малих, высокий мужчина с каштановыми волосами и интеллигентным профилем, выполнявший обязанности Егеря, казался воплощением идей Аркании. Спокойный и вежливый, без лишней демонстрации своих сил или власти. В то время как Садовник была иллюстрацией Старого мира: циничная и жесткая манипуляторша, опытный политик и агрессивный воин.

Они стояли друг напротив друга на берегу озера и спорили. Егерь требовал сатисфакции и признания допущенных ошибок, Садовник, хоть и извинялась, но все равно упорствовала в том, что цель оправдала средства. И единственное, что имеет значение — выполненная работа и спасенный мир.

Макс в какой-то мере понимал их обоих. Потому что в нем самом, с того самого момента, как он очутился в Лесу после прилета, шла точно такая же борьба. Между старыми и новыми идеалами. Двумя разными способами жить и реагировать на события.

Макс тяжело вздохнул, слушая вполуха спор Старших, а сам думал о том, что еще многое в себе придется изменить, если он хочет остаться в Аркании и жить иначе.

— Что дальше? — спросил Макс, когда ссора Садовника и Егеря зашла в тупик и они на какое-то время замолчали.

— А это вас, зайки, уже не касается… Это работа Старших, а свою часть вы уже исполнили на отлично, — седовласая женщина тепло улыбнулась Нике и Максу. — Ведите себя хорошо, любитесь и размножайтесь! Ладно-ладно, я могу и без сомнительного юмора. Вы — молодцы. И ваша работа со мной окончена. Теперь можете искать свои дороги, рассказывать истории и просто жить. Где и как вам захочется. Разве что я бы советовала пару лет держаться ближе к Затону. Это твердый пласт реальности, а скоро Арка начнет разрастаться. И лучше всего находиться там, где не будет трясти. Но вы справились с мороками Магистра, с Лесными тропами и сложностям навигации, так что кто знает — может, и в меняющейся Вселенной вы легко найдете дорогу. Удачи!

— А премия нам не положена? — усмехнулся Макс. Садовник в ответ широко улыбнулась и снисходительно глянула на мужчину.

— Как думаешь, что может подарить разумная реальность тем, кто помог ей выздороветь? Вот и узнаете!

Было еще темно. До рассвета несколько часов, а Максу не спалось. Рядом посапывал во сне рыжий котенок, растопырив тонкие лапки. Лежала, отобрав вышитое одеяло и замотавшись в него по самый подбородок, Ника. Тихо тикали часы на стене, а старый дом в Затоне словно источал уют и безопасность.

Только вот сна ни в одном глазу.

Макс медленно встал с широкой кровати, стараясь не потревожить спящих, и осторожно натянул верхнюю одежду, стопкой лежавшую на резном стуле. Затем бесшумно выскользнул из комнаты.

Не снились больше кошмары, не мерещились погибшие товарищи, но что-то словно мешало успокоиться, оставить недавнюю миссию в прошлом и начать уже жить дальше.

Макс спустился во внутренний дворик по лестнице и стал прохаживаться вдоль полосы зеленеющего Леса. Несмотря на ночной холод и сырость, было хорошо. Уже ощущалась весна в воздухе, да и сами деревья, сильные, чистые, живые, придавали сил уставшему Максу.

Тут хорошо думалось. Пока все спят, пока не горит ни одно окно в старом кирпичном доме, а Затон еще не проснулся. И только один бывший военный с позывным Конь бродит по тропинке и смотрит на звезды, шурша старыми тактическими ботинками по прошлогодней листве.

— Ты чо, статуя, чтобы шариться по ночам? — раздался хихикающий голос с ближайшего дерева.

— Не помню, чтобы интересовался мнением чудил с крыльями по поводу своего распорядка дня, — хохотнул Макс, выискивая в темноте черную фигуру ворона. Птица сидела на одной из нижних веток и сварливо смеялась.

— Кто бы говорил про чудил! Нет чтобы выучить Слово и общаться нормально, так нет же, надо хамить.

Макс лишь покачал головой. Не говорить же ворону, что его забавляли вечные споры и переругивания с птицами. Было в этом что-то веселое и даже милое. А может, нервной системе несколько непривычно в новой Вселенной. Ностальгия по Старому миру, так сказать. А то даже бабушки в Аркании адекватны, сложновато всю жизнь ругаться с токсичными окружающими и вдруг перестать совсем.

Но ворон только каркающе рассмеялся и захлопал крыльями.

— Пошли, болезный. А то гуляешь по кругу, как арестант во дворике. Покажу другой маршрут.

— Ты же вроде говорил, что не навигатор? — улыбнулся Макс, переступая через поваленное бревно и заходя глубже в Лес.

Земля подсохла и покрылась молодой травкой, а под кронами деревьев-великанов дышалось на удивление легко. Старый тактический нож висит на поясе и бьет по бедру при каждом шаге. Макс никогда не выходил из дома без него — Арка была нестабильна, кто знает, где ты окажешься через пару минут. Например, как сейчас.

Ворон вел Коня через ночной Лес, полный шорохов и звуков оживающей природы. До рассвета еще минимум час, но весенняя чащоба жила круглосуточно, готовясь к лету и приходу тепла, шербуршась в подлеске, перекрикиваясь на разные голоса и разбегаясь во все стороны от идущего мужчины.

Краем сознания Макс отметил, что идет спокойно и уже не думает о возможных минах или ловушках, не выискивает взглядом противников в густых кустах и не осматривает небо на предмет вражеской авиации. Постепенно даже старые инстинкты отмирали.

Вскоре они вышли к костру. Макс было напрягся, увидев человека в шляпе и плаще. Тот сидел у огня и задумчиво разглядывал что-то в своих ладонях. Еще не хватало нарваться на Страшный суд Охотника после всех подвигов и лишений! Но на полянке оказалось тепло, а костер весело потрескивал и освещал оранжевыми бликами все вокруг.

— Не бойся, садись, — улыбнулась Максу Садовник, отвлекаясь от зажатых в руке карт, и кивнула на Охотника. — Это мой костер, не его. Вот тебе!

Последняя реплика относилась к игре. Седовласая женщина выбрала наконец карту и радостно положила ее на землю у костра. Мужчина в шляпе чуть поправил полу кожаного плаща, нехорошо улыбнулся уголком губ и быстро кинул сверху другую карту, вынуждая Садовника нахмуриться.

— Вот же ж! Для лесной хтони ты слишком хорошо играешь в настолки, надо заметить…

— Я не помешал? — из вежливости спросил Макс, с ехидством глядя, как двое из самых серьезных бэлов Аркании самозабвенно и сосредоточенно режутся в карточную игру.

— Нет, меня тут делают, как лошару, — улыбнулась женщина. — Так что я буду не против отвлечься. Компотика?

Макс сел на поваленное бревно и с благодарностью принял походную чашку с ароматным отваром. Осторожно понюхал, но пахло неизвестными ему ягодами и травами.

— Расслабься, больше никакого медикаментозного лечения не будет, — ехидно заметила Садовник, наблюдая за его попытками идентифицировать напиток по запаху. — Так чего пришел? Кстати, пока отвечаешь, ножик дай сюда…

Макс тяжело вздохнул, неохотно вытаскивая клинок из ножен. Знал же, что не стоило им светить и напоминать. Мужчина втайне надеялся, что ему оставят заговоренный артефакт навсегда. Но такая сила, непривычная для Аркании, не особо вписывается в законы и правила. Ясен красен, что стоило только Садовнику вспомнить о тактическом ноже с ее рунами, как она захочет снять заклятья.

Так и случилось. Женщина на миг активировала татуировки на правой руке, легонько коснулась стального клинка, который держал Макс, кончиками пальцев и удовлетворенно кивнула. Конь еще раз разочарованно вздохнул и спрятал нож. Уже обычный, тактический, старый-добрый и без всяких невидимых сигилов и особой силы.

— Молчишь? — спросила Садовник. — Дай угадаю — тебе не дает покоя недосказанность. Неймется тебе, старый вояка. Надо всю картину целиком увидеть, уточнить детали, закрыть гештальты, да?

Макс глотнул сладкий отвар из чашки и попытался устроиться на твердом бревне поудобнее, а женщина тем временем философски продолжила, выбирая карту для нового хода:

— Это пережиток Старого мира. Каждый из вас выполнил свою часть работы, исходя из собственных талантов и навыков. И пазл сложился. Но мы все привыкли тянуть миссию в одно лицо, выросли на историях о великих спасителях мира, когда один человек разруливает все проблемы разом.