— Нет, спасибо, с меня пока хватит подвигов. Хоть в одно лицо, хоть в компании, — сухо заметил Макс, устало вытягивая ноги к костру. — Просто хочу уложить в голове все случившееся и идти дальше, не оглядываясь.

— Ну спрашивай.

— Что за тварь сидела в Зеркале? О каком «корне всех бед» говорил Делиан? Что будет с людьми из Подлунного царства? Что дальше? — весело улыбнувшись, вывалил Конь все вопросы разом, в подтверждение слов Садовника.

Женщина отвлеклась от игры и некоторое время с интересом рассматривала мужчину, чуть прищурившись, и теребила кончиками пальцев края карты.

— Это не твоя юрисдикция, но кто я такая, чтобы рассуждать о рамках дозволенного… — с самоиронией проговорила она. Помолчала недолго, рассеянно размышляя о чем-то. — Знаешь, я не против тебе все объяснить. Вот только половины ты не поймешь.

— Да ладно, — усмехнулся Макс в свою кружку, пристально глядя на седовласую женщину у костра. — Я уже давно понял, что ты мастерица объяснить сложные вещи простым матерным языком.

Садовник расхохоталась, едва не выронив карты и чуть не смешав колоду, лежавшую на земле у ее ног, с отбоем.

— Подловил, чертяка! Ладно. Объясняю на пальцах. «Корень всех бед» — Исток, как я и предполагала. У любой Вселенной есть, грубо говоря, начало. Некая точка, откуда все взялось.

— Источник энергии?

— Да, но не только. Еще и самой сути, идеи мира. Но в данном случае, важна была именно энергия. Потому что твари, сидящие за пределом нашего мира, хотят кушать. Как правило, они лишены собственных источников энергии и питаются тем, что найдут.

— Ходят и ищут, кого бы сожрать? — улыбнулся Макс. — Борьба за ресурсы, как все оказывается банально…

— Вроде того. Это сложно. Это внутреннее устройство работы Вселенной, и я сейчас все упростила настолько, что даже смысл почти потерялся. Важно лишь то, что без источника энергии никто не сможет существовать. Делиану нужно было испортить его, чтобы все развалилось. А Зеркало и сила того, кто в нем сидел, прятала Исток от меня, так как только я могу его починить. Думаю, они не просто испортили источник энергии, но и питались остаточным излучением. Так смогли пережить апокалипсис и сохранить свой кусочек реальности, а остальная Аркания прекратила свое существование.

Макс картинно огляделся по сторонам и развел руками в немом вопросе.

— Хочешь знать, как же Арка живет сейчас? Старый мир и его источники, — улыбнулась Садовник. — Она проросла через нашу реальность, из нее же первое время и черпала энергию, как сорняк. Но Вселенные разделяются, Арка разрастается, и ей нужно собственное энергоснабжение.

Садовник глянула в свои карты, затем на Охотника и недовольно скинула руку в отбой. Видимо, для нее партия не задалась. Она неспешно налила себе еще отвара из котелка и продолжила:

— Так что уничтожение Зеркала очень кстати и решает проблему ресурсов. Мы подождем, пока Лес очистит и сожрет замок, а потом — если наш прекрасный и мудрый Егерь не настучит на меня Арке и не лишит татушек — я пойду искать и чинить Исток.

— А что с той тварью?

В костре треснула ветка, разбросав яркие искры, а Охотник подкинул новое полено и молча поворошил угли длинной палкой, не вмешиваясь в разговор. Садовник рассеянно махнула рукой и села поудобнее, уперевшись спиной в замшелый ствол дерева и зашуршав прошлогодней листвой.

— Да пусть себе сидит, где сидела.

Макс едва не поперхнулся компотом и удивленно вскинул брови. Ему вспомнилась жуткая полупрозрачная фигура, что пыталась вылезти из Зеркала и за малым не подобралась к ним с Никой вплотную.

Оставлять за спиной такого опасного противника — странная стратегия, как минимум. Видимо, эта мысль очень отчетливо отразилась на его лице, потому что Садовник смерила Макса недовольным взглядом.

— Ладно, попробуем метафору, — заметила она, с ехидными нотками в голосе, словно пыталась объяснить дошколенку квантовую физику. — Вот завелись у тебя в доме муравьи. Ты же не пойдешь во двор уничтожать муравейники? В поле, в лес, заливать все их ходы и норы? Или будешь пытаться извести всех насекомых на планете, чтобы они к тебе в дом не лезли?

Макс смущенно глотнул отвара из кружки и не ответил.

— Нет. Ты выведешь их в своем жилище, законопатишь дыры, откуда они лезут, обработаешь все вокруг и поставишь защиты. Так же и в нашей ситуации. Пойми, за пределами человеческой Вселенной тьма тьмущая всякой хтонической дичи. Как насекомых за порогом твоего дома. Ходить и воевать со всеми в придурошной идее очистить бытие от всего лишнего — дурная затея. На это вечности не хватит. Гораздо адекватнее укрепить нашу Вселенную, отрезать пути, которыми сюда могут проникнуть враги. И все ресурсы пустить не на бессмысленную войну с неисчислимыми древними придурками, а на улучшение качества собственной жизни. Нам тут из руин и осколков целый мир поднимать. А без брешей в обороне — ни одна тварь извне сюда больше не проникнет.

— А если проникнет? — настороженно спросил Макс.

— Я ей вломлю, — хищно улыбнулась Садовник, затем через секунду помрачнела и тяжело вздохнула, словно едва могла скрыть свое разочарование: — Ладно, не я, а Егерь. Это его работа. Но если вдруг что — могу и сама.

— Одна из причин, по которой тебя и выбрала Аркания, — тихо проговорил Охотник.

— Думаю, что да. Прошлый Садовник оказалась не подготовлена к насилию и борьбе. Знаешь, мне всегда говорили, что нужно избавиться от старых стереотипов, измениться, научиться жить без насилия, манипуляций. Чище, лучше, выше, — без ужимок и шуток вдруг проговорила Садовник, отрешенно разглядывая освещенные пламенем костра деревья вокруг. — Но я отчетливо понимаю, что не все в Старом мире было плохим и недостойным. Объединение двух Вселенных, то, что новая Аркания будет состоять не только из коренных жителей, но и из землян — верное решение. Мы умеем то, что не могут местные. Мы прошли через боль и чудовищные ужасы, такие, которые не снились Арке. Выжили, адаптировались, преодолели. И стали в разы сильнее. То, что уничтожило Арканию, для нас — обычный вторник.

Макс с пониманием кивнул. Он ощутил это при уничтожении Зеркала и не раз уже думал о чем-то подобном. Они, израненные и плохие по меркам нового мира, все-таки оказались прочнее и выносливее. Смогли проделать то, что не сумели коренные арканийцы.

— Вот и Делиан этого не видел, не понимал. Он столкнулся впервые со злом, что развращало души, и не выдержал этого натиска. Зеркало убедило его в скором конце мира и по сути вынудило приблизить Апокалипсис. Ирония бытия, как она есть — бояться гибели Вселенной и стать этому причиной. А еще Делиан думал, что нового Садовника будет убить так же легко, как моего арканийского предшественника. Наивный.

Макс некоторое время смотрел, как Охотник раздает карты на новую партию. Как прыгают теплые отсветы пламени на траве и стволах деревьев. Ворон, что проводил мужчину, сидел рядом на ветке и молча слушал разговор, не вмешиваясь и не отпуская ехидных шуточек. Видимо, даже без Слова наглые птицы боялись и уважали Садовника с Охотником.

— Иди уже спать, мужчина с во-о-от таким ПСТРом, — тепло улыбнулась Садовник. — Это костер для тех, у кого нет дома, нет семьи и другой жизни, кроме работы на благо Вселенной. Ты теперь из другой категории. Иди к близким, в свою квартиру. И живи так, как посчитаешь нужным. Но если вдруг когда снова потянет на подвиги — приходи. Такие люди мне в команде не помешают.

Макс с благодарностью кивнул и встал с бревна, отряхиваясь от древесной трухи и кусочков мха. Оглядел на прощание полянку с костерком посередине и двух бэлов, что сосредоточенно играли в карточную настолку Ники. Вежливо попрощался и ушел в рассветный Лес следом за черным вороном.

Ника сонно поглаживала Кота, лежащего кверху пузом и вытянувшего в струнку лапы. Проснулась от того, что не смогла понять — где у существа начало, а где конец. Казалось, рыжий состоит из пуза и лапок с двух сторон.