Мимо пролетел ворон, захлопав крыльями. Подул сырой, пахнущий гнилью порыв ветра, заставив висящую в воздухе Нику чуть покачнуться, ощущая неприятную пустоту в животе.

— Осторожнее, — тихо проговорил Макс, заставляя оторваться от созерцания своих мертвецки бледных рук и ползущей змеей веревки.

Ника пересилила себя и с трудом глянула вниз, извернув шею и стараясь не делать резких движений. Совсем рядом раскачивалась под затхлым ветром верхушка ели. «Почти добрались», — с облегчением подумала девушка, и в этот момент веревка оборвалась.

Ника вскрикнула и камнем рухнула вниз, беспомощно взмахнув руками.

Несколько мгновений Макс ощущал только ветер и жуткое чувство свободного падения, растянутого на целую вечность. Он попытался сгруппироваться, оглядеться и увидеть Нику, которая падала и кричала где-то совсем рядом, но уже через секунду его по лицу хлестнула колючая ветка. Словно плетью прошлись по коже.

Макс пытался ухватиться, найти опору, но ветки на верхушке были слишком тонкие и просто ломались под его тяжестью. Били, стегали по лицу, царапали руки, но прогибались, обламывались и позволяли падать все ниже.

Но вскоре одна из более толстых ветвей ударила Макса по ребрам, и он вцепился в нее, стесывая кожу с пальцев о шершавую кору. Повис, замер, поперек этой ветки и судорожно попытался перевести дух. Благо веревка оборвалась совсем недалеко от верхушек, так что удар не сломал ребер, лишь заставил весь воздух разом покинуть легкие.

Макс с трудом дышал, замерев, и отчаянно прислушивался. Было тихо. Только его пульс от адреналина набатом бился в ушах.

— Ника? — бросил он в темноту переплетенных ветвей. Не хотел нарушать странную, мистическую тишину окружающего мира, но и потерять девушку страшился.

— Я жива, — со стоном проговорила она откуда-то снизу, и этот тихий ответ заставил Коня облегченно вздохнуть. — Стукнулась задницей о ветку, сижу, обнимаю ствол. Присоединяйся, отличное занятие. Десять из десяти!

Макс тихо хмыкнул и осторожно пополз к стволу. Получалось не очень изящно, ползти боком, когда довольно тонкая ветка идет поперек живота. Но лишние телодвижения могли только усугубить ситуацию.

Вскоре рука Макса нащупала липкий от смолы ствол и дальше уже спуск пошел проще. Все равно приходилось проламываться через частое переплетение ветвей, а вездесущие иголки ранили кожу.

Некоторое время Конь не мог понять, почему так больно. Почему каждое прикосновение к веткам, словно укус сотен пчел. И лишь почти спустившись к тому месту, где сидела Ника, он вдруг осознал.

Дерево было сухим. Иголки оказались желтыми, высохшими и твердыми. Сразу вспоминался январь, когда приходилось выкидывать из кабинета в части новогоднюю елку. Даже в перчатках иголки ранили до крови.

Наверное, они с Никой сейчас оба травмированы, но в темноте и среди мелькающих веток не разобрать.

— Можешь спуститься? — спросил Макс, подбираясь ближе.

— Секундочку. Селфи сделаю… — хрипло отшутилась девушка. Она не показывала, что ей страшно и тяжело, что не особо есть силы куда-то двигаться.

Макс, не долго думая, рванул на рюкзаке и поясе быстрый сброс, и скинул вещи вниз, туда, где даже в ночи уже виднелась земля. Его вещи чуть покатились по земле, но вскоре замерли темными кучками.

— Снимай рюкзак, давай, — прошептал Макс, опасаясь помогать девушке и подбираться еще ближе. Если эта ель сухая, значит и ветки куда более ломкие и слабые. Могут не выдержать их с Никой совместный вес.

Девочка быстро сообразила, что делать. Тоже скинула вниз тяжелый рюкзак и какое-то время посидела, приходя в себя и прижавшись щекой к смолянистой коре. Недолго, буквально пару мгновений. И когда почувствовала, что руки уже смогут выдержать вес ее тела, стала аккуратно сползать вниз. Ставила ногу в точке, где ветка росла из ствола. «Умничка!», — подумал Макс и осторожно полез следом.

Через минуту они уже сидели на земле, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Все вокруг было завалено желтыми иголками, а окружающие деревья стояли мертвыми и засохшими на корню.

Одна из веревок лежала рядом, и ее конец выглядел отрезанным. Едва ли это сделал кто-то — Шаман или вороны. Скорее уж само место или некая сила. Может даже вода, кромка озера рассекла веревку, как стальной клинок. Главным было только то, что обратно им этим путем уже не подняться, а Макс на это втайне надеялся. Глянул в беззвездное небо над головой, но там не было ни следа портала, просто пустое пространство с одинокой луной.

Мертвый лес в мире, где царит вечная ночь. Чудесное местечко!

Умереть в бою уже не казалось таким уж плохим вариантом. Но даже если они победят Делиана… они навсегда останутся заперты в подлунном царстве, из которого нет выхода.

Макс покачал головой, нашел рюкзак Ники, упавший чуть поодаль, и тоже присел перевести дух. Вроде бы почти без травм, если не считать сотен кровоточащих проколов и царапин. Но разве это раны, так, ерунда…

Лицо и руки Ники тоже были расцарапаны, и подобное зрелище заставило Макса сразу же изменить свое мнение, незамедлительно достать из аптечки хлоргексидин с ватой и быстро обработать все, что удалось обнаружить в темноте.

То что ерунда для него — для девочки серьезные травмы.

— Да нормально все, — вяло отмахивалась Ника, но потом неохотно смирилась, принимая помощь. — Нам надо идти. Вдруг наши крики при падении всех тут перебудили…

— А вас ждут с того момента, как Майя топталась по озеру, — сварливо прокаркал ворон, заставив Макса и Нику подпрыгнуть на месте. Черное в темноте — заметить птицу можно было только по едва различимому блеску глаз.

— Ты же должен быть вежливым, — недовольно буркнул Макс, вставая с игольчатой перины и снова надевая разгрузку и рюкзак. Старался заблокировать все неприятные ощущения: боль от травм и десятков ранок, пару колючих иголок, что застряли под курткой и достать их уже нет времени.

— С фига ли? — ехидно удивился ворон, расхаживая по сухой ветке дерева. — Али вы полиглоты и уже выучили Слово?

— Ладно, — недовольно нахмурился Макс. — Хоть подростковым слэнгом изъясняйся, но главное — доведи до замка, как и обещал.

— Мы же не люди, свое слово держим, — недовольно крякнул ворон и спрыгнул на землю, к ногам Ники. — Я уже слетал на разведку. В замке — как и всегда — восемь человек, включая чудилу подлунного. Новых не прибыло, старых не убавилось.

— Оружие? Ловушки?

— Да кто ж их знает, — тихо прокаркала птица. — Они же отступники и вообще сволочи некультурные, на любую гадость способные. Да и ваше это дело — войну воевать. Так и занимайтесь. Вы ходоки или кто? Так чего расселись, забыли, как ногами шевелить⁈

Ворон замахал на людей черными крыльями, подгоняя. Ника невольно хмыкнула и с трудом встала с земли, отряхиваясь от колючих иголок. Закинула тяжелый рюкзак за спину и медленно пошла меж сухих елей. Ворон перелетал с ветки на ветку в зоне видимости, чтобы люди в темноте его не потеряли.

У очередного мертвого куста, где тропинка изгибалась, Макс обогнал девушку и пошел первым, на всякий случай прикрывая своим телом.

— Тут вся вода отравлена, зверья нет, зелень зачахла, — тихо говорил ворон, а Конь вдруг вспомнил Боню и точное определение, которое тот дал птицам — «Наркоманское радио». — Так что жрать нечего. Мы сюда летаем только потому, что тут наши первые гнезда остались. Ностальгируем по утерянному прошлому…

— Какие вы, однако, романтики, — ехидно усмехнулся Макс. — Но давай к сути. Ты тут других людей видел?

— Ходоков? Конечно! Особенно много тех, кто не прошел испытание Лесом. Те быстро загнулись: кто разбился, кто отравленной воды испил. Но была парочка людей, посланных Садовником. Те померли уже в замке. Войти-то вошли, но вот наружу не выползли.

Макс на миг остановился и смерил ворона мрачным взглядом, да только в темноте едва ли бы это дало нужный эффект.

— А Садовнику об этом сказать не догадались?