— Какая? — полюбопытствовал Дроздов.

— Когда все превратятся в зомби, через некоторое время они сожрут друг друга. Останется один, который в итоге умрёт от голода, а вирус погибнет после разложения тела. Ведь сам по себе вирус в природе не существует. Всё, планета свободна от доминирующей расы и враждебных животных. Но некоторые представители фауны останутся. Вы же знаете, что не все виды животных подвержены заражению.

— Знаю. И тогда те, которые находятся за этими кругами, придут сюда уже на всё готовое. Сохранится инфраструктура, ресурсы. Ничего не будет отравлено. Да еще сохраняется флора и частично фауна, пускай не вся, но всё же…

— Может быть эти животные нужны им для пропитания? Может быть в их мире это основные животные и возможно они сами относится к холоднокровным, — сделал умозаключение Сергей Иванович отпивая горячий чай.

— Вы хотите сказать, что они рептилоиды? — полюбопытствовал Дроздов.

— Вполне вероятно профессор, — произнёс Скрипка. — Даже есть теория, что во времена динозавров существовали разумные ящеры и скорее всего они устроили катастрофу, в которой погибли основные виды. Это конечно сумасшедшая теория, хотя не без оснований.

— Для полного подтверждения теории пока не могут найти города, где жили разумные динозавры, — усмехнулся профессор.

— Города может и были. Археология сравнительно молодая наука и техники для исследований спрятанного под землёй пока очень мало и она не совершенна. После вымирания динозавров прошло шестьдесят пять миллионов лет. За такое время любой город превратится в пыль. Ведь даже когда археологи начали находить первые кости ящеров им никто не верил, учёных считали шарлатанами.

— Но кости действительно остались? — возразил Дмитрий Сергеевич. — Почему бы не сохраниться постройкам?

— Остались кости, органика. Любой материал, будь то бетон или кирпич, за такое длительное время распадётся до молекул, а кости минерализируются, то есть превращаются в камень, точнее в «растущий» камень. И эти камни могут «расти» миллионы лет, заменяя уже погибшую органику на минералы, но сохранившую изначальную форму и структуру клеток. Знаете, до эпидемии в США процветал ювелирный бизнес на костях динозавров. Динобон, особое минеральное образование, а именно минерализированные кости, из которых делали украшения. Кстати у меня есть такой с собой. Он сделан в виде кабошона, — с этими словами Сергей Иванович полез во внутренний карман и что-то извлёк оттуда. — Вот, смотрите, — на ладони следователя лежал небольшой красивый, правильной овальной формы камень. — Берите, рассмотрите поближе. На нём хорошо заметны оригинальные клеточные строения бывшей кости.

Профессор взял камешек и поднёс его к глазам, чтобы лучше разглядеть. Камень действительно был великолепен. От него как будто веяло сильной энергетикой. Живое воображение Дмитрия Сергеевича тут же нарисовало древнего ящера, обладателя этой кости. Динозавр посмотрел на профессора сверху своего роста, улыбнулся ему во все свои «тыщу сто двадцать четыре» зуба и раскрыв пасть уже собрался сожрать руководителя научного центра, но голос следователя вывел Дроздова из грёз.

— Мне его подарил Джим Фарелл, специалист по радиолокации, когда мы с ним в составе объединённой группы искали следы динозавров в Амазонии, — продолжил Сергей Иванович. — В середине девяностых люди из нашего отдела, в том числе и я, совместно с представителями ФБР подразделения ИКС пытались отыскать живого динозавра. Мы забрались в такую чащобу, что ад покажется раем. Наша интернациональная команда двигалась по второму ярусу леса уже вторую неделю, когда мы услышали трубный рёв.

— Простите, — остановил его профессор. — Как понять по второму ярусу леса?

— Условно дальний или глубокий лес Амазонии делится на три яруса. Деревья сплетаясь ветвями образуют как бы этажи. Мы двигались во втором прорубая мачете путь ориентируясь по освещённости. Если становилось темнее, значит мы шли вниз, соответственно светлее, вверх. Услышав рёв мы остановились. Потом послышался приближающийся шум ломающихся веток, наши стрелки приготовились к стрельбе из мощных крупнокалиберных ружей заряженных маячками. Остальные, в том числе и я, подняли на плечи небольшие базуки. Оглушительный рёв раздался совсем рядом. Люди застыли в ожидании. Хруст ломающихся деревьев прекратился. Чудовище как-будто почувствовало опасность, звук ломающихся веток стал удаляться. Начальник экспедиции отдал приказ стрелять маячками вслепую. Прогремели выстрелы. Снова послышался раскатистый рёв. Сильный удар по низу деревьев сбил нас с ног и мы вместе с поломанными ветками кубарем покатились вниз на первый самый тёмный ярус. Я пришёл в себя от того, что по моей шее проползала большая сколопендра. Зная, что в данном случае нельзя делать резких движений я лежал и ждал, когда она уползёт. Потом резко вскочил тут же оглядевшись. В полумраке леса вокруг меня валялись мои товарищи по несчастью. По инструкции фонари включать было запрещено, и я стал их тихо звать. Люди начали приходить в себя и подниматься. Один из наших включил фонарик, но тут же был атакован мелкими насекомыми, так называемыми лесными блохами. Через минуту он лежал на земле не подавая признаков жизни. Лицо и руками у него распухли. Мы сделали ему инъекцию седитатива от аллергии. Вскоре наш товарищ пришёл в себя. Его звали Хорхе.

— Почему звали? — спросил Дмитрий Сергеевич.

— Он потом умер, — увидев огорчённый взгляд Дроздова Сергей Иванович поправился. — Нет не от укусов. Хорхе умер гораздо позже и не там. Что-то с внутренними органами.

— Как же вы выжили в таком аду?

— У нас была специальная экипировка. Многослойные комбинезоны и ботинки из толстой кожи на высокой подошве. Были ещё шлемы и перчатки, но мы от них позже отказались оставив на месте очередной стоянки. Правда со шлемов пришлось свинтить камеры и снимать с рук, что тоже было не очень удобно, учитывая постоянную поддержку равновесия. Эти фото видео камеры были одними из первых цифровых, относительно маленькие и лёгкие, со съёмными накопителями. Самое интересное для меня, в них был жидкокристаллический цветной экран отображения, по тем временам просто фантастика. Так же имелись два плёночных профессиональных фотоаппарата и три небольшие видеокамеры, снимающие на маленькие видеокассеты. Духота стояла невыносимая. В туалет в нормальном смысле мы не ходили, через специальные клапаны на одежде меняли подгузники. Через неделю от нас ужасно воняло, хотя мы на каждой точке меняли нижнее бельё, специальное антибактериальное, сделанное по технологии для космонавтов, только тоньше. У нас было несколько точек, куда с вертолётов доставлялись необходимые вещи. Переодевались мы в специальных полиэтиленовых коконах, их сбрасывали по два на точку. Мы как раз шли от последней точки и если бы к вечеру не нашли цели, должны были выбраться на третий ярус и вызвать вертолёт.

— Почему с этих самых вертолётов не искать чудовище? — удивился профессор.

— Пытались, безрезультатно. Местные индейцы рассказывали, что при виде вертолёта монстр ложился на землю, уползал под кроны и затаивался. Да и с высоты его не видно, так как он ходил под кронами третьего яруса.

— Почему же руководство решило отправить экспедицию? На то была веская причина?