— Всем войскам вернуться в штатный режим. Гражданских отпустить по домам. Рыцарям явиться к столу заседаний министерства обороны с докладом. Выполняйте.

Тифтар одобрительно закивал головой. При этом он двигался настолько неуклюже, что заехал себе по лбу большим ониксовым камнем, инкрустированным в череп на вершине посоха. Отчего и упал наземь.

— Ай! Да ладно тебе, Библибобл! Ну что ты так?.. В смысле не ты? А кто, Горвас что-ли?.. Ой, молчи, а то еще проснешься… — лич с силой поднялся, опершись на посох, а затем направился восвояси.

— В смысле «уже»?.. А-а. Все-таки рассвело. Я уж не думал, что донеживу. Наконец на покой… — Тифтар мечтательно поднял взгляд к небесам и вскоре безнадежно затерялся среди улочек. Как он всегда умел. И даже лучше.

Во дворце, стоило кристаллу погаснуть по велению жеста императора, монарх свалился на пол, хватаясь за ближайшего бола. Министр здравоохранения Вилот Фейне уже был отправлен к министру Эованор, так что с диагнозом придется подождать. Впрочем, после потери около полутора литров крови для наполнения Чаши императоров, было нетрудно понять, что с правителем.

Поднявшись с напряженным звуком усилия, правитель повелел просто доставить его в постель, принести побольше воды и семян тыквы. Пусть этого растения в городе было совсем немного, именно его семена издавна помогают справляться с кровопотерей. В перспективе. А пока что, следуя совету безумца, правитель лег спать. Да, он хотел перестраховаться, перепроверить… Но тем не менее, Тифтар редко ошибался, когда был серьезен. По памяти Эйлунда — никогда.

А теперь он понимал, что, возможно, это касается не только одного безумца…

В то же время, пока среди улиц домой брели усталые, изможденные и до сих пор испуганные горожане, Зурия Фелисе вдруг заметила в толпе своего брата.

Покинув пост, она тут же полетела к нему и набросилась на него с объятиями на полной скорости.

— Сетт! Хвала Всеотцу, я так волновалась! Где ты был?! Я… я… — не сдержав эмоции, всегда веселая и шутливая демонесса тут же расплакалась в объятиях родной крови.

Он выглядел как обычно, не помятый и не здоровый, не радостный и не грустный. И теперь он мог с чистой душой и совестью обнять свою сестру.

— Все в порядке, Зи, все в порядке… Видишь, я цел, невредим, — юный демон с некоторой неловкостью обнял Зурию и поглаживал ее, столь искреннюю и эмоциональную, по голове.

В слезливых словах демонессы еще несколько минут было не больше смысла, чем в первой фразе. Она причитала и рыдала, ослабленно стучала кулаком по рукам, спине и крыльям брата до тех самых пор, пока не выплакала себе все глаза. Точнее, все семь.

Шмыгнув в последний раз перед тем как собраться, Зурия чуть отстранилась.

— Если ты еще раз так пропадешь, ничего не сказав, я лично тебя отправлю в Чертоги, помяни мое слово!

Шутливо улыбаясь, молодой демон обнял сестру в ответ.

— Ты же знаешь, это лишь легенда. А пока что мы тут, и ты справилась. Ты же убила Бедствие! Ты герой, сестренка!

Сетт всегда был боязливым, но почему-то изменился за последнее время. Стал более собранным и спокойным, пусть этому и предшествовал длительный период нервозности. Что послужило причиной? Ответ знали лишь двое.

Сетт и Нилья.

Еще когда она решила спасти его от бандитов, эльфийка уже выяснила, что этот бола обладает поразительным даром слежения. На ее счастье, он проходил через всю защиту. Даже через оставшиеся охранные чары дома Айяр, чего не смогли сделать и самые приспособленные особи Роя.

С этой силой, с возможностью узнавать о любых перемещениях и планах, все были у Нильи на ладони. Порой Сетт боялся, что дело пойдет крахом, особенно когда Регент приставила его к «Остин и компания» для слежки.

У юноши было лишь шесть глаз, но врожденная способность позволяла переносить «духовное око» в любое известное место. И он мог осматривать до шести точек сразу. Стоило в одно лишь окно увидеть кабинет императора, и можно прослушивать его. Ведь юноша не только «видел» посредством способности, но и слышал, чувствовал почти как в теле. Потому когда закончились глаза, пришлось отправлять также его самого. Впрочем, Дебра до конца осталась в неведении. А Сетт получил то, что было обещано. Еще в начале их опасного союза с Роем он понял: у этого монстра есть силы защитить сестру.

После изнуряющей слежки за всеми и всюду, после ужасающей погони Шарля Пьемонта, после того как Рой без предупреждения напал на город, даже не сказав своему помощнику, Сетт окреп. Он был близок к тому, чтобы сломаться, но выстоял. С того момента, как он из любопытства посетил суд над Гримом и Нильей, его судьба была определена. И теперь этот юный демон, как и сама Регент, мог спокойно продолжить свою жизнь, радуясь ей и не беспокоясь о мелочах. Если уж он пережил служение Рою, то переживет что угодно.

Того же нельзя сказать о тех, кто оказался в немилости у Нильи.

Барк Нейворд, мерзавец, что заставил их с Гримом пройти через ад, мертв. И никто не вспомнит его имени — ни выживший сын, ни жена, ни бывшие коллеги.

Дебра Нейворд, урожденная Коннели, так и не смогла покинуть своей комнаты в доме после произошедшего. Она забилась в угол, дрожа сильнее листа на ветру. Раны, оставленные Роем, оказались крайне глубоки. Женщина потеряла все: голос, который позволял обманывать и разить точнее меча, красоту, отводившую взгляды, орудие, что привело ее к могуществу большему, чем она хотела.

До тех самых пор, пока стража всего спустя пару часов после произошедшего не ворвалась в ее обиталище, Дебра не сдвинулась с места.

Все было очевидно. Пластинчатые насекомые, что укрывали лидера Роя в бою говорили сами за себя. Женщина даже не сопротивлялась. Дебра потеряла всякую волю к жизни, вместо нее получив бездонный страх перед тем, что она считала инструментом и той, кого она считала чернью.

Была и еще одна, кто получил свое. Лита Шарли, дочь министра продовольствия Куллы Шарли. Эиа стражница сделала все, чтобы именно судья Нарак Сат вел процесс над Гримом и Нильей. Так она хотела отомстить за свое падение ненавистной Ауфиль Лавьен — но навлекла на себя жуткое наказание.

Ее язык, лживый и злостный, съели насекомые, погрузив в тот момент девушку в пучину агонии. Если бы не то, что Нилье пришлось вступить в бой за город, гвардеец лишилась бы и рук. Регент хотела оставить ее бесполезной, дабы та влачила жалкое существование, не имея возможности даже обеспечить себя.

На счастье девушки, ее не оставили. Мать всегда была слишком добра к ней, и потому не обделила финансами… А тот, кого Лита всю карьеру не замечала, вновь подставил свое плечо.

Тогда она сдалась. Еще отбывая наказание за похищение Офрессы Эованор, девушка поняла, что не просто во исполнение долга хотела спасти напарника. И теперь, даже когда стражница оказалась искалечена, он все равно был рядом. Лита сдалась в попытках сохранить в себе только гнев и ненависть к Ауфиль, что подпитывали ее последние годы. В ней расцвели чувства хилые и слабые, едва живые, будто растения на сухой и жестокой земле. Но покуда они растут, даже такую душу можно спасти.

Так думала и Ауфиль, когда узнала о судьбе бывшей коллеги. Но кто спасет ее саму? В битве за Велан эльфийка потеряла руки. Она больше не может быть стражником, и этого не исправит ни одна молитва и ни один лекарь.

Но даже так, она не изменила своей вере. С ней любящая семья, преданные друзья. Чудо уже то, что она выжила, не говоря о Байе. Девочка поведала о произошедшем, оставив странное ощущение о Рое у всей семьи Лавьенов. Всей, за исключением новоявленной невестки.

Но сколько бы малышка Байя ни сдерживала слезы, сколько бы самые дорогие Ауфиль мужчины ни прятали скорбь и беспокойство, она была благодарна за то, что вся семья снова в сборе. Ни одна Беда не разлучила родные души, и потому на сердце у женщины было спокойно и безмятежно.