Кира только смеялась, глядя на его терзания. И подсовывала ещё что-нибудь. Однажды Горыня набрался храбрости, чтобы "поговорить" серьёзно. Заявил, что не может объедать семью и пойдёт наниматься на работу в деревню.

Кира "гневно" заявила ему, что если сын ведьмы подастся в подёнщики, это будет позор для неё. И хитро заявила, что после работы он, наверное, съест и их с Лушей. Мальчик обиделся. А Кира обняла его ласково:

- Я богата, милый. Ты можешь съедать хоть быка в день. Нет!.. Не смотри! Быка ты не получишь, и полбыка тоже!.. Будешь пока кушать так, понемногу, но часто. Ты маленький для драконёнка одиннадцати лет. Вот подрастёшь, резерв твой оформится и аппетит придёт в норму.

Горыня ел, рос и страдальчески смотрел на вещи, которые становились малы. Ещё расходы на него! Стонал:

- Сколько ещё я буду расти?

Луша отвечала, логично, кстати:

- Раз растёшь, значит, большим станешь. Это же хорошо! Нас с мамой будешь защищать!

Она почти сразу стала звать Киру так. Горыня колебался. Ему и хотелось, и кололось. Не солидно как-то. Кира смеялась, что вполне могла бы иметь такого ребёнка, если бы рано вышла замуж.

- Или не замуж,- злобно бурчал мальчик.

Его обижало то, что родная его мама ничего не значила для отца. И что драконы ведут себя так ужасно. Пугало, что он будет таким же. Кира, в такие моменты, обнимала его и убеждала, что раз его тревожит это, значит сам он никогда не поступит так. Мальчик затихал в эти моменты и, кажется, давал себе слово, что никогда он не поступит "так", что бы то ни было. Как показало время, слово своё он сдержал.

Дома Кира, понятное дело, иллюзию не надевала. Горыня как увидел её в первый раз, оценил. Именно так, откинулся на стуле и рассматривал, как картину какую-нибудь. Даже жевать, на время, перестал. Покивал головой важно:

- А и хорошо, что ты прячешься! Жизни бы не дали. Ты прям... королевна!

Кира даже зарделась от бесхитростной похвалы ребёнка. Она, и правда, менялась. Уходила подростковая угловатость. Она до сих пор была тонкой, как тростинка. Но теперь вряд-ли кто-нибудь перепутал бы её с мальчиком. И лицо приобрело какое-то завершённое... совершенство?

Странно так говорить или думать о самой себе, но это был объективный факт. И нельзя сказать, что он радовал Киру. Вряд-ли теперь кто-нибудь прошёл бы мимо неё равнодушно. Драконы прекрасны, совершенны, каждый в своём роде. Это общеизвестный факт. Значит, драконицы были такими же. И она становилась женской версией прекрасных, совершенных крылатых.

Говорила она так о себе с неким сарказмом и издёвкой. И хорошо спрятанным страхом. Как жить ей с такой внешностью? Всю жизнь иллюзию носить? Ну, и пусть будет иллюзия, зато спокойно.

Гораздо больше её расстраивало то, что она уже почти год не оборачивалась. Это было ужасно, на самом деле. И не просто потому, что драконья её часть обижалась, что-де нужна была - достала, не нужна - спрятала. Она, вся Кира, понимала, что риск этот не нужен никому: ни человечьей ипостаси, ни драконьей.

Нужно сначала разузнать хорошенько, что там думает новый драконий король на её счёт. Ищут ли её? Для этого придётся идти в тот мир. Уходить на день или больше, не исключено, что довольно часто. А для этого дети её должны быть в порядке и стабильны. И тянуть с этим нельзя. Мало того, что сама она может начать "чудить", а нестабильность у дракона - это беда. Так и Горыню нужно обучать. А что, если он в процессе занятий возьмёт да и перекинется? Им что, хватать узлы и бежать куда глаза глядят от налаженной, удобной жизни?

Вот Кира и торопилась. Не спеша. "Откармливала" Горыню, пичкала травками да носила на руках Лушу. Или расчёсывала ей косы, иногда часами. Бедняжке так не хватало прикосновений раньше, что она с упоением обнималась с мамой, которую сами боги подарили ей. И становилась спокойнее.

Горыня тоже хотел объятий. Но стыдно было ластиться. "Взрослый". Потому Кира сама старалась погладить его лишний раз. Он намного дольше жил дичком. Привык. Отвыкал потихоньку. Поверил, кажется, что у него теперь семья, как у всех нормальных детей. А раз так, то, что сам он "ненормальный" - дракон, переносилось мальчиком легче.

У каждого из её детей были свои раны. Похожие и разные. И они справлялись все вместе. Успешно справлялись потому, что когда летом Кира "привела" их, наконец, "в гости" к оборотням, детей не узнал никто.

Поход этот потребовал нешуточной подготовки. Больше всего возни было, понятно, с Лушей! Девочка же! Она не капризничала, но с такой тоской смотрела на косу Киры и вздыхала, что пришлось срочно "отращивать" косу ей. Но и это было не самым сложным.

Самым трудным оказалось отучить её бить, когда испугана, или от неожиданности, опасными заклинаниями. Пока Луша не перестала это делать, "выводить" её в люди было категорически нельзя. Помог Горыня. Он просто играл с сестрой, пугал, смешил и учил вести себя так, как ведут нормальные девочки. Пищать, ахать, охать, но не бить проклятиями. И у него получилось! Кира, конечно, ещё и навешала на Лушу блокираторов, и в косу вплела, и на платье нашила.

С Горыней было и проще, и сложнее. Он просто боялся новых людей и стыдился себя. Того, как мама нашла его. Кира успокаивала, объясняла, что драконы, это те же оборотни, а, значит, с ребятами в деревне у него много общего. А потом добавила, что всё это не имеет большого значения потому, что он всегда сможет отговориться от участия в любой забаве тем, что ему нужно следить за сестрой.

При упоминании "забав" от которых ему придётся отказаться, Горыня сник, и Кира поняла, что победила.

И вот, летним днём они отправились "в гости". Пошли порталом и вышли неподалёку от того домика, что Рох, предлагал Кире раньше. Надо, кстати, согласиться. Ночевать тут иногда будет удобно для них.

У оборотней был праздник. День Летнего Солнцестояния особенно почитался ими. Днём веселились дети, семьи. А вечером, ночью будет время молодёжи. На площади стояли столы, заставленные лакомствами, вокруг бегали дети.

- Вы же помните, о чём можно говорить, а о чём молчать?- спросила Кира уже в который раз своих детей.

Они глянули на неё одинаково снисходительно. Конечно, они знают!

Кирина семья произвела фурор. Детей не узнали. Горыня застеснялся внимания, сбежал-таки к мальчишкам. И прекрасно!

Луша сидела с мамой почти всё время. Ею восхищались. Длинной светлой косой, кудряшками вокруг личика, ясными синими глазами. Похожей на Киру оказалась дочка! Только никто не видел того сейчас...

К вечеру Луша набралась-таки храбрости и пошла поиграть с другими девочками. Кира болтала с кумушками и караулила свой выводок. А как подкрались сумерки пошла звать Горыню, Луша-то вот она!

Тут и подловил её Рох. Подошёл близко и прошептал, чтобы приходила она на праздник вечером. Кира округлила глаза непонимающе:

- Чудишь ты, оборотень! Не по чину мне забавы молодых!

Рох блеснул глазами опасно и пошёл прочь. А Кира быстренько собрала детей и убралась оттуда от греха.

Ни на какой праздник она, конечно, не пошла.

Арс бегал по департаменту. Обычный день. Как вдруг почувствовал, что в его кабинете кто-то есть. Нет, не проникновение, не взлом. Просто есть кто-то внутри. Он ломанулся на "чердак", осторожно приоткрыл дверь, вошёл. Наготове держал самые убойные заклинания. Шутка ли?

За столом, в профиль к нему, сидела женщина. Она медленно повернула голову, и он чуть расслабился: нет никакого взлома. Он знает её. Арс не торопился подходить или здороваться. Рассматривал. Она тоже.

Год прошёл с тех пор, как он видел её в последний раз. Изменилась? Он не мог сказать точно. Тот раз, был единственным, когда он видел её в натуральном, так сказать виде. Тогда она была измученной до крайности. Злой и прощающей. Отчаянной. Такой разной...