Тот обнял одеялко и перекатился на бок, наконец соизволив занять только один матрац.

– Что будем делать с этой деревней? – спросил Муан. – Раз уж их ничто не беспокоит, покинем ее завтра утром?

– Нет, – произнес Шен, став серьезным. – Что-то кроется за их благодушием. И кто-то все-таки послал в орден этот запрос. Завтра нужно прогуляться по деревне и постараться найти этого человека.

Муан задул свечу и в темноте пошел к своему ложу, зацепившись при этом за ноги Ала и чуть не упав. Тот, впрочем, даже не проснулся, только недовольно заворчал во сне.

Шен закрыл глаза, а потом вновь их открыл. Ал слева от него всхрапнул. Шен стукнул его подушкой, а затем снова вернул ее под свою голову. Ал еще раз всхрапнул, не вырываясь из сна, перевернулся на бок и затих.

– Эй, ты спишь? – спросил Шен.

– Ты к кому обращаешься? – через минуту тишины все же спросил Муан.

– К тому, кто ответит.

– Ну, я не сплю.

– А почему?

– Потому что ты со мной говоришь.

– Я мешаю тебе спать?

– В какой-то степени…

– Мне не спится.

– Попробуй закрыть глаза. Многим помогает, – посоветовал Муан. В темноте не было видно, но он улыбался, ворча подобным образом.

– Может, мне хочется поговорить.

– О чем?

– Не знаю, – Шен помолчал. – Может, стоит прогуляться по деревне прямо сейчас?

– Не стоит. Я хочу спать.

– Тогда спи.

– Если ты замолчишь.

Комната погрузилась в тишину. Было слышно, как усиливающийся дождь барабанит по крыше.

– Слушай, что Шиан пообещал тебе в обмен на мою защиту? – через какое-то время спросил Шен.

Вопрос растворился в тишине. Шен уже готов был поверить, что Муан на самом деле заснул, когда тот произнес:

– Если я скажу, что ничего, ты поверишь?

– Из-за ничего так самоотверженно не рискуют.

– Должно быть, я просто дурак.

– Да так можно объяснить вообще все твои действия, – уничижительно заметил Шен.

Муан ничего не ответил, просто глубоко вздохнул и отвернулся к стене.

Шен продолжал глядеть в темный потолок.

«Почему нельзя сказать все открыто? – думал он. – Раздражает!»

Он прикрыл глаза, собираясь еще долго думать о всяком разном, но мерный стук дождя убаюкивал, и хозяин пика Черного лотоса вскоре погрузился в сон.

Ранним утром Ал Луар пробудился ото сна со странным ощущением уюта и защищенности. Думая, что это остатки приятного сновидения, он продолжал лежать с закрытыми глазами, пытаясь продлить чудесные мгновения, недоступные ему с раннего детства. Но сон постепенно развеивался, а ощущение тепла оставалось. Ал почувствовал приятный аромат и тяжесть чьих-то рук. Вздрогнув, он открыл глаза и увидел багряный наряд. Через мгновение он понял, что его лоб упирается в грудь учителя, а тот обнимает его за плечи и голову, точно игрушку или подушку, уткнувшись щекой в его макушку и чуть навалившись сверху. Ал закрыл глаза, не желая нарушать этот уютный сон. Но его сердце стучало так сильно, что, казалось, все тело стало трястись в унисон с этими ударами.

Шен потянулся, выпуская Ала из объятий, и открыл глаза.

– Хм, прости, – ничуть не кающимся тоном произнес он, – похоже, я во сне перепутал тебя с Волчарой.

Шен наблюдал, как розовое лицо парня становится ярко-красным после его слов, по цвету перекликаясь с его багряным нарядом.

– Учителю правда неловко… – попытался сгладить свою предыдущую фразу Шен, но Ал взорвался и перебил его, громко воскликнув:

– Я тоже живой человек, учитель! Вы не должны так насмехаться надо мной!

– Прости… – опешил Шен. – Я вовсе не…

– У меня тоже есть чувства! Вы… вы…

Ал не смог закончить мысль. Испугавшись собственной вспышки и дерзости, он подскочил на ноги и выбежал прочь.

Шен потер лоб, осознавая, что с детскими чувствами еще сложнее, чем он представлял до этого. Оглядевшись, он понял, что Муан давно проснулся и покинул комнату. Впрочем, это было ожидаемо, иначе он не оставил бы такую картину без едкого комментария. Эх, а все оттого, что Шен привык спать один, не заботясь при этом, как он выглядит, что обнимает и который угол подушки покусывает (о последнем он только предполагал, ведь кто его знает, что он еще во сне может выкинуть).

[–50 баллов к самомнению главного героя].

«Вот черт! И из-за такой ерунды!» – раздосадованный, подумал Шен.

[+10 злодейских баллов за глумление над главным героем].

«Да у меня и в мыслях не было ничего подобного!»

[Факты от этого не меняются], – хладнокровно заметила Система.

«Почему он такой чувствительный-то?!»

[Вообще-то эта его черта характера прописана еще пользователем номер один. Поэтому он так остро воспринимал издевательства над ним со стороны оригинального Шена, а впоследствии влюблялся в любую девушку, проявившую к нему доброту. Только после закаляющих душу испытаний он превратился в того, кого можно назвать храбрым героем].

«Ты права, – вздохнул Шен. – Когда я читал новеллу, это время пронеслось в ней довольно быстро, а события вскоре сконцентрировались на его славных подвигах, но теперь мне приходится жить в этом времени. Могу ли я как-то повлиять на эту черту его характера?»

Система не ответила, а Шен задумался, представляя разные последствия своих действий.

«Маловероятно», – вскоре определил он.

Поприветствовав вернувшегося с утренней тренировки Муана, Шен предложил немедля отправиться на прогулку по деревне. Дождь только недавно прекратился, и надо было ловить благодатный момент, потому что небо все еще оставалось затянутым тучами.

Позвав учеников, они постарались незаметно для хозяев покинуть дом, но были пойманы с поличным во дворе.

– Проследуйте на завтрак! – безапелляционно воскликнула хлопотливая тетушка.

Вновь все вместе сидя за столом, заклинатели вкушали чай со скоростью на грани приличия.

– Сегодня вы покидаете нашу деревню? – спросил староста.

– Пока еще точно не знаем, – дружелюбно произнес Шен. – Мы собирались сейчас прогуляться по деревне и убедиться, что нигде нет влияния злых духов.

– В этом нет никакой нужды, – заверил их староста.

– Ну что вы, это нам вовсе не в тягость. Считайте, что нам просто тяжело признать, что мы проделали такой путь зря. Прогулка хотя бы убедит нас, что мы исполнили свой долг, насколько это было возможно. К тому же у вас очень живописно.

– Что ж, – вздохнул староста, – понимаю вас. В таком случае я выделю вам провожатого. Места здесь довольно глухие, не хотелось бы, чтобы с прославленными заклинателями случилось какое-нибудь происшествие, пока они наслаждаются окрестными видами.

Шена подобная перспектива провожатого-надсмотрщика совершенно не порадовала, но он был вынужден проявлять вежливость.

– Не хотелось бы утруждать вас и отрывать славного мужа от работы. Нам прекрасно известно, как много дел ежедневно ложится на плечи простых деревенских жителей.

– Это очень великодушно с вашей стороны, – покивал староста. – Но не стоит переживать, я не буду отрывать от работы мужчин. Я отправлю с вами мою дочь, она с удовольствием покажет вам нашу деревню.

Девушку, стоящую сейчас перед ними, звали И Мори. Именно она вчера услаждала их слух звучанием гуциня, а затем соблазнительно увивалась вокруг Муана. Шен определил бы ее как симпатичную. Пухлые щеки и выразительные глаза с характерной для определенного типа девушек хитринкой. Ее платье было не в пример менее роскошным, чем одежды прославленных заклинателей, но волосы украшали всевозможные заколки с подвесками. Аннис кидала на нее неодобрительный взгляд, сама предпочитая скромную прическу, украшенную всего одной заколкой-артефактом, которую она вынесла с Поляны тысячи духов.

– Нам не хотелось бы обременять барышню, – в последней попытке произнес Шен. – Мы собирались сегодня очень много ходить.

– Ничего, мы, деревенские жители, привыкли целый день быть на ногах, – улыбнулась Мори.