– Да у него, небось, и в мыслях не было, что такое вообще возможно!

Шен усмехнулся и потрепал Волчару по голове.

Город Хех являлся относительно большим по сравнению с городом Тополя, в котором уже довелось бывать Шену. Гостиница, где они решили остановиться на ночь, располагалась в шикарном трехэтажном здании. Заплатив за четыре комнаты, заклинатели в них даже не заглянули. Спросив у хозяев, где живет глава города, они направились к нему.

Как и ожидалось, глава города рассказал, что злой дух обитает на кладбище. Промышляет он на восточной окраине города. В отличие от пшеничного волка, этот дух оказался на самом деле злым: он пробирался в дома, перегрызал глотки собакам, оставленным на ночь на цепи, разорял дворы и убил нерадивого пьяницу, заснувшего на улице после захода солнца. Как убил? Его тело нашли обглоданным до белых костей.

Глава города не дал ответа, почему они решили, что дух обитает именно на кладбище. Ну это же логично, где же еще обитать злобному духу, как не там? К тому же оно в той же стороне.

Солнце перевалило через зенит, когда заклинатели вышли из дома главы вместе с провожатым, который должен был показать им несколько пострадавших домов. Несмотря на то что за дело уже взялся клан Тихого цветка, авторитет ордена РР был настолько велик, что городской глава даже не решился об этом упоминать. А Шен и Муан сделали вид, что абсолютно не в курсе.

Когда они проходили по торговой улице, Муан заинтересованно крутил головой по сторонам. Шен обратил на это внимание и посмотрел на него.

«Может, он тот самый чай ищет?» Муан так и не приоткрыл для него завесу тайны, где именно он собирается покупать тот редкий чай для Шиана.

– Хочешь сладких булочек или еще чего-нибудь? – повернувшись к нему, спросил Муан.

Шен недоверчиво приподнял бровь. «А-а-а, это он так извиняется? Нет уж, меня так просто сладостями не купишь!» – определил он его мотивы и отвернулся.

Муан уязвленно смотрел на хозяина Проклятого пика, который даже не удостоил его ответом.

Шену же не пришлось долго сокрушаться насчет упущенного угощения, так как вскоре, мило смущаясь, дорогу им преградила Аннис и вручила каждому по палочке танхулу (засахаренных фруктов и ягод), даже Алу досталось.

– Вот! – громко крикнула девушка. – Примите угощение!

В руку Шена она впихнула танхулу особенно резко и быстро отошла, чувствуя, как кончики ушей покраснели.

Шен поблагодарил и с радостью стал угощаться засахаренным боярышником, а Аннис шла немного сзади и чуть не кричала в своей голове: «Ну почему, почему я такая дура?!»

Ал внимательно следил за тем, как Шен с удовольствием доедает танхулу, и, как только он закончил, протянул ему свою порцию.

– Возьмите, учитель! Я не хочу танхулу.

– Правда? Ну спасибо.

Алу на самом деле и не доводилось никогда пробовать танхулу, так что он и не знал, чего лишился. Хотя он оправданно полагал, что, даже зная, не поступил бы по-другому.

Аннис пронзила его уничижительным взглядом, от которого нормальный человек предпочел бы умереть на месте, но Ал лишь передернул плечами.

[+10 к стойкости главного героя], – прокомментировала Система.

«Серьезно? – поразился Шен. – Это из-за того, что он танхулу решил не есть?»

Система промолчала, а Шен, доедая вторую палочку сладостей, подумал о том, что, похоже, каноничную любовь к сладкому главного злодея ему удается отыгрывать лучше всего.

Вскоре они остановились перед первым пострадавшим домом, и Шену взбрело в голову пообщаться с жильцами.

Приземистая старуха указала на него своим скрюченным перстом, как только увидела, и закричала:

– Смерть! Смерть несет этот человек! Убийца! Сотни невинных жизней погублены! Тысячи еще погибнут!

Шен оторопело замер, уставившись на нее.

– Постойте, я всего лишь…

– Изыди! – закричала старуха, хватая полное помоев ведро.

«Да что не так со всеми этими людьми?!» – мелькнула мысль, пока Шен несколько отрешенно-обиженно взирал, как поток помоев летит прямо на него. Он даже успел с какой-то отдаленной холодностью философски подумать, что это всего лишь физическое воплощение того, чем его и так постоянно поливают.

Но за мгновение до того, как поток помоев должен был столкнуться с Шеном, его заступил Муан. Ведро излилось прямо на него, а Шен пораженно смотрел, как великий мечник стоит и непринужденно обтекает. Блин, знал бы, что так будет, специально бы нарвался. Он понимал, что, наверное, надо посочувствовать старине Муану и выразить благодарность, но его распирал смех. В итоге Шен решил, что, если просто не заржать в голос, этого будет достаточно.

Все застыли словно в немой сцене, наблюдая, как с Муана стекают помои и падают очистки.

– О боги, матушка, успокойся! – На крыльцо выбежала женщина в видавшем виды платье.

Она быстро подбежала к старухе, отобрала у той ведро и стала толкать ее в дом, при этом оборачиваясь к заклинателям и слезно причитая:

– Простите ее, благородные господа! Она из ума выжила еще несколько лет назад! Простите! Чем мы можем загладить свою вину?!

– Ничего страшного! – тут же с радостью отозвался Шен, выходя из-за спины Муана. – Вам не стоит беспокоиться по таким мелочам!

– Вы столь щедры и благородны! – с облегчением вздохнула женщина.

Муан очень, ну вот крайне неодобрительно смотрел на Шена, пытаясь взглядом выразить всю степень своего недовольства, но тот только расплывался во все более счастливой улыбке.

– Мы слышали, ваш дом недавно беспокоил дух, – сказал Шен, когда женщина уже затолкала старуху в дом и вернулась, еще раз извинительно кланяясь.

– Так вы заклинатели! – всплеснула руками она. – Да, было такое. Собаку нашу загрызли и пять наседок.

– Вы не видели, как он выглядел? В доме он никого не беспокоил?

– Нет, страшно было ночью из дома выходить, только поутру всё и обнаружили. В дом он сунуться не пытался… Вы же изничтожите его, да?

– Сделаем все, что сможем. Не сомневайтесь, – обворожительно улыбнулся Шен.

Женщина зарделась и приложила ладони к горящим щекам.

– Ой, спасибо вам! Берегите себя!

Шен все еще улыбался, когда Муан повернулся к нему и одарил еще одним хмурым взглядом. Шен на это только наигранно непонимающе заморгал.

Следующий пострадавший дом не слишком отличался от предыдущего. На сей раз выжившая из ума старушка по двору не ходила, и с хозяевами они поговорили спокойно. Заборы во всех этих домах оказались довольно хлипкими, хлева и курятники стояли без дверей. После третьего дома Шен сделал вывод, что в хозяйские дома дух либо боялся пробираться, либо не мог из-за какой-то своей особенности или слабости. А вот на ночующих на улице или с открытой дверью живых существ нападал вполне охотно. К сожалению, никто из пострадавших не видел, как он выглядит, и никаких других его особенностей тоже не предоставил.

– А какой дом пострадал первым? – только сейчас додумался уточнить Шен у провожатого.

– Первым пострадал пьянчуга, которого обглодали под забором собственного дома. Он жил на самом отшибе, у леса, один.

– Наверное, стоит и этот дом проверить, – вздохнул Шен, так как ходили кругами они уже довольно долго.

Пока шли к самой городской окраине, Шен с подозрением косился на Муана. Он был уверен, что тот пребывает в крайне неблагосклонном расположении духа после всего случившегося, и было немножко тревожно не слышать от хозяина пика Славы никаких возмущений. Внешне Муан выглядел абсолютно спокойным, что поражало и сбивало с толку. Словно затишье перед бурей.

Когда они добрались до нужного дома, Муан вновь заступил дорогу Шену и первым зашел внутрь. Учитывая, что именно Шен из всей их компании способен был распознать присутствие духа (так как Ал и Аннис еще только учились, а Муан специализировался на сражениях с заклинателями), подобное поведение несколько раздражало. А когда Муан придержал для него входную дверь, а затем вновь перекрыл дорогу, идя первым (казалось бы, мелочи, но как раздражало!), Шен готов был взорваться от злости из-за того, что Муан, очевидно, счел некоторые проявленные Шеном слабости за полную беспомощность и демонстрировал сейчас таким образом опеку более сильного над слабым! Подобное положение вещей только напоминало Шену обо всех тех случаях, когда Муан увидел его в неприглядном свете. Казалось, их уже накопилось столь много, что на всех пальцах не пересчитаешь. Да что за карма вообще такая? Можно было подумать, что на Муане лежит некое проклятие появляться именно в тот момент, когда Шен менее всего хотел бы его видеть.