– Что?

– Твои взаимоотношения с сестрой! С ней ты словно другой человек. Подумать только, что, если бы не этот случайный приезд сюда, я бы так и не узнал, каким славным ты можешь быть с семьей!

– Я – славным? – усмехнувшись, переспросил Муан.

– Ага, – насмешливо подтвердил Шен. – Вводишь в заблуждение честных людей. Можно даже подумать, что у тебя несклочный характер.

Муан ничего не ответил на это заявление, только хмыкнул.

Шен облокотился о Волчару, которая, улучив момент, когда Эра ушла, тут же заняла ее место, вытянувшись во все свое тело немалых размеров, будто специально стараясь занять побольше пространства.

– А почему ты не продолжаешь семейное дело, как сестрица Эра? – поинтересовался Шен. – А вместо этого вступил в орден РР?

– Так вышло, – пожал плечами Муан. – Мне не хотелось навсегда привязывать себя к этому месту. Сюда приятно возвращаться пару раз в год, но жить здесь постоянно мне надоело еще в детстве.

Шен протянул что-то невнятное, не совсем удовлетворившись подобным ответом. Муан внимательно посмотрел на него. Хозяин Проклятого пика сидел, утопая в шерсти Волчары, которая еще и хвост ему на колени положила, и выглядел довольно расслабленно и умиротворенно, его губы не покидала легкая улыбка.

– Не думал, что тебе может понравиться моя сестра, – заметил Муан.

– Шутишь? – удивился Шен. – Она очаровательна.

Он посмотрел на Муана и понял, что фраза могла прозвучать несколько двусмысленно.

– Э-э-э… не сочти за что-то непристойное. Я просто имею в виду, что твоя сестра – любопытный и интересный человек. С таким же вздорным нравом, как у тебя, так что за вашими столкновениями очень забавно наблюдать.

Муан какое-то время не моргая смотрел на него, и Шен было решил, что снова оплошал с пояснением своей позиции, но тут младший брат Эры рассмеялся.

Муан долго откладывал поход на Кладбище-на-скале и выдвинулся туда только ближе к закату. Шен с нетерпением ждал этого момента, чтобы направиться на занимательное зрелище вместе с ним. Алу он наказал заниматься медитациями, Аннис все еще избегала его при каждом удобном случае, так что оставалось только вздохнуть, провожая ее удаляющуюся спину взглядом. Он также оставил с ними Волчару, чтобы та присматривала за детьми.

Эра шла вместе с Муаном и Шеном во всеоружии: переоблачившись в красно-белый наряд жрицы и прихватив с собой бубен и пару учеников.

– Что это она за жрица такая? – любознательно поинтересовался Шен у Муана.

– Вроде жрицы земли. Универсальная такая жрица: она проводит обряды плодородия, вызова дождя, вот сейчас еще упокоения покойников.

– Ты с каким-то пренебрежением это говоришь, – заметил Шен.

– Конечно. Она вот так заменила однажды умершую бабку и с тех пор отдувается, будто и в самом деле от ее плясок что-то меняется. Про покойников вообще молчу: это просто смешно.

– А дождь?

Насчет дождя Муан ничего не ответил, видимо не определившись. Разговаривали они, идя по лесной дороге, уже спустившись с вырабатывающей кротость лестницы. По правую руку от них вверх шла отвесная скала. Дорога вильнула вправо, и вскоре Шену открылось прелюбопытное зрелище: прямо на скальном уступе, на значительной высоте от земли, на вбитых в породу крюках висели гробы. Точнее, Шен догадался, что это гробы. Они больше походили на вырезанные из цельного ствола дерева лодки, закрытые крышками. Окинув Кладбище-на-скале взглядом, Шен установил, что недавних захоронений здесь нет, определенно все гробы были очень старыми.

На дороге и небольшой поляне рядом уже собралось приличное количество деревенского люда. Все ждали прихода жрицы, постепенно более обеспокоенно кидая взгляды на заходящее солнце.

– Что это за древнее кладбище? – поразился Шен.

– Несколько поколений назад жители этой местности верили, что подобный вид захоронения убережет тела и души умерших от разграбления и осквернения животными. К тому же к небу ближе – подниматься меньше придется.

Шен, пораженный, рассматривал гробы и думал о том, закладывал ли все эти детали писака Ер в свою новеллу. Потому что если да – то он просто чертов гений, а если нет – то как это вообще возможно: чтобы посредственный мир новеллы превратился в такую целостную и изобилующую деталями картину?

– Иди сюда, – Муан потянул его за локоть и повлек ближе к собравшейся толпе.

– Ты не будешь участвовать в обряде?

– Поучаствую, – вздохнул Муан. – А ты подожди здесь.

С этими словами он оставил его с края толпы, а сам направился к небольшому, находящемуся под скалой алтарю. Возложив на него подношения, Муан развернулся и остался стоять на месте. Он посмотрел на Эру, которая вышла в центр образованного для нее пустого пространства, а затем перевел взгляд на заклинателя, который ярким багряным пятном выделялся на общем фоне. Столкнувшись с ним взглядами, Муан отвернулся, а Шен удивленно моргнул и приподнял бровь.

Эра распустила волосы и ударила в бубен. Ей вторил нежный звук ручных колокольчиков. Шен поискал глазами источник звука и с удивлением обнаружил, что колокольчики держит Муан. Забавно. В этой поездке он столько нового о нем узнал. К примеру, ничто в новелле Ера не намекало на то, что Муан способен использовать маленькие колокольчики так же умело, как бессмертный меч. Похоже, Шен сильно недооценивал его возможности. Однако признавать его заслуги и прекращать над ним подтрунивать он явно не намерен, несмотря ни на что.

Эра кружилась, прыгала и била в бубен. Темп мелодии постепенно ускорялся, движения становились более рваными, резкими, все меньше походили на танец. Девушка запрокинула голову, закатила глаза и то ли что-то шептала, то ли о чем-то молила. Не было какого-то определенного ритма, но был напев. Ее ученики, стоявшие в стороне, принялись невпопад бить в большой гонг, установленный на краю поляны. Бум-бум-бум! Создавалось впечатление раскатов грома, нежный звук колокольчиков оказался почти заглушен.

Губы Эры продолжали что-то нашептывать, но ноги заплетались, она уже почти не могла стоять. Муан подскочил сзади и поддержал ее.

На мгновение поляна погрузилась в гнетущую тишину. А затем кто-то из толпы выкрикнул:

– Предки пришли вкусить от трапезы?!

Все присутствующие деревенские жители стали с трепетом вглядываться в лицо жрицы, пытаясь определить, озлоблено оно или же ласково. Солнце окончательно зашло, погружая поляну в сумерки. В этой полутьме один человек зажег свечу. Медленно он приближался к жрице, а толпа двинулась с ним точно волна. Они продвигались словно бы на цыпочках. Тишина, растекшаяся вместе с отзвуками последнего раската гонга по поляне, нагнетала волнение. Жрица стояла без движения, поддерживаемая Муаном. Люди медленно подступали, замирая при каждом шаге. Когда они подошли достаточно близко, чтобы свеча осветила ее лицо, Эра дернулась и резко и дико расхохоталась. Поляна словно ожила, вокруг воцарился хаос звуков. Деревенские кинулись к Эре, кланялись, наперебой спрашивая, кому будет удача или горе.

Шен продолжал стоять на месте, издалека наблюдая за происходящим. Он не определился, как это интерпретировать. Просто представление? Или за этим обрядом в самом деле что-то кроется?

Но, в конце концов, не все ли равно? Беловолосые брат с сестрой посреди сумеречной поляны с висящими гробами за спиной и обступившим их простым людом казались древними божествами, сошедшими с начертанной тушью картины.

Шен любовался этой сценой. А затем почувствовал, как нечто обвилось вокруг его талии. Но он даже не успел опустить взгляд, чтобы узнать, что это, так как его рвануло назад с такой силой, что Шен сорвался с места, будто был всего лишь соломенной куклой.

Пусть на кладбище и была площадка-поляна, слева все так же шел довольно крутой, поросший лесом склон вниз. На какой-то миг Шен почувствовал себя в состоянии свободного падения, будто научился летать как птица, но затем притяжение взяло свое, и он приземлился в скользкую сухую листву и кубарем покатился со склона, сбивая мелкий сухой орешник. Пытаясь прекратить эту круговерть, он цеплялся за землю и корни и наконец смог остановиться, уперевшись в толстый ствол клена. От удара дерево засыпало его ворохом красных листьев.