— Я знаю, что такое крестражи, — сказал Тиберий Огден. —Это очень тёмное колдовство. Северус Снейп свидетельствует против Альбуса Дамблдора, он поклялся в этом своей магией, и это означает, что сказанное им правда. Закон, принятый министром, до сих пор действует, это верно. Получается, что Дамблдор знал о крестражах, и это недоносительство, а возможно, и пособничество. Если это подтвердится, то тогда Альбус Дамблдор виновен в попытке государственного переворота и свержения власти. Или как минимум подготовки этого переворота. Я полагаю, что сейчас все присутствующие здесь волшебники должны проголосовать за то, чтобы выбрать меня новым главой Визенгамота, чтобы я, находясь на этом посту, имел полномочия приказать начать расследование.

Голосование показало, что большинство волшебников считает необходимым выбрать председателем Огдена. Как только это произошло, он сразу же попросил Альбуса уступить ему кафедру, и тому пришлось повиноваться. Но он не занял место на одной из скамей, а остался стоять рядом, словно не в силах расстаться с покинутым постом.

— Продолжим, — сказал Тиберий. — Альбус Дамблдор, что вы можете сказать по существу вопроса в своё оправдание? Если вы не виновны в том, в чем вас обвиняют, вам достаточно лишь поклясться в этом своей магией.

Дамблдор с минуту молчал, размышляя. Конечно же, он не стал клясться своей магией. Белый колдун, обычно не по годам прямой, сейчас сгорбился и тяжело дышал, и видно было, что ему нелегко даются слова, которые он произнёс:

— Я потратил свою жизнь на то, чтобы магическая Британия имела будущее. Сейчас вы из-за нелепости будете судить меня за то, что я пытался предотвратить страшное. Я действительно знал о том, что существуют крестражи Волдеморта.

Старик помолчал. Он словно не замечал взгляды волшебников, впившиеся в него. Он продолжил:

— Я хранил это знание в тайне для того, чтобы не создавать паники. Но я не бездействовал, я готовил борца с Волдемортом, и вы все знаете, кто это — это Гарри Поттер!

Как и ожидал Дамблдор, имя Национального героя всех смягчило. Даже Огден перестал смотреть волколаком.

— Дамблдор, вам же самому пришлось сразиться с Тёмным лордом совсем недавно. Зачем вам мальчик? Разве он должен снова сражаться с Тем-Кого-Нельзя-Называть? — с недоумением спросил он.

— Всё так. Три года назад Лорда возродил Люциус Малфой. Гарри тогда был мал и не обучен, и мне пришлось всё взять на себя. Как и то страшное знание о крестражах, которым я не мог ни с кем поделиться. Северус — исключение, мне пришлось ему сказать. Ведь даже такому магу, как я, нужны помощники, а я ему доверял.

Альбус виртуозно обошёл тему Пророчества, о котором он не собирался сейчас рассказывать. Старик тяжело вздохнул и посмотрел укоризненно на Снейпа, чтобы заставить почувствовать раскаяние, но тому было наплевать. К тому же, состояние зельевара ухудшалось с каждой минутой, и он уже с трудом мог стоять.

— Крестражи, вы сказали, крестражи? — Фадж вскочил со своего места. — Это значит… Это значит, что их много, что опасность до сих пор не миновала! Сколько их, Дамблдор, отвечаете, не тяните!

— Я точно не знаю, — старый волшебник снова вздохнул.

Драко никогда не разговаривал с крёстным о крестражах. Он и слово-то это не знал до недавних пор. Он знал только, что Снейп собирался разобраться с директором, используя существование того самого закона о чрезвычайном положении. Северус никогда не рассказывал в подробностях о своих сложных взаимоотношениях с Дамблдором, однако Малфою и так было понятно, что крёстный связан многочисленными обетами. И, кажется, один из них Северус только что нарушил, судя по тому, что ему явно нехорошо. Возможно, это магический откат. Но Драко не мог ничего поделать, по крайней мере пока заседание не закончится.

— Что же нам теперь делать, если не знает даже Дамблдор? — откровенно панически воскликнул Фадж.

Северус почувствовал, что ещё немного и старому директору снова доверят управлять страной и жизнями волшебников.

— Пусть Дамблдор поклянётся своей магией, что он не знает ничего об этих крестражах, где они находятся, и о том, как от них избавиться, — сказал он хрипло.

Огден присоединился к этому требованию, но Дамблдор ожидаемо опять не захотел ни в чем клясться. Огден пребывал в нерешительности, уж больно нетривиальная задача встала перед ним. В этот момент Северус понял, что он сейчас упадет. Ещё немного, и все будет напрасно, и старый паук избегнет кары. Надо потребовать, чтобы директор выпил Веритасерум, который как-то придётся заменить на зелье, которое разработал Снейп. Но он не захватил свою разработку в Министерство, и Северуса утешало только то, что Драко знал, где оно, и сможет его найти.

— Дамблдора нужно допросить при помощи сыворотки правды, — сказал Северус. Его голос звучал хрипло, он задыхался. Пришлось выпить ещё один, последний фиал с зельем. Но это не помогло, и он упал.

— Крёстный! — Драко вскочил со скамьи и кинулся к нему.

— Его надо отправить в Мунго, — посоветовали Малфою. Но тут Снейп ненадолго пришел в себя и прохрипел:

— Не надо в Мунго, это бесполезно… откат… — и потерял сознание.

— Помогите мне доставить его до камина, — попросил Драко. — Скорее! — обратился он к аврорам, которые стояли неподалёку.

Через десять минут он уже был на площади Гриммо. Кричер помог ему уложить крёстного в постель. Драко всё же подумал о больнице, однако понимал, что Северус отговорил его от этого не случайно, наверное, от целителей не будет толку. Он не знал, что делать, он не мог потерять Северуса. Единственным человеком, к которому он мог обратиться, был Гарри. Не было ни единого шанса, что Гарри Поттер поможет, ведь он не целитель, он просто школьник, такой же, как и сам Малфой, но в этот тяжёлый момент он позвал именно его.

— Кричер, пожалуйста, найди Гарри! Скажи ему, что Северусу плохо.

Вскоре домовик вернулся с Поттером. Партнер был встревожен. Он очень переживал за Снейпа, к которому был очень привязан.

— Что случилось с профессором? — спросил он. — Вся школа бурлит: его забрали прямо с занятий!

— Пойдем, — сказал Драко. Они поднялись в одну из свободных спален, где Кричер уложил Северуса.

Войдя в комнату, Драко невольно стал говорить тише, хотя лежащий поверх покрывала Северус не мог его слышать. Он был в рубашке и брюках, а мантия и сюртук, которые он так и не одел, остались в зале заседания. Драко забыл их взять, да и какая теперь разница…

— В Визенгамоте Дамблдор обвинил меня в том, что я пособник Тёмного лорда и хочу его возродить, он даже хотел показать всем мою чёрную метку. Этот гад даже не сомневался, что она у меня есть. Мне пришлось клясться магией, что у меня и в мыслях не было ничего подобного, — сказал он.

— Да с чего бы это он? —спросил Гарри.

—Ты же знаешь, сегодняшнее заседание было посвящено тому, чтобы снять его, наконец, с поста, и он пошёл ва-банк. Только, по-моему, у него не всё в порядке с головой, если он утверждает такое, ведь наличие метки легко проверить. — Драко тяжело вздохнул. Опасность быть арестованным и допрошенным казалась сейчас просто досадным недоразумением по сравнению с тем, что происходило с его крёстным. Он не мог его потерять!

—Но директор не успокоился, он потребовал, чтобы привели Северуса, а он рассказал о том, что Дамблдор знал о крестражах. И, кажется, это сказалось на его состоянии.

— Знал? — Гарри был ошеломлён. — Выходит, этот урод знал, что сидело у меня здесь, и ничего не сделал! — Поттер показал на свой лоб. — Но почему? Для чего это ему было надо? Неужели, чтобы вывести директора на чистую воду, профессору надо было пострадать?

— Я не знаю, — устало ответил Драко, кивая на бессознательного Снейпа. — Он, наверное, тоже не знал истинных целей директора. Ты же понимаешь, что Дамблдор — любитель разводить тайны. Но это сейчас не важно. Северусу очень плохо, он умирает из-за нарушения магической клятвы.