Фадж с каждым словом Дамблдора накручивал себя все больше и больше. Надо же, как тот все повернул! И приплел чрезвычайное положение, введенное министром и одобренное в свое время Визенгамотом, пусть и с большого перепуга!

Драко, прислушиваясь к перепалке министра с Дамблдором, все больше укреплялся в мысли, что директор действительно хочет поссорить его с Гарри, ухудшить отношения с многими другими волшебниками, а кое с кем даже стравить. Дамблдор, затрагивая то одну болезненную для юноши тему, то другую, планомерно пытался вывести его из равновесия, вынуждая сделать ошибку. Ну что же, он будет осторожен. Юноша в который раз принялся пересчитывать голоса, на которые он мог рассчитывать. У их коалиции по-прежнему меньшинство, но, может быть, другие здравомыслящие маги проголосуют против этой идиотской идеи, ведь Сириус сбежал еще в том году, и других попыток повторить подобное не было.

— …И сейчас, протестуя против мер, способных предотвратить ужасы войны, которую эти маги несомненно развяжут, если вырвутся на свободу, вы невольно наталкиваете всех присутствующих на мысль, что вы крайне заинтересованы в том, чтобы пожиратели, наоборот, пребывали в Азкабане, как на курорте. Не повлиял ли на вашу смену позиции некий баснословно богатый лорд, кровно заинтересованный в облегчении участи опасных преступников? Министерство и лично министр всегда нуждаются в денежных вливаниях, вы сами на деле доказали это, Корнелиус, пытаясь изъять имущество и счета осужденных пожирателей. Вспомните тот же пресловутый Малфой-мэнор, о продаже которого с аукциона рассказывают анекдоты!

Дамблдор сделал небольшую паузу, давая слушателям возможность вспомнить, как это происходило. В зале зашептались. Верховный чародей вновь заговорил:

— Кто поручится, что вы не в сговоре и не получили уже астрономическую сумму за освобождение лорда Малфоя, который первым делом вернет к жизни чудовище, которое зальет страну кровью? — продолжал Верховный чародей, обращаясь к Фаджу, который все больше и больше съеживался от напора Альбуса. — Если мои подозрения подтвердятся, то, похоже, я первый поддержу предложения о вашей отставке, звучавшие не так давно в этом зале! Раз мы все здесь уже собрались, то предлагаю начать с голосования о вынесении вотума недоверия министру Фаджу по причине того, что он препятствует нашим стараниям оградить простых граждан от волшебников, ни во что не ставящих чужие жизни! Так что же, министр, нам голосовать?

Судя по удовлетворенному лицу Верховного чародея, он только и ждал, когда министр так подставится и выскажется о том, что он не поддерживает меры против пожирателей, темной силы, с которой страна с таким трудом справилась еще совсем недавно.

Фадж, не видя со стороны присутствующих поддержки, поспешил сесть на свое место, давая понять, что передумал. Он, конечно же, был против тех, кто пытался захватить его власть. И деньги лорда Блэка он вполне мог бы взять, не кривя душой и не нарушая своих принципов. Ведь он бы не брал их за то, чтобы освободить лорда Малфоя. Но почему бы не позволить тому ряд маленьких, но очень дорогих преференций? Но теперь, если он не хочет, чтобы старик убрал его руками судей Визенгамота, где у Дамблдора сегодня явно будет большинство, ему придется не вмешиваться. Ему просто нельзя вмешиваться, и он теперь вынужден сохранять нейтралитет.

Дамблдор не планировал сам поднимать вопрос о Фадже и его отставке, хотя одной из целей сегодняшнего заседания было лишение министра власти. Для этого в зале сидели двое старичков — ровесников Альбуса, специально для этого подготовленных. По задумке великого волшебника, они предложат, а остальные поддержат вопрос о снятии Фаджа. Альбус не сомневался, что за это проголосуют, недаром он потратил столько времени, накачивая своих сторонников решимостью.

Но на этом заседании не должен был присутствовать Драко Малфой, которому предстояло узнать о том, что его отец и другие пожиратели вряд ли теперь долго протянут при ухудшившихся условиях содержания, постфактум. Это была бы не месть, а просто способ нейтрализовать мальчишку, слишком много неприятностей тот уже причинил. Пусть попробует еще что-нибудь выкинуть; тогда Альбус приставит к его горлу нож, а именно так должно было выглядеть решение Визенгамота для младшего Малфоя.

Но лорд Блэк каким-то непостижимым образом узнал и сумел появиться на заседании, где рассматривался вопрос о пожирателях в Азкабане. И, конечно, он не будет сидеть молча. Альбус не мог его недооценивать, одна только выходка с Гарри Поттером, когда он объявил о его дееспособности в связи с Турниром, говорила сама за себя.

Дамблдор всегда умел быстро оценивать изменившуюся ситуацию и сейчас понимал, что, набросившись на Фаджа, ослабит давление на Малфоя и в итоге ничего не добьется. А сын этого мерзавца Люциуса пошел весь в отца; с него станется открыто поддержать министра, с которым у него столько лет шла затяжная война, чтобы потом в тишине министерского кабинета выбить за это послабления в содержании лорда Малфоя. А то и вовсе купить тому свободу. Ведь смог он как-то провернуть то голосование, когда Визенгамот готов был по одному его слову освободить Нарциссу, которая до замужества носила фамилию Блэк. Хорошо, что удалось урезонить этих идиотов-судей, и они не возражали выслать мать лорда Блэка из страны. А сейчас придется выбирать приоритеты. И Альбус не сомневался, что нанести удар зарвавшемуся мальчишке сейчас намного важнее. А Фадж… Никто не бьет мертвую собаку.

— Раз министру больше нечего возразить, то полагаю, мы можем вернуться к прежнему вопросу. Мы обязаны устранить малейшую возможность для таких опасных преступников, как Малфой, Лестрейнджи и другие, им подобные, последовать примеру Сириуса Блэка и оказаться на свободе! Сейчас секретарь суда обеспечит всех текстом. Вы сможете ознакомиться со всем перечнем мер, от запрета переписки, передач, уменьшения пайка до увеличения количества дементорочасов на одного заключенного-пожирателя, — перешел на деловой тон Дамблдор.

Драко видел, что Фадж обессиленно рухнул на скамью с тем же выражением лица, с каким сидел Огден. Драко явственно понял, что Дамблдор загнал его сторонников, явных и скрытых, в ловушку. Поддержать в чем-то лорда Блэка это одно, а оказаться тем, кто голосует в пользу пожирателей, еще недавно собиравшихся навести в стране свои порядки далеко не мирным способом, это совсем другое. И пусть «в пользу пожирателей» это всего лишь оставить им прежние условия содержания, совсем не мягкие, но на это те, на кого Драко рассчитывал, не пойдут. Даже балагур Юлиус не решится сказать хоть слово в их защиту. Малфою придется действовать, не опираясь на их голоса. Но ведь можно переформулировать обсуждаемый вопрос и поставить на голосование то, за что альянс лорда Блэка сможет проголосовать, не ставя себя в уязвимое положение.

— Голосуем! Кто за то, чтобы…

Драко поднялся со своего места; было видно, что он очень волнуется. Бледные щеки юноши покрылись лихорадочным румянцем, под глазами залегли глубокие тени, а черты лица заострились. Единственное, что было в его внешности в порядке, это аккуратная прическа. Однако это были чары иллюзии — голову Малфоя по-прежнему покрывала повязка, но появиться в школе на завтраке с перевязанной головой ему показалось перебором. А потом у него уже не оставалось времени ни на что, кроме как бегом добраться до камина Снейпа, сменить школьную мантию на судейскую в Блэк-хаусе и отправиться в Министерство.

— Я предлагаю… — голос перехватило. — Я предлагаю, — продолжил лорд Блэк громко, полностью взяв себя в руки. Он не может подвергать опасности жизни отца и остальных его сподвижников, ведь только от него зависит, сохранят ли те хоть какой-то шанс на выживание в условиях, и так очень непростых, — отложить голосование, чтобы собравшиеся могли ознакомиться, как вы выразились, с пакетом мер, — Малфой не смог удержаться от иронии. — Я полагаю, он потребует тщательного изучения, для чего нужно какое-то время.

— Секретарь, прошу раздать собравшимся копии, — распорядился Дамблдор. Проследив, как тот, взмахнув палочкой, начал отправлять листы сидевшим на передних рядах судьям, Альбус повернулся к Драко и с улыбкой сказал: