Близнецов подхватили Локомотором двое старшекурсников с Хаффлпаффа; Драко был уверен, что друзья Седрика уронят их пару раз где-нибудь в безлюдном месте.

— Кто это сделал? — грозно спросил Верховный чародей. В его суровом облике не было и намека на обычно декларируемое им всепрощение.

Рон, напуганный тем, что могло произойти с ним, согласись Гарри на его предложение самим использовать артефакт, завопил:

— Это всё Малфой! Он подсунул Фреду и Джорджу какие-то медальоны, они их надели и… потеряли голову!

Младший Уизли был в ужасе от увиденного, а еще больше от того, что ему подсказывало услужливое воображение.

На словах «потеряли голову» среди учеников раздались смешки: ведь это выражение лучше всего характеризовало близнецов Уизли в обычном состоянии.

Между тем зрелище собрало толпу, в которой среди хогвартских мантий виднелись красные мундиры учеников Дурмстранга и голубые одежды Шармбатона. Кроме студентов за происходящим наблюдали и преподаватели, а также директора школ-участниц. «Похоже, международной огласки не избежать», — подумал Драко. Радовало только то, что другие члены жюри, а главное, Фадж, ожидались только вечером, когда зажжется Кубок Огня. Хотя министр мог появиться в любой момент — чем меньше его хотелось видеть, тем больше была вероятность его неожиданного прихода.

— Глупости ты говоришь! — Гарри вышел вперед, готовый, если потребуется, защищать партнера изо всех сил. — Драко не предлагал ничего твоим братьям, они сами просили меня тайком выкупить амулеты!

Лорд Блэк, вернувший себе за ночь весь потерянный апломб, тоже отделился от группы студентов Слизерина.

— Я понятия не имел что артефакт может ТАК подействовать! — нагло заявил Драко, и это было правдой: кто мог предположить, что священная борода директора будет уподоблена какой-то козлиной!

Колин Криви тихонько уносил ноги и камеру, пока не отобрали. «Особенно хороши будут снимки, — думал он, — где Уизли показывают на директора с криком «Козел в мантии!» Сколько же просить за такое? Галеон, не меньше».

Директор обвел действующих лиц тяжелым взглядом; видно было, что он не верит Малфою, но не рискнет при иностранных гостях опровергать свои же слова о том, что он беспокоится о молодом неопытном лорде. Да и вмешательство Мальчика-Который-Выжил делало эту защиту стопроцентно надежной.

— Хорошо, — кивнул Дамблдор, и всем показалось, что градус давления директорской магии заметно понизился. — Мальчики Уизли всегда отличались горячими головами и безрассудным поведением. Пусть произошедшее послужит им хорошим уроком. Я не буду наказывать Драко Малфоя за то, что он передал ученикам школы непроверенный артефакт, поскольку нет фактов, что он сделал это намеренно, как и, полагаю, нет свидетелей? — молчание послужило ответом. — Вот если бы были доказательства, или кто-то знал, что это сделано лордом Блэком специально, то тогда молодого человека могли бы осудить со всей строгостью закона.

Директор оглядел учеников своей школы со скрытой надеждой на донос, но все промолчали. Тогда он отправился в Большой зал, куда и шел ранее на завтрак. За ним потянулись ученики, после того как посмотрели, как свои имена кидают представители иностранных делегаций.

Драко не стал подходить к Поттеру; простого обмена взглядами им хватало, чтобы дать понять друг другу, что все под контролем и они следуют плану.

Увидев то, что он хотел увидеть, Драко не стал завтракать в школе во избежание лишних столкновений с Уизли и грифами. Он отправился на Гриммо, счастливо разминувшись со Снейпом. Юноша не сомневался, что последний еще выскажет свое неодобрение тем, что шутка зашла так далеко. Но Драко ни капли не сожалел. Мало того, что он теперь мог вычеркнуть близнецов из своего списка мести, заставив придурков вести себя как придурки в квадрате, так он еще умудрился доставить себе ни с чем не сравнимое удовольствие измазать в козлином дерьме белоснежную бороду Великого Светлого.

На Гриммо Драко просидел до вечера. Он вкусно поел, отдохнул душой и телом, даже велел Кричеру приготовить горячую ванну с какими-то ароматами, в которой провалялся больше часа. Он даже выпил бокал вина, символично подняв его со словами: «За величие Малфоев!» У отца был ещё один излюбленный тост, но юноша побоялся пить второй бокал, а то бы с удовольствием произнес: «Малфоям достается все самое лучшее!»

Единственное, чего Драко не сделал, так это не заглянул в книжку, подготовленную для него Кричером и Вальбургой, чтобы улучшить контроль магии. Вернее, это был дневник одного волшебника из рода Блэк, в котором, по словам верного домовика, «хозяин Драко мог найти что-то очень-очень важное». Малфой принял из рук Кричера дневник с двумя закладками из ярких павлиньих перьев, но смотреть не стал, отложив на потом.

Вечером Драко вернулся в Хогвартс и был в числе последних студентов, вошедших в Большой зал, где все уже собрались и ждали официальной церемонии объявления Чемпионов. Даже Дамблдор, имевший привычку появляться в самый последний момент, восседал на своем кресле. Кубок Огня стоял перед ним на столе.

Малфой сел между Тео и Панси, чтобы расспросить обоих о том, что он пропустил. Друзья, отдавая дань только что поданному праздничному ужину, кратко сообщили ему самые важные новости.

По поводу медальонов, вызвавших такой переполох, никакого расследования не проводилось. Близнецы Уизли, закатившие такой концерт, уже вышли из Больничного крыла. По словам мадам Помфри, их жизням и здоровью ничего не угрожает. Драко посмотрел на стол Гриффиндора: Фред и Джордж ели молча, ни с кем, даже друг с другом, не переговаривались и впервые за шестнадцать с лишним лет выглядели серьезными и даже немного подавленными. Малфой удовлетворенно хмыкнул: близнецов Уизли можно смело вычеркивать из его списка мести.

Так и не ставшие Чемпионами старшекурсники Слизерина, хотя и подчинились приказу Снейпа не создавать проблем, держались вместе и обсуждали произошедшее с неугасаемым энтузиазмом. Судя по обрывкам их разговоров, они не собирались проглотить такое оскорбление лично себе и всему факультету. Панси не удалось выяснить, на кого была направлена их агрессия: на Драко, очевидно послужившего лишь поводом, или на Дамблдора.

Про то, как дела у Поттера, ни Паркинсон, ни Нотт не знали. При встрече с Гарри они лишь небрежно с ним здоровались, поэтому Драко оставалось лишь надеяться, что у того все в порядке и директор не стал давить на того где-нибудь в укромном уголке своего кабинета.

Драко собирался после оглашения имен Чемпионов подойти к партнеру и не только поболтать, но и узнать, не готовы ли колдофото с таким занимательным сюжетом: Фред и Джордж с выпученными глазами пятятся от бороды Дамблдора. Но и момент, когда Форджи тыкают пальцами в Седрика с подружкой и кричат, что те — парочка кентавров, тоже был неплох. Надо подарить эти колдо Северусу, может, смягчится и не будет принимать мерзкую выходку директора против его крестника и факультета слишком близко к сердцу.

Драко посмотрел на преподавательский стол, чтобы увидеть крестного. Тот ужинал, перекидываясь фразами с Каркаровым. Директор Дурмстранга, хотя и сидел рядом с Дамблдором, демонстративно делал вид, что не замечает коллегу. Другая соседка Альбуса — мадам Максим — придерживалась той же тактики. Однако по сосредоточенному лицу старого волшебника не было заметно переживаний по этому поводу. Казалось, директор Хогвартса о чем-то крепко задумался.

Остальные преподаватели и члены жюри ели, пили и весело общались. Даже нервная Муфалда Хмелкирк улыбалась, а Перси Уизли, удостоенный места за столом по правую руку от министра, сиял, как новенький галеон.

Наконец золотые тарелки, предмет неутихающих колкостей аристократов Слизерина, опустели. Дамблдор встал.

— Кубок Огня вот-вот примет решение, — сказал он. — Попрошу Чемпионов, выбранных Кубком, подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, где они получат инструкции к первому Туру состязаний.