Затянувшаяся пауза была прервана поднявшимся со своего места лордом Блэком. Он, гордо вскинув голову, заявил:

— Полагаю, пока ещё преждевременно говорить о приговоре!

Десятки пар глаз уставились на Драко. Он требовательно вытянул руку в сторону подсудимого.

— Допросите Альбуса Дамблдора с веритасерумом! Он должен ответить за покушение на мою жизнь!

Огден посмотрел на юношу с откровенным недовольством.

— Лорд Блэк, мистер Дамблдор не так давно в этом же зале уже отвечал на вопрос о том, приказывал ли он Чарли Уизли убить вас во время Турнира. Тогда он принимал сыворотку правды, так что сомневаться в том, что он не причастен, не приходится.

Снова вскочил адвокат.

— Вот именно! Прошу принять во внимание, что мистер Дамблдор выступал на процессе по делу Чарльза Уизли в качестве свидетеля и мог отказаться принимать сыворотку правды, но не отказался! Нет причин повторно…

— Я имею в виду другое, — перебил Малфой и, прищурившись, метнул обещающий взгляд в сторону Великого Светлого и его адвоката, стараясь не выглядеть слишком злорадным. — Альбус Дамблдор приказал эльфу Добби кинуть моё имя в Кубок Огня. Все знают, как опасно участие в Турнире. Последнее сражение с драконом это показало. — Драко сделал эффектную паузу. — Я не сомневаюсь, что Дамблдор хотел моей смерти!

В зале суда началось оживление. Дамблдор заёрзал, к нему наклонился адвокат, а потом Фелпс подошёл к Огдену и принялся выговаривать тому что-то негромко, но очень экспрессивно.

— Вы хотите позвать домовика, чтобы он давал показания в вашу пользу, лорд Блэк? — насмешливо спросил председательствующий, когда адвокат вернулся к своему клиенту. Сейчас Огден был настроен откровенно враждебно. Возможно, опасался бурной реакции энергичного крючкотвора.

— Конечно же, нет, — парировал Малфой. — Я прекрасно знаю, что это недопустимо, так как домашние эльфы являются магическими существами и не имеют права свидетельствовать в суде. Я могу поклясться своей магией, что сказанное мной — правда.

Драко поднял палочку и чётко проговорил:

— Клянусь магией, что Альбус Дамблдор приказал домовику Добби кинуть моё имя в Кубок Огня! Люмос! Нокс!

Снова послышался гул голосов — волшебники оживленно обсуждали поступок лорда Блэка. Клясться магией было можно, но к этому прибегали крайне редко, поскольку для активации и поддержания клятвы необходимо было затратить изрядную долю магической энергии. Позднее она восполнялась, но всё равно существовал риск остаться сквибом, и не все хотели так рисковать. Если была возможность избежать клятвы магией, то старались ею воспользоваться.

Огден повеселел.

— Ну что ж, теперь только слово лорда Блэка против слова мистера Дамблдора. Подсудимый, вы желаете поклясться магией, что не отдавали такого приказа эльфу, именуемому Добби?

Адвокат снова наклонился к Дамблдору, давая очередной совет. Тот величественно поднялся, хотя этого нельзя было делать. Реагируя на попытку подсудимого сбежать, кресло выпустило из подлокотников цепи, как кошка — когти. Однако мастер трансфигурации взмахом руки превратил цепи в стебли вьюнка.

Альбус заговорил, игнорируя призывы председательствующего сесть на место.

— Вы думаете, что пришли на судебное заседание, но это не так!

Присутствующие в зале авроры приблизились, они направили на подсудимого волшебные палочки, но поскольку тот оставался на месте, пока ничего не предпринимали, ожидая приказа.

— Мы собрались сегодня в этом зале суда, чтобы подвести итоги эпохи, — как ни в чём не бывало, продолжал Дамблдор. — Эпохи, в которой страна боялась возвращения Волдеморта, того, кого вы боитесь даже называть по имени. Лишь немногие волшебники не страшились противостоять ему, чтобы остальные могли мирно жить и растить детей. Знал ли я о крестражах ранее? Знал. Знал ли я, что это знание — запретное? Знал и пошёл на это. Я взял на себя смелость сохранить эту тайну, потому что не всем дано нести бремя такой страшной ответственности.

Присутствующие волшебники были загипнотизированы плавной речью Дамблдора, который, по обыкновению, добавил в голос магии, чтобы говорить убедительно и проникновенно. Они совсем забыли, что тому лишь требовалось опровергнуть или подтвердить сказанное лордом Блэком.

— Но я не бездействовал, нет! — продолжал Дамблдор. — Я в одиночку… Конечно, мне помогали, но, как оказалось, мои помощники всё время ждали удобный момент, чтобы нанести мне удар в спину… Я в одиночку собирал по крупицам сведения об этих чудовищных предметах, о якорях, оставленных темнейшим волшебником, чтобы вернуться! Это знание я использовал во благо, не хранил в собственных интересах, а копил силы и готовился для нанесения решительного удара. И этот час ещё не пришёл! Что ж, кто-то мне не верит, я смирюсь с этим. Я готов понести наказание, которое установит этот суд, за то, что я знал. Но я прошу судей, вынося приговор, помнить, что я ничего не скрываю и признаю свою вину. Я не надеялся на благодарность, действуя в интересах волшебников Британии, как ранее не ждал почестей, победив в напряженной схватке другого темнейшего мага этого столетия — Гриндевальда…

Убаюкивающий эффект был разрушен, когда раздался невыразительный голос лорда Пруэта.

— Мистер Огден! Вы председатель на этом процессе! Почему подсудимый несёт отсебятину? Мистер Хьюз, вы прокурор! Вы отвечаете за обвинение, или так и будете сидеть, пока не объявят приговор?

Председательствующий спохватился.

— Дамблдор! — рявкнул он. — Отвечайте на вопрос: вы приказывали или нет эльфу Добби бросать в Кубок Огня имя лорда Блэка?

Лицо Дамблдора оживилось. Он выглядел довольным.

Поттер, который недавно стал лордом Слизерин, сообразил, как директор собирается выйти из положения.

— Пусть отвечает, не приказывал ли он Добби кинуть в кубок имя Драко Малфоя! — выкрикнул он с места.

Лицо директора мгновенно утратило радостное выражение. Он вздохнул — на старческом лице появились скорбные складки. Похоже, Гарри попал в точку — тот хотел сыграть на подмене имени. Дамблдор выразительно оглядел зал суда и поднял руку — авроры вскинули палочки. Драко был удивлён такой пантомимой, но, увидев, как оживились репортёры, понял, что Великий Светлый работает на публику. Словно не замечая этого, старик плавным взмахом руки провёл дугу, указывая на всех троих молодых лордов:

— Вот они, те, кто попал во взрослую жизнь со школьной скамьи! Ещё недавно я был для них директором, который мог наказывать или поощрять их. И директором я для них и остался, потому что они мелочно мстят мне за школьные наказания и ничтожные обиды. Пользуются своим положением, чтобы вместо добрых дел чинить препятствия тем, кто не страшится брать на себя ответственность. Задумайтесь, почему Перси Уизли, Гарри Поттер, Драко Малфой…

— Но вот что, хватит! — прервал его прокурор Хьюз, словно очнувшийся от спячки. — Мистер Дамблдор, я тоже у вас учился когда-то, сейчас вы ещё и меня назовёте! Прекратите пустословить, отвечайте на вопрос!

Дамблдор сдулся. Его лицо погасло, и он рухнул в кресло. Адвокат потребовал колдомедика.

Через пару минут дежурный колдомедик по фамилии Бриггс, к вящему неудовольствию стороны защиты, заявил, что с подсудимым всё в порядке и процесс можно продолжать.

Огден подозвал к своей кафедре Амелию и после непродолжительного совещания с ней объявил:

— Мы полагаем, что Альбус Дамблдор, являясь подсудимым, признал свою вину, чтобы не принимать сыворотку правды. Кроме вынесения приговора, на этом процессе мы намеревались получить сведения о оставшихся крестражах Того-Кого-Нельзя-Называть. Было достоверно установлено, что подсудимый располагает о них всей полнотой информации. Однако он не дал нам понять, что выдаст эти сведения добровольно. Поэтому нет оснований для отказа от веритасерума. Далее. Мистер Дамблдор отказался поклясться магией, что не пытался подвергнуть жизни лорда Блэка опасности. Таким образом, остается вероятность, что он виновен в этом и других преступлениях, о которых было заявлено в этом зале. Присутствующая здесь глава Отдела магического правопорядка Амелия Боунс считает возможным провести их расследование в рамках одного процесса, принимая во внимание преклонный возраст подсудимого, что может помешать инициировать новое дело позднее.