Конечно, сейчас Драко испытывал удовлетворение от проделанной работы, а тогда неоднократно терял терпение и с трудом поддерживал надежду в Гарри.

Гоблины Гринготтса проявили недюжинное упрямство, не желая уступать ни кната, чтобы уменьшить астрономический долг рода Слизерин.

— Сто пятьдесят тысяч галеонов! — воскликнул Поттер, узнав его величину. — Драко, они хотят нас обобрать!

Однако старого гоблина, который возглавлял делегацию Гринготтса на переговорах, это не смутило. Он засмеялся скрипучим смехом.

— Подумаешь! Это ещё очень дешево — стать главой самого древнего и уважаемого рода страны всего за каких-то жалких сто пятьдесят тысяч!

Поттер и Малфой переглянулись. В конце концов, Гарри не был родственником Слизеринов по крови. Отдать деньги, пусть и очень большие, чтобы получить то, о чём любой другой не смог бы и помыслить, было хорошей сделкой. Это даже можно было назвать обычным поттеровским везением. Лорд Блэк вышел вперёд и приступил к переговорам.

Драко катастрофически не хватало знаний и, самое главное, опыта в таких делах. К счастью, адвокат Кларксон с каждым днем становился всё более компетентным и полезным, так что в итоге всё разрешилось к удовлетворению сторон. Вместо ста пятидесяти тысяч галеонов гоблины согласились на сто двадцать. То, что эти тридцать тысяч удалось скинуть, была и заслуга Драко, потому что он сумел заинтересовать жадных банкиров намёками на взаимовыгодное сотрудничество, иначе Гарри пришлось бы несладко. Зная, что за него собирается платить лорд Блэк, те держались до последнего и не уменьшали сумму.

Когда лорд Блэк перечислил деньги из своего сейфа в счёт уплаты долга и гоблины поздравили нового лорда Слизерина, официально подтвердившего свой титул, Поттер спросил представителя Гринготтса:

— Скажите, почему я мог попадать в свою резиденцию раньше, когда ещё не был лордом?

Гоблин на секунду смутился, хотя Драко был уверен, что этой расе такие чувства не свойственны в принципе.

— Должен заметить, лорд Слизерин, — неохотно ответил тот, — что в последние годы охранные чары с подземелья школы Волшебства и Чародейства Хогвартс были сняты ввиду ненадобности. Змееустов не наблюдалось уже долгое время, поэтому мы полагали, что туда и так никто не сможет попасть. А после того, как кто-то — это потом мы узнали, что это были вы, — пробовал пройти проверку на родство с родом Слизерин, мы поняли, что необходимо вновь подключить охранные чары, чтобы…

— Чтобы иметь возможность выколачивать галеоны, — перебил Драко. — Я полагаю, мы можем не платить за те годы, в течение которых вы снимали защиту, поэтому пятидесяти тысяч за всё будет достаточно. Я бы попросил вернуть разницу в мой сейф.

— Что ж, возможно, вы и правы, — проскрипел гоблин. — Гринготтс вернёт вам десять тысяч галеонов.

— Двадцать, — нахально сказал Малфой, а адвокат зашелестел каким-то кодексом. У Кларксона было удивительное качество: он умел перебирать бумаги так, что присутствующие невольно попадали в плен его юридических талантов и особой законодательной магии, и им начинало казаться, что лучше согласиться на всё, что Кларксон желает предложить.

В итоге сошлись на том, что банк вернёт пятнадцать тысяч. Полная сумма, которую потребовали в счёт уплаты долга, стала равняться ста пяти тысячам галеонов. Драко передумал класть эти деньги в свой сейф, он попросил поместить их в сейф Поттера. Гарри накануне посетил его, где с огорчением узнал, что у него осталось всего около трёх тысяч галеонов после того, как там порезвились Уизли.

Закончив с гоблинами и отпустив адвоката, юноши остановились в коридоре обсудить создавшуюся ситуацию. Гарри был ошеломлён потраченными денежными суммами, ему было неловко от того, что приходится брать в долг. И ещё более неловко, что нельзя было отказаться.

— Драко, я верну, — решительно, но неуверенно, если такое вообще возможно, сказал он.

— Как ты себе это представляешь? — Малфой серьёзно уставился на друга. — Как ты собираешься это сделать? Ты ещё школьник, у тебя нет никакого дохода и не ожидается в будущем. К тому же, мы всё это обсудили, Гарри, так что не надо начинать заново. Ты столько для меня сделал. Спас от смерти, подарил надежду узникам Азкабана, и это не считая спасения Северуса.

Поттер вздохнул.

— Я это понимаю и приму деньги. Но не стоило отдавать мне эти пятнадцать тысяч, которые ты смог выторговать. Хочешь, я верну хотя бы их?

— Не хочу. Возможно, потом лорд Слизерин как-нибудь разбогатеет и расплатится с долгами, но пока ты должен соответствовать своему статусу. Кстати, тебе не приходило в голову, что будущей леди Слизерин совершенно не следует знать о твоих проблемах?

Подумав о Гермионе, Гарри перестал спорить. Парни после Гринготтса собирались вернуться на Гриммо, им было что обсудить. Например, то, как Гарри получит назад место в Визенгамоте, полагающееся лорду Слизерину.

Однако, сразу покинуть банк не получилось. Воспользовавшись своим служебным положением, Билл Уизли узнал об их посещении и теперь поджидал обоих лордов у выхода.

Несмотря на то, что Билл знал мальчиков по Норе, он держался официально.

— Лорд Блэк, лорд Слизерин, — приветствовал он обоих.

Малфой и Поттер, ожидая неприятностей, всегда сопровождающих их встречи с семейством Уизли, напряжённо ждали, что скажет Билл. Но они зря волновались — всё оказалось куда прозаичнее. Билл недавно перевёлся из Египта и пошёл на повышение в английском филиале Гринготтса. Он сам не хотел неприятностей, поэтому просил обоих лордов, пользовавшихся огромным влиянием не только среди волшебников, но, как оказалось, и среди гоблинов из-за богатства и древности их родов, запомнить, что он не поддерживает враждебные намерения своей семьи и хочет сохранить нейтралитет.

Оба лорда согласились с таким положением вещей при условии, что Билл не станет вредить им и просить за других членов семьи. Этот пункт Малфой добавил намеренно, зная о предстоящем судебном процессе над Чарли. Билл тут же горячо заверил лорда Блэка, что выполнит эти требования.

— Спорим на галеон, — сказал Драко, когда они вернулись в Блэкхаус, — что следующим шагом Билла будет восстановление родственных связей с Персивалем.

— У меня нет лишних денег, — хмыкнул Поттер.

Драко посмотрел на него и решил провернуть давно лелеемое и ожидаемое дело прямо сейчас. Момент был подходящий: после того, как Драко потратил на нужды лорда Слизерина столько денег, Гарри был у него в долгу и знал это.

— Гарри, — торжественно начал Малфой, — пришла пора сделать это. Я хочу преподнести тебе ещё один подарок. Добби! — позвал он.

Появившийся Добби преданно уставился на Драко, словно чувствовал, что сейчас произойдёт.

— Гарри, сегодня знаменательный день, ты официально стал лордом Слизерин. Прими мой подарок, — Драко указал на Добби.

Услышав эти слова, домовик заметался по комнате, не помня себя от счастья. А вот Гарри был не рад.

— Драко, я думал, ты мне друг, почти брат, а ты… — обречённо простонал он.

Добби он не любил ничуть не меньше самого Драко, негодный эльф вредил Поттеру даже больше, чем молодому хозяину. Гарри не забыл, как тот из лучших побуждений подвёл его под наказание после первого курса, мешал попасть в школу, а потом заколдовал бладжер на втором. Но худшее, что Добби мог сделать, это подбросить имя Гарри в Кубок огня, после чего Гарри пришлось участвовать в Турнире и сразиться с драконами. Правда, эльф всё время твердил, что его заставил это сделать директор Дамблдор, забывая, что уже признался хозяину, что нужно было бросить в Кубок другое имя — имя Драко Малфоя.

— Он тебя так любит, — лицемерно заявил Малфой.

— Пусть любит на расстоянии, я и так бываю здесь достаточно часто, даже слишком часто, чтобы соскучиться, — не сдавался Гарри. Эта внезапная и беспричинная любовь ушастика доводила его до белого каления. — К тому же, этот домовик привязан к роду Блэк, а лорд Блэк — это ты, а не я.

— Не волнуйся, я выясню, как поменять привязку. Но ты не должен беспокоиться, этот домовик готов слушаться тебя и без ритуальной магии.