Гермиона села на кровать и решительно развернула бумагу.
— Надеюсь, Гарри не будет против, если я прочитаю письмо от гоблинов. Вдруг там что-то срочное? К тому же, если уж Рональд засунул туда свой поганый любопытный нос, то мне и подавно можно.
* * *
Драко лежит на спине, над ним — ясное голубое небо, на нём — ни облачка. Тёплый ветерок чуть заметно раскачивает траву. Лето в Малфой-мэноре — это просто мечта! Ему лет семь-восемь. Рядом — никого, настоящая удача. Maman и papa в доме, чем-то заняты, даже вездесущие домовики его не беспокоят. Слышно только гуденье насекомых, от которых вгоняет в дрёму.
Жара усиливается, Драко прикрывает от солнца глаза согнутой в локте рукой, но солнце не светит слабее. Наоборот, оно пронзает его насквозь, и только лучик холодного белого цвета, который срывается с его указательного пальца, помогает выносить жар.
Но этот жар не ослабевает, а только усиливается. Очень скоро Драко не может сдерживаться, он начинает кричать, звать отца и мать. Почему-то на выручку прибегает крёстный. Драко удивлен — он не заметил, когда тот пришёл. Северус что-то говорит, но Драко не понимает, ему очень больно. Воздух в саду становится таким горячим, как будто Драко залез в камин, где горит настоящий огонь. Драко чувствует, что на нём горит одежда, воспламеняются волосы, тлеет кожа… Он слышит свой голос, а потом крик обрывается… Драко не выдерживает и проваливается в жаркое беспамятство.
Драко закричал. Вернее, ему показалось, что он закричал, на самом деле раздалось только сипение. Он закашлялся.
— На, выпей! — услышал он громкий шёпот.
Забулькала вода, край стакана прижали к его губам. Малфой, жадно глотая, выпил всё и только после этого смог разлепить глаза. Он поморщился от яркого света, но скоро понял, что вокруг темно, а свечка, стоящая на прикроватном столике, показалась ему яркой только после полной тьмы, откуда он только что вынырнул.
Драко скосил глаза и увидел сидящего рядом Гарри. Хотя освещение было действительно скудным, он не мог не узнать Поттера, чей голос он только что слышал.
— Гарри! — прошептал он, боясь, что голос подведёт, но теперь звуки, которые он издавал, были вполне внятными. — Где я?
— В Больничном крыле, — теперь Поттер не понижал голос.
Неясные очертания вокруг стали складываться в привычную обстановку вотчины мадам Помфри.
— Крёстный здесь?
— Крёстный? Ты ведь звал его по имени?
Драко промолчал. Все эти игры во взрослую жизнь, попытка доказать Снейпу, что он достоин обращения на равных, сейчас казалась страшной глупостью. Сейчас Драко Малфою, четырнадцати лет отроду, лежащему в Больничном крыле, нужен был именно крёстный отец, которой бы не только позаботился о нём, но и утешил.
— Профессора нет. Он страшно вымотался и теперь спит. Первые дни он не вообще от тебя не отходил…
— Первые дни? Какой сейчас день? — Драко снова засипел и закашлялся.
— Суббота, или уже скоро будет воскресенье. Чтобы ты не чувствовал боли, тебя погрузили в магическую кому. Это когда твоя магия лечит вместо лекарств. Но профессор варил тебе зелья тоже, ты ведь знаешь, что их можно давать даже в бессознательном состоянии. Я вызвался побыть с тобой на всякий случай, хотя никто не ожидал, что ты придёшь в себя так рано.
— Что со мной? Сейчас я не чувствую боли, только вот голос… хриплый…
— Ты сильно кричал, и ещё надышался дымом. Ожогов у тебя почти нет, но ты чуть не сгорел заживо, хорошо, что взрыв прекратил пожар. Тебе повезло, что тебя не раздавило камнями, один из их удачно упал и прикрыл тебя. Но сейчас ты точно поправишься, раз уж пришёл в себя.
Драко осторожно приподнял правую руку, рассматривая неповрежденную кожу в неверном свете свечи. Когда он попытался приподнять левую, он почувствовал резкую боль. Ощупывание здоровой рукой показало, что левая забинтована.
— Гарри, кольцо! Кольцо лорда! Оно целое?
— Да, оно под бинтами. У тебя пострадала только рука, всё остальное было под мантией с рунами, под той, которую ты не любил, потому что она похожа на школьную. Ты её не зря надел, она вся сгорела — осталась пара клочков, — но тебя спасла.
— Я держал Щит, мне помогало кольцо лорда, поэтому пришлось вытянуть руку вперёд. Последнее, что помню — пламя вокруг. Я думал, что всё…
Драко застонал — к телу стала возвращаться чувствительность. Да и невесёлые мысли о том, что от драконьего пламени останутся несводимые шрамы, не способствовали душевному равновесию.
— Тебе плохо? — встревоженно спросил Поттер. — Помфри нет, ей пришлось срочно уехать, но до этого дел тут было невпроворот. Это сейчас ты — единственный пациент, к тому же — стабильный. На всякий случай мне оставили зелье, я тебе сейчас дам.
После зелья Драко стало заметно лучше. Боли больше не было, если не шевелиться, и даже появились силы.
— Расскажи, что вообще произошло. Я понял только, что к твоему дракону на арене добавился ещё один, который меня чуть не сжёг. И почему ты сказал, что я сейчас — единственной пациент? Что, были ещё?
— Представь себе. Драконы напали не только на нас, они вылетели за пределы арены и принялись гонять зрителей. Мадам Помфри пришлось бросить Диггори и переключиться на пострадавших учеников. Их было больше десятка, в основном ожоги и переломы, но ничего особенно серьёзного. Только двоих отправили в Мунго, хотя Дамблдор сначала упёрся, но его переубедили.
Гарри голосом выделил последнее слово, показывая, как непросто было это сделать — упрямство директора Хогвартса было общеизвестно.
— Я чего-то не понимаю? — взвился Драко, забыв о ранах. — Там же была защита, куда она делась? Ни за что не поверю, что драконы взбесились сами по себе. Без старого Паука явно не обошлось! Только не говори, что Дамблдору опять всё сойдёт с рук.
— Официально предъявили обвинение Чарли Уизли. Он выпустил на арену второго дракона, напал на своих коллег, которые хотели ему помешать. А тебя заперла в палатке аврор Гестия Джонс…
— Помню её! Но зачем ей это надо?
— Теперь уже не спросишь, она погибла во время камнепада. Профессор сказал, что Джонс состояла в Ордене, поэтому подчинялась Дамблдору, так же, как и Чарли Уизли. Мы были правы, что подозревали директора в том, что он что-то готовит, но он всегда всё делает чужими руками. Теперь он отрицает, что давал этим двоим какие-то поручения.
— Ладно, она мертва, но Уизли жив, не так ли?
— Да, и он не молчит, можешь быть уверен. Он признался на арене при свидетелях, что выполнял поручение Дамблдора, когда его арестовывали, а потом на допросе повторил сказанное. Но сам понимаешь, Дамблдора так просто не возьмёшь, он сказал, что Чарли сошёл с ума. Теперь слово Чарли Уизли против слова Альбуса Дамблдора. Пусть на директора завели дело и его репутация уже не такая безупречная, но всё-таки его авторитет и победы над тёмными лордами ещё не забыты.
— Я сразу понял, что там нечисто, как только увидел второго дракона. Выйти из палатки у меня не получилось, вся надежда была на то, что ты выживешь и придёшь мне на выручку. Как ты справился с драконами?
— Ты преувеличиваешь мои возможности. Я с ними не справлялся, действовал, как и было запланировано — старался выжить и не лезть на рожон. Мне повезло, я успел схватить яйцо прежде, чем эта тварь, хвосторога, меня поджарила. К этому моменту у меня не осталось артефактов, только сбруя, но она меня спасла. Спасибо тебе за неё.
— Пожалуйста. Неужели никто не пришёл тебе на помощь? Друзья меня не хватились, и вообще обо мне не очень-то беспокоились, скорее наоборот. Всё-таки я не знаменитый Мальчик-Который-Выжил.
— Мне теперь тоже надо опасаться бывших поклонников. Не всем понравилось, что я стал лордом Слизерин. Но ты не прав, наши профессора, да ещё шармбатонцы и дурмстранговцы пытались помочь. Гости, кстати, уже уехали. Их Чемпионы ещё вернутся, ведь у них контракт. Иностранцы страшно возмущены, все ждут дипломатического скандала.
